Галина Романова - Роман Галицкий. Русский король Страница 23

Хорошо начиналась новая жизнь. Юный королевич Андрей ходил по княжеским палатам тише воды, ниже травы, был вежлив и осторожен. Подле него всегда был его дядька, Мокий Великий, прозванный холопками Слепооким за то, что и впрямь мало что различал. Был Мокий угорским боярином, хотя жена его была русской, из-под Перемышля. Остальные угры по незнанию языка обходились греческим и латынью, которую знали очень многие бояре.

Брярский совет не мог дождаться, когда же уедет Бэла, чтобы развернуться на просторе, в полной мере ощутить свои вольности. Наконец тот объявил о своём отъезде. Но по обычаю, затребовал он талей[23] из числа сыновей и братьев именитых бояр.

Сие никого не удивило. Боярский совет поговорил, подумал и порешил, кто едет. Судислав Бернатович отправлял сына Глеба с молодой женой, Володислав Кормиличич сына Держикрая, Фома Тудорыч за неимением взрослых сынов посылал брата Никишу. Брата Кирилла отправлял Мефодий Иванкович, сына Григория - Кузьма Ерофеич, Борис Семёнович - старшего сына Пересвета, самого молодого в заложниках, неполных двадцати лет.

Благословлённые епископом, молодые бояре приехали в угорский стан, и через несколько дней угры ушли восвояси, уведя с собой большую часть войск. Вместе с талями в обозе, на простой телеге, под охраной, в железах, трясся по ставшей вдруг ухабистой дороге бывший галицкий князь Владимир Ярославич.

4

Знакомой дорогой прискакал Роман в Краков. Бывал он тут не раз, и всё было ему знакомо. И крепостная стена со рвом и подъёмным мостом, и узкие тесные улочки, и каменные костёлы, и княжеский дворец. В детстве живал он тут, часто гостил у материного брата, малопольского короля Казимира Справедливого. Гостем был на его свадьбе с Еленой Ростиславовной, своей двоюродной тёткой, часто наезжал и позже, после смерти отца, благо мать была жива и не теряла связи с родиной. Отсюда провожал десять лет назад Казимирову дочь, свою двоюродную сестру, замуж за Всеволода Святославича, сына Святослава, великого князя киевского. Многие улицы были знакомы Роману, до княжеского дворца он добрался легко.

Малопольский князь Казимир Справедливый был уже не молод - в короткой, подстриженной бороде серебрилась седина, морщинки разбегались от уголков глаз, резче обозначились скулы. В подбитом мехом кунтуше[24]он, ссутулясь, сидел на княжеском столе, когда в сопровождении своих спутников вошёл Роман, но встал по-прежнему быстро и сделал несколько шагов навстречу.

- Вот уж радость так радость! - воскликнул он, обнимая Романа и глядя на него чуть свысока, - Казимир был высок и худощав. - Уж не чаял увидеть дорогого гостя! Давненько не заглядывал ты в Польшу, сын мой! Как живете? Все ли здоровы? Как жена твоя? Как дети?

- Спасибо, князь, здоровы все.

Они говорили по-польски, ибо Роман знал этот язык, как родной, - мать его, хоть и жила на Руси и крестилась в православную веру, родной речи не забывала и сынов приучила думать, что Польша им не чужая.

- Сына не породил ещё? - продолжал расспросы Казимир.

- Нет. Сына нет, - отрывисто бросил Роман.

- Худо, очень худо есть, - покачал головой Казимир, потеребив бородку. - Знавал я твоего отца, великий князь был Мстислав! За орла сестру отдавал! За витязя! И ты весь в отца пошёл. Худо, когда нет сыновей у такого витязя!.. Но то дело наживное, - сухо рассмеялся он, заметив, как напряглось красивое лицо Романа. - Ты ещё молод, жена твоя не стара! Я вот сколько лет с Еленой ждал, когда судьба улыбнётся мне - и дождался!

Роман согласно покивал головой. Что правда, то правда - хотя уже четверть века миновало, как уехала Елена Ростиславовна в Польшу замуж за князя Казимира, но долго не было у них детей. Всего одной дочерью благословил Господь чету, да и ту отдали на Русь. Но вот недавно и им улыбнулось счастье - подрастал у Казимира сын, Лешко, за светлые, пуховые волосики и такую же светлую кожу прозванный Белым.

Упоминание о чужих сыновьях испортило Роману настроение. С Предславой они жили мирно, но без любви. Родили двух дочерей, но в последнее время, занявшись галицкими делами, Роман забыл о жене и впервые вспомнил о ней только что.

- А что Агнешка, сестра моя? Здорова ли она? - не умолкал Казимир.

- Матушка умерла в прошлом году, - сквозь зубы ответил Роман. - Схоронили её во Владимире-Волынском.

- Упокой, Боже, её душу! - прошептал Казимир по-латыни, перекрестившись. - Завтра же велю отслужить мессу по ней… Но что же ты мне не сообщил об этом? Совсем нас забыл!

- На Руси дел много, - уклончиво ответил Роман. - Времени нет.

- Да что за дела? - Казимир указал гостю на лавку, крытую расшитой тканью, уселся сам. - Войны нет, с соседями мир. Разве что половецкие орды вас тревожат, да ятвяги ходят набегами. А так?

- Мира нет промеж князей, - поджав губы, ответил Роман. - Как и прежде, брат идёт на брата, сыновья на отцов мечи поднимают. Грызутся за столы, за земли, за старшинство, - он оборвал сам себя, решив, что не следует выносить сор из избы прежде времени. Но оказалось, Казимир о многом осведомлен.

- Сказывают, в Галиче умер Ярослав Осмомысл и стол его освободился? - молвил он.

- Так и есть.

- И сыновья его спорят за стол?

- В Галиче как вече порешит, так и будет, - ответил Роман. - Сегодня они одного князя кличут, завтра решат звать другого. Но от тебя, князь, не утаю - меня кликнули в Галич князем. Как-никак я из Мономахова рода, из потомков Мстислава Великого, старшего сына Владимира Мономаха, отец мой старшим сыном был, великим князем был, в роду моём изгоев нет. Придёт пора - мне на Киевский стол садиться придётся.

Казимир слушал племянника внимательно, но осторожно - от того, кто будет великим князем на Руси, многое зависит и в Европе, а уж в Польше и подавно, ибо и здесь много князей. Ещё сто лет назад поделил Польшу князь Болеслав надвое между двумя своими сынами. И сейчас в стране два князя, два брата - великопольский князь Мешко Старый и он, малопольский князь Казимир, У каждого сыновья, которые после смерти отцов вступят в борьбу за наследство.

- Да, ты в своих правах, - согласился Казимир с Романом. - Но в чём же беда?

- Беда в том, что Владимир, изгнанный вечем сын Ярослава Осмомысла, привёл на Галич угров - сам король Бэла пришёл. Испугались мои бояре такой ратной силы, - Роман на миг прищурился, - не сумел я удержать галицкого стола. Подмога мне нужна, помочь ратная.

- У тебя Волынь есть. Нешто ты изгой?

- Правду тебе скажу, вуй Казимире, - Роман придвинулся ближе, наклонился вперёд.

- Уходя в Галич, отдал я Владимир брату своему Всеволоду. Перед вечем крест целовал, клялся, что не нужен мне более град сей - вот и отвернулись от меня владимирцы в трудный час. Не то чтобы помочь ратную - самого на порог не пустили!

Горько было признаваться в том Роману - ещё горше от того, что особой вины за собой не чувствовал, ощущал что-то вроде обиды, хотя и должен был знать, что не прощают таких проступков князьям. Галич-то долгое время был пригородом Владимира, окраиной, где сидели младшие братья или подрастающие сыновья волынских князей. Разрастаясь, всё более требовал самостоятельности Галич. Приобрёл её только при жизни Владимирка Влодаревича и сына его Ярослава Осмомысла, что случилось не так давно. И уйти из столицы Червонной Руси в малый её, выбившийся из-под руки, пригород, было оскорблением. Но, уходя, разве знал Роман, что всё так выйдет! Будущее в руках Божьих, человеку не дано знать завтрашнего дня! Потому и не чувствовал за собой вины Роман, хотя и понимал, что не одним Всеволодовым упрямством заперты для него ворота Владимира-Волынского.

- Что же ты от меня просить приехал? - спросил Казимир.

- Дай свои полки, княже. Выбью я угров из Галича, прогоню Владимира - в долгу не останусь.

Казимир замолчал, задумался. Не хотелось ему помогать Роману - не потому, что чем-то расстроил его родич, и не потому, что хотел сохранить свои полки. Упоминание об уграх и их короле Бэле заставило его задуматься. Сложна европейская политика. Он пойдёт на угров, а у тех свои союзники. Бэла либо сам полки на Польшу натравит, либо поднимет на борьбу Мешка Старого. Да ещё неизвестно, что скажут в Саксонии. Сидевший там император Фридрих Рыжебородый был сюзереном Казимира.

Как-то он себя поведёт? Да и на Руси - а каково-то посмотрят на это киевские князья и Всеволод владимиро-суздальский?

Роман помалкивал, ждал, блестя тёмными глазами.

- Созову я на сейм своих воевод, - улыбнулся ему Казимир, - обговорим, что да как. А ты пока будь гостем моим! Навести жену мою, Елену, сына погляди! После поговорим.

Он хлопнул в ладоши - вошли слуги, провели Романа и его спутников в отведённые им палаты.