Генри Хаггард - Элисса Страница 22

— Держись! — прошептал Метем, ибо его сердце дрогнуло от жалости, — для всех будет лучше, если он уедет.

— Для него, может быть, и лучше, — ответила она нехотя возвращая письмо, которое не посмела оста вить у себя, — но что будет со мной? О Метем, что будет со мной?

— Госпожа, — грустно произнес он, — у меня не слов, чтобы уврачевать твою печаль, скажу только, что такова воля богов.

— Каких богов? — яростно спросила она. — Уж и тех ли, которых мне велят почитать? — И, задрожав, она добавила: — Сжалься, Метем. Если ты хоть когда-нибудь любил женщину или был любим, сжалься надо мной — ради той, другой. Я должна проститься с ним и только ты в силах мне помочь!

— Я? Каким образом, во имя Баала?

— Когда вы уезжаете, Метем?

— Послезавтра вечером, на восходе луны.

— Тогда за час до восхода я буду в храме, куда можно пробраться потайным входом прямо из дворца, а он сможет войти туда через маленькую калитку, которую я оставлю незапертой. Пусть же он придет — чтобы мы могли повидаться в последний раз.

— Госпожа! — запротестовал он. — Это чистейшее безумие, я отказываюсь, найди себе другого посланца.

— Безумие это или нет, такова моя воля, и не смей мне перечить, Метем; я госпожа Баалтис и обладаю правом казнить без каких бы то ни было объяснений. Клянусь, если я не увижу его, тебе не выбраться живым из этого города.

— Аргумент чрезвычайно веский и убедительный, — задумчиво произнес Метем. — Я уже приготовил для себя высеченную из скалы гробницу в Тире и не хотел бы, чтобы мой резной саркофаг из лучшего египетского алебастра валялся никому не нужный или был продан за бесценок какому-нибудь ничтожеству.

— Так оно и будет, если ты не выполнишь мою волю, Метем. Запомни — за час до восхода луны, у подножия столпа Эла во внутреннем дворе храма.

Метем вздрогнул: его чуткий слух уловил какой-то шорох.

— О божественная царица, — заговорил он громко, возвращаясь на прежнее место, перед троном, — ты очень несговорчивая покупательница. Если бы таких, как ты, было много, бедный торговец не смог бы заработать даже себе на пропитание. А вот женщина, которая знает цену таким бесценным произведениям искусства. — И он показал на Месу, которая со сложенными на груди руками, потупив глаза, стояла в пяти шагах от трона — настолько близко, насколько позволял обычай. — Госпожа, — продолжал он, обращаясь к ней, — ты слышала, какую цену я прошу; разве она слишком велика?

— Я ничего не слышала, господин. Я стою здесь, ожидая, пока моя святая повелительница вернется на трон — хочу напомнить ей о приближении часа вечерней молитвы.

— Как жаль, что у меня нет такой милой подсказчицы! — воскликнул Метем. — Тогда я терял бы меньше времени. — Но про себя он подумал: «Она что-то слышала, надеюсь, не все», — Рассуди нас, госпожа, — произнес он вслух. — Неужели пять десять шекелей — чересчур высокая цена за статуэтки, освященные и опрысканные детской кровью верховным жрецом Баала в Сидоне?

Меса подняла холодные глаза и осмотрела статуэтки.

— По-моему, цена и впрямь чересчур высокая. Но пусть госпожа Баалтис судит сама. Кто я такая, чтобы решать за нее?

— Я воззвал к оракулу, и оракул высказался против меня, — сказал Метем, ломая руки в притворном сокрушении. — Ну что ж, делать нечего. Царица, ты предложила мне сорок шекелей, и за сорок шекелей, во имя святых богов, я уступлю их тебе, хоть и теряю десять шекелей на этой сделке. Прикажи казначею, чтобы он выплатил мне завтра деньги. Всего доброго. — И, коснувшись лбом пола, он поцеловал полу одежды Элиссы.

Она склонила голову, прощаясь с ним, и, когда он встал, они посмотрели друг на друга. В ее глазах он прочитал строгое предостережение, и, хотя она молчала, ее губы как будто выговаривали одно слово: «Помни!»

Через десять минут Метем стоял в комнате Азиэля.

— Прочитала ли она мое письмо и что ответила? — спросил принц, вскакивая при его появлении.

— Во имя всех богов всех народов умоляю вас, не говорите так громко, — ответил Метем, плотно закрывая дверь и подозрительно оглядываясь. — О, если я когда-нибудь возвращусь в Тир целый и невредимый, клянусь пожертвовать щедрый дар каждому божеству, чей храм там находится, — а их немало, ибо ни одно из них в отдельности не обладает достаточным могуществом, дабы вызволить меня отсюда. Видел ли я госпожу Элиссу? О да, видел. И как вы думаете, чем угрожала мне эта невинная овечка, эта беспорочная голубка? Смертью! Не более, не менее! Она угрожала мне смертью, если я не выполню ее безрассудных повелений. И она отнюдь не шутит; у нее вполне достаточно полномочий для исполнения своей угрозы, ибо госпожа Баалтис обладает высшей властью над людскими жизнями, во всяком случае, никто не станет оспаривать волю богини, если она вознамерится лишить жизни простого смертного вроде меня. Если я не выполню ее повеления, мне конец; не правда ли, достойная награда за то, что я впутываюсь в ваши безумные любовные дела?

— Молчи! — остановил его Азиэль. — Скажи, чего она хочет.

— Чего хочет? Как вы думаете, чего она хочет? Повидаться с вами за час до того, как вы покинете город. Ставка в этой игре — моя жизнь, и, клянусь Баалом, я постараюсь, если смогу, выполнить ее желание, хотя и говорю вам, что вся эта затея — сущее безумие. Послушайте! — И он рассказал обо всем, происшедшем во дворце Баалтис. — А теперь, — спросил он, — готовы ли вы рискнуть, принц?

— Я оказался бы жалким трусом, если бы уклонился от встречи, — ответил Азиэль, — ведь она, слабая женщина, рискует куда больше меня…

— А вот я берусь за это дело только потому, что я жалкий трус и дорожу своей шкурой… Но что скажет Иссахар? Вряд ли можно сохранить в тайне от него это свидание.

Азиэль немного подумал.

— Приведи его сюда.

Метем вышел и через несколько минут вернулся с левитом, которому принц тотчас же без утайки рассказал обо всем.

— Благодарю тебя, принц, за откровенность; и я тоже, в свой черед, с такой же прямотой прошу тебя отринуть этот безрассудный замысел, который может кончиться лишь непоправимой бедой или даже чьей-либо гибелью.

— Не отступайтесь, принц, — перебил Метем, — если вы отринете свой безрассудный замысел, дело наверняка кончится моей гибелью, ибо госпожа вне себя и все равно настоит на своем. Расплачиваться придется мне.

— Не бойся, — улыбнулся принц. — Иссахар, я должен с ней встретиться либо…

— Либо что, принц?

— Я не уеду. Конечно, Сакон может выдворить меня силой, но только лишив жизни. Не теряйте слов попусту; если такова воля Элиссы, я должен повидаться с ней в последний раз. Это будет не любовная встреча, а навечное прощание двух сроднившихся душ.

— Ты так говоришь, принц. Позволишь ли ты мне сопровождать тебя?

— Да, если ты хочешь, Иссахар, но дело это опасное.

— Опасное? Чего-чего, а опасности я не боюсь. Да свершится воля Небес… Стало быть, мы пойдем вместе, но что будет с нами — не берусь предугадывать. Что ж, от судьбы не уйти.

Глава XII

Свидание

Прошло два дня, и в условленный час к калитке в стене храма-крепости подкрались три фигуры в темных накидках. Время было предполуночное, но город еще не спал, ибо как раз в тот вечер распространилось известие о том, что Итобал во главе десятков тысяч воинов подступает к городским стенам. Все сходились в убеждении, что через несколько дней начнется осада Зимбое. Несмотря на позднее время, во дворце Сакона срочно собрали городской совет для подготовки к обороне; на всех улицах группы людей встревоженно обсуждали происходящее; а из кузниц уже доносился грохот молотов, выковывающих оружие. Проходили отряды воинов, белых и темнокожих; тянулись длинные вереницы мулов, груженных вяленым мясом и зерном; какая-то женщина с громкими рыданиями колотила себя в грудь, так как по приказу городского совета двоих ее сыновей забрали служить лучниками, а третьего послали таскать камни для укрепления городских стен.

Азиэль, Иссахар и Метем прошли незамеченными по шумным, многолюдным улицам, свернули в узкий проход в крепостной стене и вышли к калитке. Метем торкнулся в нее и шепнул:

— Она сдержала свое слово, калитка не заперта. Ну, а теперь идите на свое любовное свидание, достопочтенный Иссахар.

— Ты не пойдешь с нами? — спросил левит.

— Нет, я слишком стар для подобных приключений. И мне предстоит еще сделать кое-какие приготовления. Через час мулы с личной охраной принца будут стоять возле калитки; сам же караван со всей поклажей и сопровождающими находится на расстоянии однодневного перехода от этого проклятого города.

— Там вы и предлагаете встретиться?

— Нет, я зайду за вами в ваши комнаты, и прошу вас, не мешкайте: промедление чревато многими опасностями. После того как нежное свидание закончится и принц утрет свои слезы, ничто не должно задерживать его, ибо он уже осушил прощальный кубок вместе с Саконом. Входите же быстрее, чтобы вас не приметил какой-нибудь жрец; молюсь, чтобы вы благополучно вышли оттуда… Зрелище, прямо сказать, необычное! Принц Израиля и старый почтенный левит спешат на полночное свидание с верховной жрицей Баалтис в святилище ее бога. Не отвечайте — у нас нет ни одной лишней минуты. — И он исчез.