Кристиан Камерон - Тиран Страница 22

Золотые дельфины внушали уверенность: прямо у ног Киния настоящий полис, с гимнасием, агорой, театром и даже ипподромом. Киний порадовался, что не зря провел своих людей через дикую местность. Но высокие стены и неряшливые пригороды вступали в прямое противоречие: либо город нуждается в защите, либо не нуждается.

Никий кашлянул, из его рта вырвалось облако пара. Холодно. Лето миновало.

— Нам понадобится… — Он закашлялся, на этот раз надолго. — Понадобится переправа. Гермес, как я буду рад уснуть в постели с соломенной подстилкой.

Киний заметил примерно в десяти стадиях от устья реки что-то вроде парома, который держался поодаль от кораблей в гавани.

— Тебе надо в тепло.

Никий не единственный заболевший.

Только Ателия холод не брал. На нем была подбитая мехом накидка, выигранная в кости у другого скифа, и длинный плащ. Он по-прежнему спал под открытым небом, с уздой в руке, и холодный воздух не вызвал у него ни кашля, ни насморка. Остальные саки ехали с отрядом два дня и, доставив Киния к устью Борисфена, вернулись к своей царице. Они были хорошими гостями: вечер за вечером все питались добытой ими дичью. Большинство воинов усвоили по несколько слов из их языка и глубокое гортанное уух-аах, которым сопровождались удачные броски костей.

Стали спускаться к переправе. Лошади осторожно выбирали дорогу в посеребренной инеем траве. Киний повернулся к Ателию.

— Мы перед тобой в долгу. Ты отличный проводник.

Ателий улыбнулся, пожал плечами.

— С вами хорошо. — Чтобы скрыть смущение, он стал разглядывать свою плеть, словно искал в ней какой-то изъян. — Хорошо с вами. Я… я останусь, а ты дашь мне больше лошадей. Да?

Этого Киний не ожидал. Утро складывалось необычно.

— Хочешь остаться с нами? И чтобы я дал тебе еще лошадь?

Ателий поднял руку.

— Больше лошади, и еще больше лошади. Ты вождь, верно? А в городе большой вождь, да? Я получу больше лошади, когда ты получишь больше лошади. — И он пожал плечами, словно высказал самоочевиднейшую в мире истину. — Диодору больше лошади. Антигону больше лошади. Даже Краксу больше лошади. Иначе зачем сражаться за город? Да?

Киний протянул руку, и они обменялись пожатием. В этом отношении греки и скифы одинаковы — жмут Друг другу руки в знак дружбы и согласия.

— Я рад, что ты хочешь остаться.

Ателий кивнул и улыбнулся — почти озорно.

— Хорошо. Пойдем выпьем вина.

Но это оказалось не так просто. Их прибытие вызвало большое смятение на переправе: двенадцать несомненно вооруженных мужчин без товаров, и с ними еще скиф. Кинию понадобилось все его искусство командовать людьми и вся решимость воина, чтобы заставить паромщика перевезти их, а когда они с тридцатью замерзшими мокрыми лошадьми высадились на противоположном берегу, их встретили воины.

— По какому делу? — спросил главный, рослый мужчина с длинными черными волосами, смуглым, как у ливанца или африканца, лицом и окладистой бородой. Под просторным черным плащом блестел дорогой панцирь, а его воины были хорошо вооружены и вышколены. Их начальник не был груб, но говорил без церемоний. — Вы испугали все население.

У Киния было приготовлено письмо. Он протянул его.

— Меня наняли, чтобы я пришел сюда и принял под свое начало гиппеев. Вот письмо от архонта.

Конечно, за время поездки сначала морем из Афин, потом в седле по равнинам письмо истрепалось, но еще легко читалось.

Начальник стражи внимательно прочел его. У Киния было достаточно времени, чтобы задуматься о том, как много могло измениться за эти полгода — другой человек принял на себя эту обязанность, архонт умер, в городе сменилось правительство…

Высокий мужчина вернул письмо.

— Добро пожаловать в Ольвию, Киний из Афин. Архонт надеялся, что прибудете именно вы, но ведь мы ждали вас много недель назад.

Он внимательно разглядывал Киния. Такой взгляд Кинию знаком — каждый военачальник войска Александра так смотрит на соперника. Он протянул руку.

— Киний, сын Эвмена, из Афин.

Военачальник крепко сжал его руку.

— Мемнон, сын Патрокла. Ты служил у Завоевателя?

— Да.

Киний сделал своим людям знак разгружать поклажу.

— Я был при Иссе — но у царя царей.

Он повернулся и отдал приказ своим людям. Воины опустили копья и ударили их древками о землю.

— Вольно.

Голос у воина не такой, какого Киний ожидал бы от человека такого роста, и говорил начальник стражи на певучем греческом. Его воины сразу перестали казаться механизмами и стали просто людьми, они опускали тяжелые щиты, кутались от холода в плащи и с любопытством разглядывали вновь прибывших.

Из-за гоплитов показались городские рабы; они взвалили на головы поклажу с переправы. Это были в основном персы. Киний следил за ними: ему не приходилось видеть рабов-персов.

Военачальник понял его интерес.

— Царь царей несколько лет назад предпринял поход против местных разбойников, и рынок наводнили рабы-персы.

Киний кивнул.

— Разбойников-скифов?

Мемнон криво усмехнулся.

— А разве бывают другие?

Киний заметил, что Никий между приступами кашля приказал растирать мокрых, озябших лошадей — это хорошо. Он положил руку Никию на плечо.

— Никий, мой гиперет. А это Диодор, второй по старшинству в отряде.

Он снова осмотрел отряд.

— Где Филокл?

— Только что был здесь, — ответил Диодор.

Мемнон внимательно наблюдал за всеми.

— Один из твоих людей отсутствует?

Диодор рассмеялся.

— Наверно, пошел в ближайшую винную лавку. Там его и найдем.

И он пожал плечами, глядя на Киния. Киний понял этот жест так, что Филокл выполняет поручение или ушел по своему делу. Диодор, очевидно, знал зачем. Киний не знал, поэтому сказал только:

— Ну, отыщи его побыстрей.

— Неважно. Архонт ждет. — Мемнон неприятно улыбнулся. — Он не любит ждать.

Людям Киния потребовался целый час, чтобы отыскать квартиры. Разместили их на городском ипподроме, в недавно выстроенной у конюшен казарме. Комнаты были хоть и новые, но маленькие, и никто из людей Киния, особенно благородных по рождению, не был доволен.

Он собрал их всех у конюшни.

— Оставайтесь здесь, приведите помещение в порядок, натопите и вымойтесь. Со мной к архонту пойдут Никий и Диодор. Остальные — мы пришли туда, куда направлялись. Советую всем найти здесь то, что вам понравится. — Он говорил резко, возможно, более резко, чем собирался. — И найдите спартанца.

Потом, не моясь, он переоделся в чистый хитон, хорошие сандалии и причесал волосы и бороду. У входа в казарму он встретился с Диодором, чистым и аккуратным, как только что отлитая застежка, и Никнем, по всем признакам серьезно простуженным. Снаружи их ждали воин и городской раб: раб — чтобы нести то, что они захотят прихватить с собой, воин — чтобы отвести их к архонту.

Воин отвел их в городскую крепость — каменную башню с тяжелыми бастионами и стенами толщиной в шесть локтей. Люди Мемнона, грозные в своих плащах, сторожили вход. Другие караулили закрытую дверь в конце длинного холодного портика. Стены и стража до некоторой степени подготовили Киния к тому, что его ожидало. Архонту вольного города не нужны крепость, стража и толстые стены. Архонт вольного города либо у себя дома, либо на агоре занимается делами. Поэтому Киний не удивился, когда стражник у входа знаком велел его людям остаться. Он сказал «ждите меня здесь» и прошел. Воин — варвар в витом металлическом ошейнике — забрал у него меч.

Киний смотрел, как открывается дверь, услышал звон оружия — внутри еще стражники — и вслед за проводником прошел в темную, теплую комнату, богато украшенную золотом. Статуи богов в золотых одеяниях; персидские занавеси, расшитые золотыми нитями; золотые лампы, свисающие на цепях с потолка, льют слабый золотой свет; железная жаровня на золотых ножках рдеет и испускает ароматный дым; золотая ширма; стол, уставленный золотыми чашами и большими золотыми сосудами, и за этим столом, почти невидимый в благовонном полумраке, сидит в кресле человек с золотым венцом на голове. За ним стоит Мемнон, его доспехи словно горят в этом красном свете. По сторонам от сидящего стоят с тяжелыми дубинами в руках два мускулистых человека в львиных шкурах.

— Киний из Афин? — Голос мягкий, тихий. Полутьма и аромат создают впечатление, что это голос бога, доносящийся издалека. — Ты опоздал на пятьдесят дней. — Негромкий смех. — Нелегко путешествовать на край света, верно? Пожалуйста, налей себе вина — оно у твоего локтя. Расскажи мне о своих приключениях.

— Рассказывать почти нечего, архонт. Я хотел привести с собой лошадей и привел. Прости, что опоздал.

Киний обнаружил, что выведен из равновесия. Благоухание душило его, впивалось в горло. А люди в львиных шкурах — опять варвары — казались недвусмысленной угрозой.