Роберт Стивенсон - Черная стрела (Пер Репина) Страница 23

Два дня спустя гарнизон сэра Даниэля настолько усилился, что он решился на вылазку и во главе сорока всадников проехал без сопротивления до деревушки Тонсталль. Не пролетело ни одной стрелы, ни один человек не пошевелился в роще; мост более не охранялся и был открыт для прохода. Переезжая через него, он увидел крестьян, боязливо выглядывавших из дверей своих домов.

Наконец один из них собрался с духом, вышел вперед и с нижайшими поклонами передал рыцарю какое-то письмо.

Лицо сэра Даниэля потемнело, когда он прочел его содержание. Вот что было написано там:

«Невернейшему и жестокому джентльмену

сэру Даниэлю Брэклею, рыцарю, посылаю эти строки.

Я узнал, что вы были неверны и недобры с самого начала. У вас на руках кровь моего отца; пусть будет так — она не смоется. В один прекрасный день вы погибнете от моей руки, обратите внимание на это. Еще предупреждаю вас, что если вы попробуете выдать замуж благородную даму, мисс Джоанну Седлей, на которой я обещал жениться, то удар разразится скоро. Первый шаг в этом деле будет твоим первым шагом к могиле.

Рич. Шельтон».

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

МИЛОРД ФОКСГЭМ

ГЛАВА I

Дом на берегу

Со времени бегства Ричарда Шельтона от опекуна прошло несколько месяцев. В эти месяцы произошло несколько важных для Англии событий. Ланкастерская партия, казалось, бывшая при последнем издыхании, снова подняла голову. Потерпевшие поражение приверженцы Йоркского дома были рассеяны, их предводитель варварски убит на поле сражения. Когда наступила зима вскоре после описанных событий, казалось, что Ланкастерский дом одержал окончательную победу над своими врагами.

Город Шорби на Тилле был наполнен ланкастерскими вельможами из окрестностей. Тут был граф Райзингэм с тремястами воинами; лорд Шорби с двумястами; сэр Даниэль, в сильном фаворе и снова разбогатевший от конфискаций, жил в собственном доме на главной улице с шестьюдесятью воинами. Мир действительно перевернулся.

Был темный, очень холодный вечер первой недели января. Стоял большой мороз, дул сильный ветер; можно было ожидать, что до утра пойдет снег.

В плохой харчевне, находившейся на улице, прилегавшей к гавани, трое или четверо людей сидели, распивая эль и закусывая яичницей. Это были люди красивые, сильные, загорелые, с грубыми руками, со смелым выражением глаз. Хотя они были одеты бедно, как простые пахари, даже пьяный солдат поостерегся бы начать ссору с такой компанией.

Несколько поодаль от них, перед ярким огнем, сидел молодой человек, почти мальчик; хотя он был одет так же, как и другие, но по его виду ясно было, что он по происхождению выше своих товарищей и мог бы в другое время носить меч.

— Ну, — сказал один из сидевших за столом, — мне это не нравится. Дело окончится плохо. Здесь не место для веселых малых. Веселый малый любит открытое место, хорошее прикрытие и небольшое количество врагов, а здесь мы заперты в городе, окружены неприятелем, и в довершение несчастья, увидите, еще пойдет снег.

— Все это из-за мастера Шельтона, — сказал второй, кивая головой на сидевшего перед огнем юношу.

— Я многое готов сделать для мастера Шельтона, — возразил первый, — но попадать на виселицу ради кого бы то ни было — нет, только не это, братцы!

Дверь гостиницы отворилась, какой-то человек поспешно вошел в комнату и подошел к сидевшему перед огнем юноше.

— Мастер Шельтон, — сказал он, — сэр Даниэль выходит с двумя факелоносцами и четырьмя стрелками.

Дик (так как это был наш юный друг) тотчас же поднялся,

— Лаулесс, — сказал он, — ты займешь место Джона Хеппера. Гриншив, следуй за мной. Кеппер, иди впереди. Но этот раз мы пойдем за ним, хотя бы он отправлялся в Йорк.

В следующее мгновение все уже были на темной улице. Келлер, — так звали только что пришедшего человека, — показал в сторону, где два факела, раздуваемые ветром, пылали на небольшом расстоянии.

В городе все уже крепко спало; на улицах не было никакого движения, и идти за маленьким отрядом можно было, не возбуждая подозрений. Впереди шли два факелоносца, за ними следовал человек, длинный плащ которого развевался по ветру; в арьергарде шли четыре стрелка с луками в руках. Они двигались быстрым шагом, проходя по запутанным переулкам и приближаясь к берегу.

— Он ходит каждую ночь в этом направлении? — шепотом спросил Дик.

— Вот уже третью ночь, мастер Шельтон, — ответил Кеплер, — и всегда в одно и то же время и с такой же маленькой свитой, как будто с какой-то тайной целью.

Сэр Даниэль со своими шестью спутниками вышли на окраину. Шорби был неукрепленный город, и хотя засевшие в нем лорды-ланкастерцы держали сильные караулы на главных дорогах, из него все же можно было выйти — или войти в него — незамеченным по небольшим улицам или по открытому полю.

Переулок, которым шел сэр Даниэль, внезапно окончился. Перед ним расстилалась небольшая дюна; с одной стороны доносился шум морского прибоя. Поблизости не было караула, никакого света не виднелось в этой части города.

Дик и его два спутника подошли несколько ближе к тому, кого преследовали; когда они вышли из ряда домов и могли взглянуть немного дальше в обе стороны, они заметили факел, приближавшийся по противоположному направлению.

— Эге, — сказал Дик, — я чую измену.

Между тем сэр Даниэль остановился. Факелы воткнули в землю, а люди легли, как будто в ожидании появления другого отряда.

Отряд этот приближался быстрым ходом. Он состоял только из четырех человек — двух стрелков, слуги с факелом и джентльмена в плаще, шедшего посередине.

— Это вы, милорд? — крикнул сэр Даниэль.

— Да, это я, и если кто-либо доказал, что он истинный рыцарь — это я, — ответил предводитель второго отряда, — потому что всякий охотнее встретится с великанами, колдунами и язычниками, чем вынесет такой пронизывающий холод.

— Милорд, — ответил сэр Даниэль, — красавица будет тем более признательна вам, не сомневайтесь в этом. Но не отправиться ли нам в путь? Чем скорее вы увидите мой товар, тем скорее мы оба вернемся по домам.

— Но зачем вы держите ее здесь, добрый рыцарь? — спросил незнакомец. — Если она так молода, так хороша и богата, почему вы не даете ей возможности бывать среди своих подруг? Вы скорее устроили бы для нее выгодный брак без необходимости морозить себе пальцы и рисковать получить рану, расхаживая в такую неподходящую погоду в темноте.

— Я говорил вам, милорд, — ответил сэр Даниэль, — что это касается только меня. И я не намерен объяснять вам. Достаточно сказать, что если вам надоел ваш старый приятель, Даниэль Брэклей, то объявите во всеуслышание, что вы собираетесь жениться на Джоанне Седлей, и даю вам слово — вы скоро избавитесь от него. Вы найдете его со стрелой в спине.

Между тем джентльмены быстро продвигались по дюнам; перед ними несли три факела, которые колебались от ветра и распространяли вокруг себя облака дыма и искры огня; шесть стрелков заключали шествие.

Сейчас за ними шел Дик. Он, конечно, не слышал ни слова из их разговора, но во втором из разговаривавших он узнал старого лорда Шорби, пользовавшегося очень дурной репутацией, которого даже сэр Даниэль считал нужным порицать в обществе.

Наконец они дошли до самого берега. Воздух был пропитан солью, шум прибоя стал сильнее. Тут, в большом саду, обнесенном стенами, стоял маленький двухэтажный дом с конюшнями и другими службами.

Шедший впереди факелоносец отпер калитку в стене и после того, как все вошли в сад, снова запер ее на замок с другой стороны.

Дик и его товарищи были, таким образом, лишены возможности следовать за ними; конечно, они могли бы перелезть через стену, но при этом могли и попасться в ловушку.

Они присели в вереске и стали ждать. Красное пламя факелов двигалось взад и вперед, вниз и вверх за оградой, как будто факелоносцы усердно сторожили сад.

Прошло двадцать минут, и все общество снова вышло на дюну. После утонченных прощальных приветствий сэр Даниэль и барон расстались и пошли по домам, каждый со своей свитой из людей и факелов.

Как только ветер заглушил шум их шагов, Дик встал на ноги насколько мог быстро, он закоченел от холода.

— Кеппер, помоги мне взобраться, — сказал он.

Все трое подошли к стене; Кеппер нагнулся, а Дик встал ему на плечи и взобрался на стену.

— Ну, Гриншив, — шепнул Дик, — следуй за мной сюда; ляг навзничь, чтобы тебя было меньше видно, и будь готов помочь мне, если на меня нападут.

Сказав это, он соскочил в сад.

Там не было видно ни зги; дом был не освещен. Ветер резко свистел среди жалких кустов; волны бились о берег; других звуков не было слышно. Дик осторожно пошел вперед, спотыкаясь среди кустов и ощупывая предметы руками. Вдруг резкий скрип песка под ногами показал ему, что он попал на аллею.