Лотос Серебристый - Александра Хартманн Страница 21

Эдвард с насмешкой глядел в глаза Джона.

— Слух? — глаза его яростно заблестели. — Это известно во всем Индокитае, что стачка рабочих полностью парализовала заводы. Здесь не нужно быть особенно осведомленным, и инвесторы не дураки, Джон.

— Я сотру тебя в порошок! — взревел Картер и занес кулак для удара, но тут заметил меня. — Киара, что ты здесь забыла?

Он перевел взгляд на Эдварда.

— Что моя невеста тут делает, Фейн, почему она с тобой наедине?

Злорадная усмешка заиграла на лице Эдварда.

— Невеста? Джон, ты снова что-то перепутал, — подходит ко мне и целует руку, — только что мисс Киара Марэ согласилась стать моей женой. Не так ли, дорогая?

Смотрит с нежностью, но я уже знаю, что она притворна. Это цена моей свободы.

— Совершенно верно, мистер Картер, — говорю, сладко улыбаясь, — мы с Эдвардом обручены.

И я готова заплатить эту цену.

Глава восьмая

— Ах, ты подонок! — взревел Джон Картер, набрасываясь на Эдварда, но тому ловко удалось увернуться, так что Джон просто повалился на пол. У него странно блестели глаза, помимо возбуждения в них было еще что-то. И я сразу вспомнила глаза брата — опиумный дурман. По всей видимости, Джон недавно курил опиумную трубку.

Шум драки привлек внимание других посетителей клуба, в библиотеку уже набилось много людей, прибежал и перепуганный швейцар.

— Господа, джентльмены, прошу, успокойтесь, — принялся он тут же увещевать мужчин, умоляющим голосом.

— Сначала я сотру эту ухмылку с твоей физиономии! — орал Джон, вскакивая на ноги. — Решил и бизнес мой выкупить и невесту забрать?

Он снова ринулся на своего соперника, но ему на перерез уже бросился швейцар и набежавшие слуги, которым не без труда удалось остановить разбушевавшегося посетителя.

— Картер, не унижай себя таким поведением, — проговорил один господин с пышными усами, покуривая трубку, — в добавок, ты даже еще не член клуба "Королева Виктория", потому и находиться тебе здесь не стоит.

Лицо Джона перекосило, остекленевшие глаза страшно сверкали.

— А, сэр Коллинз! — зло усмехнулся он. — Вы, английские аристократы, считаете нас нуворишами, не достойными сидеть с вами за одним карточным столом. Но помяните мое слово, скоро все здесь будет принадлежать мне. Это уже так. Даже тот табак, что набит в твоей трубке, выращен на плантациях моего отца, дорогая одежда, что вы носите, тоже произведена на наших фабриках, и так не только в колониях, но и в самой Англии. Я — это настоящее и будущее Британской Империи, а вы — пережиток старого, словно бабушкина шаль, изъеденная молью. Вы еще кичитесь своими титулами, а по факту за душой у вас ни гроша, ничего, кроме глупой спеси и многотысячных долгов. Помяните мое слов, скоро я скуплю все ваши родовые поместья, и тогда вы станете моими арендаторами. Вон спроси у Эда, — он повернулся к Эдварду и махнул в его сторону, — до сих пор не может выкупить свой драгоценный Рассел-Холл Парк. Кстати, Эдвард, я планирую разбить там курятник…

Джон не договорил, так как повалился от удара в лицо прямо к ногам перепуганной прислуги.

— Мерзавец! — в безумной ярости Эдвард был готов уничтожить Картера, но того уже подхватили под руки и вынесли из комнаты. Грудь Эдварда быстро вздымалась, глаза потемнели от ненависти и яростной злобы. К нему подошел сэр Коллинз и по-дружески похлопал по плечу.

— Ну же, Фейн, не бери в голову слова этого грязного торговца. Унижая тебя, он пытается мстить всем английским аристократам, сам не понимая, что такое его поведение лишь делает его еще более жалким в наших глазах.

Эдвард ничего не ответил, дернул плечом, словно желая смахнуть дружественную руку сэра Коллинза, и вышел. Даже не взглянув на меня.

Я стояла в дальнем углу, бледная, застывшая, судорожно сжимая в руках зонтик. Каждая новая встреча Джона Картера и Эдварда заканчивалась одинаково — жестокой дракой. Они были заклятыми врагами. И по всей видимости это тянется еще со времен их знакомства в Англии. Рассел-холл Парк, как я поняла, родовое гнездо Эдварда и его семейства, и теперь оно в руках Джона? Что еще я слышала о нем? Его мать сошла с ума, а отец и брат умерли один за другим. Он пытается спасти свою семью от банкротства, ради этого стал успешным бизнесменом, ради этого обручился с леди Кингсли в Англии. Я почему-то была уверена, что его английская невеста была очень богата. Но, несмотря на жгучее желание стать богатым и вернуть былой блеск своему роду, ненависть к Джону Картеру была сильнее. Настолько, что Эдвард даже решил жениться на его невесте, чтобы позлить, больно ударить по мужскому самолюбию. Думаю, моя судьба как таковая мало волновала Эдварда, и если бы здесь не была замешана месть врагу, он вряд ли бы стал спасать меня от ненавистного брака.

Глубоко вздыхаю и перевожу взгляд в окно машины. И на мгновение красота природы захватывает меня целиком, помогая отвлечься от тяжелых мыслей. Лаос зеленел и благоухал, большое оранжевое солнце скользило по безоблачному небу, дорога тянулась змейкой далеко вперед, вдоль нее росли рядами цветущие тюльпановые деревья вперемежку с пальмами. Множество крупных коралловых цветов покрывали зеленые обочины и саму дорогу. Я открыла окно, чтобы насладиться душистым ароматом. На сердце сразу становится легче. Да, все будет хорошо. В любом случае, если выбирать между реальным браком с Джоном Картером, который даже и не скрывает цели, из-за которой женится на мне, и фиктивным браком с Эдвардом Фейном, я выберу второе. После развода я получу свободу и достаточно денег, чтобы стать независимой, чтобы пойти той дорогой, которой хотелось бы мне, а не отцу, индийским тетушкам или Пеи. Я с болью вспомнила мать, ее такое родное лицо цвета молочного шоколада, большие глаза, смотрящие ласково и нежно на нас с Джией, и уже более строго на Даниэля. Чтобы она сказала о моем решении? Ее бы ужаснула моя распущенность, неуважение к мужчине, моему отцу, который уже выбрал для меня жениха по своему вкусу.

— Прости, мама, — шепчу, глядя на лазурное небо, — но я хочу выбрать свой путь.

Машина остановилась перед парадной двери, и я поднялась в свою комнату. Парамит и другие лао как раз разжигали благовония и меняли в вазах цветы на свежие. Следом за мной вошла Пея.

— Чаонинг, почему вас так долго