Ярослав Галан - Памфлеты Страница 23

«Нужно также обращать внимание на людей, которые честно служили большевикам…»

С этого пути митрополит не сойдёт до конца, несмотря на разочарования, которые ему пришлось пережить (разгон немцами правительства Стецка, неосуществлённые надежды на создание гитлеровцами украинского протектората, присоединение Галиции к генерал-губернаторству, запрет украинским священникам выезжать за Збруч и т. д.). Когда Гитлер ответит на верноподданническое письмо графа небрежным молчанием, тот спокойно проглотит эту обиду. Ненависть к коммунизму, к Советскому Союзу заглушает в Шептицком прочие чувства. То, что гитлеровцы воюют против Страны Советов, остаётся для него фактом решающего значения: в зависимости от него он ставит все свои поступки, всю свою энергию.

Когда неминуемый разгром гитлеровской Германии стал уже очевидным, митрополит усердно поддерживает коллаборационистский «Украинский центральный комитет», а ветеран немецкой разведки и верховод так называемого «Комитета помощи» Владимир Кубийович будет частым и желанным гостем графа.

В самые тяжёлые минуты Кубийович ищет помощи на святоюрской горе и всегда находит её. Когда проводимая «Комитетом помощи» мобилизация рабочей силы для немецкой военной промышленности наталкивается на отчаянное сопротивление народных масс, митрополит всесторонне поддерживает усилия комитета. Когда такие же помехи возникнут перед Кубийовичем при хлебозаготовках для немецкой армии, Шептицкий тут же составит соответствующее воззвание к крестьянам, а во время уборки позволит священникам устраивать богослужения после захода солнца, чтобы днём дать возможность хлеборобам поработать на благо и во славу «третьей империи»…

Ещё большее усердие проявит Шептицкий в апреле 1943 года, когда Кубийович, по поручению самого фюрера, приступит к созданию дивизии «СС-Галиция». Лишённый возможности по болезни лично присутствовать на всевозможных смотрах, парадах, вербовочных сборищах, митрополит пошлёт туда достойное представительство: возглавит его ректор Слепый, а три именитых священнослужителя наденут украшенные молниями мундиры эсэсовских капелланов.

Однако, несмотря на все усилия и насилия, прилив добровольцев в дивизию «СС-Галиция» не был таким массовым, как этого ожидал патрон дивизии, губернатор Вехтер. Оказались необходимыми срочные меры. Униатский клир предлагает свои услуги. Церковные амвоны напоминают теперь вербовочное бюро. Где не помогают уговоры и обещания, там на головы непослушных валятся угрозы, которые предвещают вечные муки на том свете и незавидную судьбу в земной юдоли.

Это происходит в период массового уничтожения гитлеровцами евреев, а бандеровцами — польского населения. Понятное дело — это преступление, но совесть митрополита спокойна. В конце концов не он же лично убивает; да и жертвы убийства не принадлежат к подчинённой ему церкви… В данном случае нет для него никаких аналогий с 1940 годом, так что нет никаких оснований для протестов. На всё, мол, есть своё время и место…

И вот приходит неминуемое: Советская Армия изгоняет гитлеровцев из Львова. После короткого периода понятного замешательства жизнь на святоюрской горе обретает обычный вид. Отсутствие ожидаемых репрессий успокаивает и ободряет.

Святоюрская гора становится снова местом паломничества энтузиастов Бандеры и Мельника. Граф снова принимает челобитчиков, он, как и раньше, благословляет, утешает, ободряет, поощряет и помогает. Разумеется, не всем. Когда придут к нему члены Государственной комиссии по расследованию немецких зверств с предложением подписать протокол, митрополит категорически откажется это сделать, ссылаясь на свою некомпетентность в подобных делах… и… «на отсутствие достоверных сведений»!

До предела натянутая струна может каждую минуту лопнуть, тем более что учащаются случаи открытого сотрудничества униатских священнослужителей с бандеровским охвостьем. Шептицкий чувствует напряжённость ситуации. На созванном наспех архидиецезиальном сборе он зачитывает речь, в которой «осуждает» бандеровцев. Одновременно составляет выдержанное в этом же духе пастырское послание, причём копию его немедленно направляет властям. Ректор Слепый с такой же поспешностью прячет оригинал послания в долгий ящик, преграждая, таким образом, словам митрополита путь к пастве…

Это был последний акт главы униатской церкви. За несколько месяцев до встречи союзных армий на Эльбе граф Андрий Шептицкий закончит своё земное путешествие.

После «торжественных» похорон ключи от греко-католической церкви согласно последней воле умершего принимает Иосиф Слепый (епископы уехали с гитлеровцами). Он делает отчаянные усилия, чтобы справиться с заданием, во всём — до мельчайших деталей — наследуя своему предшественнику. Внешние признаки почёта, в которых ему не отказывают просители из националистического подполья, порождают в нём иллюзии. Опьяневший от собственного честолюбия, Слепый бредёт с каждым разом всё дальше, погружается с каждым разом всё глубже; святоюрский анклав становится снова местом тёмных контактов и контрактов, а его закутки — идеальным убежищем для «договорных сторон». О проповедях, осуждающих бандеровских убийц, Слепый уже и не думает…

Наступает неминуемый финал: Слепый привлекается к ответственности, а святоюрские строения подвергаются глубокой дезинфекции, которая завершается введением домовой книги.

Через некоторое время во Львове возникает организованный неразложившийся частью униатского духовенства «инициативный комитет», возглавляемый доктором теологии Костельником, который спустя три года погибнет от пуль агента Ватикана. Целью комитета является освобождение от брестских пут и предоставление украинскому народу Галиции возможности вернуться к религии предков.

Созванный в начале 1946 года собор униатского духовенства единогласно принимает решение о полном разрыве с Римом и к этому же призывает верующих. Униатская церковь умирает, умирает через год после смерти своего вернейшего заступника…

Это была смерть исключительно безболезненная; не было замечено ни одного случая «мученичества» или хотя бы даже протеста. Выяснилось, что пациент умер задолго до того, как была констатирована его смерть.

Так бесславно погибла рождённая изменой церковь.

1948

Перевёл Е.Весенин

ДОВОЛЬНО!

История Закарпатской ветви нашего парода — это история непрерывной, ожесточённой и героической борьбы за самые элементарные и в то же время самые священные права человека, за его свободу, за его честь.

Врагов было много, и были они сильные. Порой казалось, что не под силу этому небольшому горскому племени тягаться с вооружёнными до зубов вражескими полчищами, но патриотизм и непреклонная вера в справедливость своего дела в конце концов побеждали, а лютый враг ломал себе зубы о предгорья Карпат. И вот через столетня мучений, через адские страдания, через беспросветную нищету народ Закарпатья достиг своей цели: в кругу свободных пародов он нашёл и желанную волю, и счастье творческого труда, и богатство, и славу, и силу. Сооружённая над Карпатами арка государственного единства с Советской Украиной и всем Советским Союзом положила конец восьмисотлетнему закарпатскому лихолетью. Горе тому, кто осмелится поднять руку на это единство!

А охотников на это дело немало… Как соль в глазу врагам могущество и слава нашей великой родины.

Каждый уроженец Закарпатья знает, кто искони зарился на его землю и волю и с кем приходилось нашим предкам вести постоянную смертельную борьбу: это немецкий феодал и римский откормленный монах. Это они разоряли нашу страну, это они отдали народ Закарпатья в кабалу мадьярским помещикам и жандармам, это они огнём и мечом, ложью и коварством старались лишить нас родного языка, отделить нас китайской стеной от наших единокровных братьев по ту сторону Карпатских гор, это они вместе с украинскими панами и подпанками бросили наших крестьян в беспросветную нищету.

Советская Армия разгромила империю Гитлера и вызволила Закарпатскую Украину из-под фашистского ярма. Смертельные враги нашего народа никак не хотят примириться с этим фактом и жаждут опять надеть на нас феодально-папское ярмо. Одной из главных агентур мировом реакции остаётся, как была и в прошлом, греко-католическая, то есть униатская церковь. Служители этой церкви, в большинстве своём — волки в овечьей шкуре, веками обманывали и сеяли раздоры среди наших людей.

Им чужды интересы нашего народа, нашего государства. Они остаются тем же, чем были всегда: агентурой иностранной враждебной нам силы, а их политика — это политика Ватикана и всех связанных с ним реакционных государств. Благо нашего народа, будущее наших детей требуют от нас беспощадного разоблачения ватиканской агентуры, этого змеиного гнезда, которое в продолжение всего своего существования несло нам только разорение и смерть.