Александр Теущаков - Перстень с трезубцем Страница 21

– Кому пришло в голову на высоте пяти метров заложить проход камнями?

Его слова эхом разнеслись в пустоте. Одного за другим, в том числе и собаку, спустили на пол. Подергивая веревку, Вашар освободил зацепленную за камни кошку. Осмотрелись вокруг, в одной стене виднелся узкий проход.

– Вот теперь все встало на свои места, – сказал Андор, разглядывая карту, – через этот проход мы попадем в следующее помещение, и наш путь будет лежать уже по территории замка.

– Так кто же все – таки замуровал проход? – не унимался Берток, – турки или кто-то до них?

– Марш ничего не говорила об этом, – ответил Вашар.

– Андор, а тебе не кажется, что она слишком легко согласилась дать тебе карту.

– У нее не оставалось другого выхода, я заинтриговал ее рассказом, что послал человека с письмом к Хаджи-бею, видимо у нее не было время собрать людей и самим попробовать отыскать сокровища Жомбора. Понимаешь, в чем ситуация, для одного – двух человек путь к сокровищам очень опасен, они спокойно могут угодить в расставленные ловушки, но если проход найдут турки, то их не остановят никакие преграды. Потому Марош и беспокоится, как бы ее сокровища не унесли из замка преждевременно.

– Интересно, Борату удалось схватить ее?

– Сегодня узнаем. Ну, все братцы, заканчиваем отдых и идем дальше. Не забывайте, в любом случае мы должны до рассвета вернуться в лес, иначе турки могут выставить дозоры и нас обнаружат.

Пройдя через узкий проход, товарищи очутились в просторном, круглом помещении. Высокие своды и узкие бойницы говорили о том, что они находятся внутри башни. Судя по карте – это и была угловая башня второй стены, расположенной внутри крепости. Пол был устлан ровными гранитовыми плитками и в центре находился колодец, прикрытый круглой решеткой. С потолка свисала веревка. Вдоль стены поднимались каменные ступени и заканчивались на площадке перед массивной деревянной дверью. Здесь же на стене крепились два факела, на полу бочонок с водой, чтобы уходя, можно было их затушить.

– Пригасите факелы, – предупредил Вашар, – пока мы не завесили бойницы, свет в башне обязательно привлечет внимание турок.

Вдруг, ведущий себя спокойно Фекете, подошел к колодцу и глухо зарычал. Берток успокоил собаку и нагнулся над решеткой. Внизу послышались чьи-то голоса. Сквозь раздавшиеся вопли и стенания невозможно было разобрать слова. Двое гайдуков завесили отверстия бойниц и четыре факела осветили жерло глубокого колодца.

Во многих крепостях и замках были устроены шахты или глубокие колодцы, они служили тюрьмой, и вход в них был только один, через устрашающую дыру.

На дне темницы еле различались силуэты людей. Зазвенели цепи, и чей-то слабый голос прокричал по-мадьярски:

– Господин ага! Вытащите покойного, он уже начал смердеть.

– Эй! Ты кто?! – крикнул Берток.

Услышав родную речь, пленник оживился и ответил:

– Мы солдаты из гарнизона Будайской крепости. А вы кто?

– Свои! Сколько вас?

– Четверо, один уже Богу душу отдал. У вас есть вода?

– Сейчас спустим.

– А что вы здесь делаете, вы работаете в крепости?

– Угадал.

– Жалко, так хочется выбраться из неволи. А у вас есть что-нибудь из еды? Дайте хлеба?!

Гайдуки, наполнив котомку едой и бурдюком с водой, прицепили к веревке и опустили пленным.

– Нам идти нужно, потом еще вам спустим еды.

– Господа, вы не поднимете покойного.

– Как только турки закончат обход, и пройдет смена караула, мы вернемся.

Гайдуки распрощались с несчастными и вновь, развернув карту увидели, что стрелка указывает на основания стены, расположенного под каменной лестницей.

– А вот эта стрелка указывает на темницу, – подсказал Берток.

– Верно, здесь больше нет ничего, во что бы она уперлась, – недоуменно проговорил Вашар, – Ну, ладно, доберемся до Хаджи-бея, а там вернемся и узнаем, что пытались подсказать люди, составившие эту карту.

– Андор, бей наверно «обрадуется» встрече, – пошутил Берток, – после того, как ты оставил ему на лбу отпечаток трезубца, он горит желанием продолжить вашу «дружбу».

– Эта встреча будет последней для Хаджи-бея. Хотя я повременю убивать его, может он прольет свет на исчезновение старого графа Ласло. Берток, а ты откуда слышал эту историю? Я ведь не рассказывал тебе об этом.

– Борат рассказал.

Вашар как-то недоверчиво посмотрел на гайдука, но не стал больше ничего говорить.

– А это что? – спросил Берток, указывая, на сложенные друг на друга деревянные бочонки, – может вино?!

Вашар кончиком кинжала осторожно откупорил пробку и на каменный пол заструился ручеек черного сыпучего вещества. В бочках был порох. Он жестом приказал факельщикам отойти на безопасное расстояние.

– Странно, кто оставил здесь порох, турки или прежние хозяева? – обратился он с вопросом к гайдукам. – Хотя какая теперь разница, все равно о бочках известно в крепости, тем более, здесь содержат пленных. Странно, что их не перенесли в подземные склады.

Раскидали кучу соломы и увидели деревянный щит. Отодвинув его в сторону, один за другим, гайдуки исчезли в проходе. Очутившись в тоннеле, при свете факелов они прошли дальше и оказались в галерее, ведущей к основным помещениям замка.

Двое гайдуков приготовили арбалеты на случай дальней стрельбы, остальные обнажив сабли, тихо крались по каменному полу. Фекете зарычал, предупреждая людей, что впереди учуял человека. Вашар и Берток, обходя массивные колонны галереи, пошли вперед. Если судить по карте, им необходимо подняться по лестнице на второй этаж, где расположены покои хозяина замка. В самом низу лестницы, на каменной ступеньке, сидел турок-охранник. Он спал, обхватив обеими руками древко копья, его голова склонилась на грудь.

Андор подкрался к нему и зажал рот рукой, Берток тем временем ударил турка кинжалом в грудь. Подержав еще немного руку, Вашар убедился, что охранник мертв. Они оттащили тело за угол и, махнув рукой остальным гайдукам, стали подниматься по лестнице.

Да! Покойному Жомбору нужно отдать должное, он знал что приобретал. Замок, возведенный в готическом стиле, что снаружи, что изнутри, представлял собой подобие музея, в котором словно на просмотр выставлены картины, оружие и рыцарские доспехи.

Поднявшись наверх, гайдуки удивленно закрутили головами, восхищаясь убранством коридора. Дальше их взору предстала большая зала, стены которой были увешаны различными видами оружия. Вашар хорошо разбирался в подобных предметах и, разглядывая их, оценил собранную коллекцию. Лунный свет, пробиваясь сквозь мутные стекла больших оконных проемов, осветил манекен, облаченный в полный комплект доспехов. Это была работа миланского мастера доспешника Томазо да Миссалья 1450 года. На стенах висели скрещенные алебарды времен Максимилиана I, современные глефы с вытравленными на них изображениями. Топоры, копья, арбалеты и многие другие атрибуты воинствующих рыцарей прошлого времени.

Вашар удивился, что турки до сих пор не разграбили замок до конца, но если судить по заинтересованности вице-визиря, то можно быть уверенным, что скоро все эти стены опустеют от дорогого, старинного оружия. Он примерно догадывался, что могло входить в тайный груз, который Хаджи-бей хотел оправить в Стамбул: богатые, инкрустированные золотом сундуки, оружие, некогда побывавшее в руках королей и принцев, посуда из драгоценных металлов и украшения разных сортов, все это грабилось десятками лет и отнималось у состоятельных людей Венгрии. Некоторые замки стояли в запустении, не представлявшие на тот момент ценности. Голые стены и ветер, гуляющий по пустым коридорам и комнатам – вот все, что осталось от некогда роскошных замков и крепостей.

Подобное произошло и в Будайской крепости в 1521 году с замком бывшего короля Венгрии Матьяша Хуньяди. Знаменитая библиотека Матьяша (Корвина) была варварски разграблена и часть ее отправлена в Турцию.

Кто только не грабил и не увозил национальные богатства Венгрии, начиная от высокого полководца османской армии и, заканчивая кавалеристом – сипахи, простым губером и акынджи-мешочником.

Замок Железная рука тоже был обчищен турками до основания, графу Ласло теперь приходится по крупицам восстанавливать подобные комнаты, некогда красовавшиеся богатыми убранствами и великолепными видами оружия.

Тайна ценного груза попала Вашару не случайно, он был осведомлен, что высшие чины османской армии не все душой искренно были преданы султану и на протяжении оккупации захваченных территорий, присваивали себе ценности, утаивая их от турецкой казны. В Диван Сулеймана входили три министра: великий визирь, второй визирь, третий визирь. Алишер-паша состоял на службе у третьего Визиря и тоже был в числе желающих присвоить себе часть награбленного богатства. Некоторых высоких чиновников даже не страшила казнь за утаивание богатств, поступающих в казну.