Как Исландия изменила мир. Большая история маленького острова - Эгиль Бьярнасон Страница 23

книг, в рекламе туров на снегоходах, в первых строчках песни Immigrant Song группы Led Zeppelin, на этикетках местной очень дорогой водки и в классическом путешествии Жюля Верна к центру Земли, которое уводит читателя вглубь через вулканический кратер под ледником Снайфедльсйёкюдль. Впервые переведенная на исландский язык в 1944 году, книга называлась просто – «Секреты Снайфедльсйёкюдля» (Leyndardómar Snæfellsjökul). И задолго до того, как эта фраза появилась в маркетинге и популярной культуре, контраст между льдом и огнем использовался самыми первыми туристами и писателями-путешественниками, чтобы подчеркнуть свою собственную храбрость. Вулканическая Исландия была, по их мнению, вратами в ад.

Если быть точным, дверь в ад находилась внутри кратера печально известной горы Гекла, вулкана с плохой репутацией, который, как предположил Бенджамин Франклин, был ответственен за смертоносную дымку над Европой.

Гекла (произносится как хекк-лах) извергалась 23 раза за последнюю тысячу лет, что делает ее третьим по активности вулканом Исландии. В отличие от двух первых, Катлы и Гримсвётна, погребенных под ледниками, гора Гекла возвышается над населенными южными равнинами. Этот вулкан обладает способностью извергать пепел высоко в тропосферу, где северные ветры разносят его по всему земному шару, в дома и легкие ничего не подозревающих европейцев. Два самых мощных извержения Геклы, в 1104 и 1300 годах, принесли облако пепла, пролетевшее над Северной Европой, как партизанская рекламная кампания Судного дня: «Ад реален! Так что тебе лучше прийти в церковь».

С каждым извержением истории о Гекле становились все более пугающими. В одном английском стихотворении ее называли «вечной тюрьмой Иуды», а на ранних картах Исландии ее местоположение отмечали изображениями массивного пламени. Исландский фольклор повествует о птицах, похожих на воронов, которые нападают на посетителей и клюют их железными клювами, защищая грязевые ямы и гейзеры, кипящие на вершинах. Но посетители были такими же мифическими, как и птицы. На протяжении веков никто не осмеливался подняться на Геклу и увидеть вершину своими глазами.

В июне 1750 года жители Селсунда, фермы, ближайшей к подножию горы, на заказ сшили экипировку и озадачились вопросом о том, как подняться наверх.

Этими путешественниками были 24-летний Эггерт Оулафссон и 31-летний Бьярни Палссон. Оба родились и выросли на исландских фермах, а позже встретились в Копенгагенском университете, где получили стипендию Арни Магнуссона, созданную для содействия талантливым исландцам. Эггерт очень интересовался естественной историей, а Бьярни был на пути к тому, чтобы стать первым врачом в Исландии, когда Датская королевская академия наук и литературы обратилась к ним с удивительной просьбой: создать для короля путеводитель по чудесам природы Исландии и образу жизни местного населения. Это должно было быть достоверное описание места, о котором «до сих пор многое было неясно и неизвестно», как говорится в окончательной версии «Путешествий по Исландии», основополагающей работы для эпохи Просвещения.

Бьярни и Эггерт, выполнявшие поручение короля, были потрясены скептицизмом жителей деревни. Они достигли вершины Геклы в полночь 20 июня, в период, известный сегодня как летнее солнцестояние. В этот самый длинный день в году, стоя на вершине вулкана на высоте 1488 метров над уровнем моря, они не увидели «ничего, кроме снега и льда. Никаких водопадов, кипящих горячих источников, огня или дыма».

Эггерт и Бьярни были на пике своей карьеры величайших разрушителей мифов своего поколения, на заре естественных наук.

Более ранние исследователи бегло изучали ландшафт для сравнения и позволяли себе некоторую вольность в воспоминаниях, рассказывая истории о пересечении мостов из китового уса и встречах с местными жителями, которые дожили до 150 лет. Факты их не интересовали. Их целью было удовлетворить спрос людей, жаждущих исторических и географических публикаций, самого популярного жанра нерелигиозной литературы с момента изобретения печатного станка. Исландия была экзотическим севером, и вокруг не было почти никого, кто мог бы исправить ложные утверждения. Редко встречались документальные доказательства, что автор когда-либо действительно посещал страну, и, как правило, на каждую публикацию оказывали влияние ранее напечатанные книги. Мифы повторялись снова и снова. Исландцы, живущие в Дании, пытались развеять слухи, но самые популярные «факты» снова возвращались в общество. Стоит отметить две книги, изданные с разницей в 50 лет. Их написали Дитмур Блефкен (на голландском языке) и Олаф Магнус (на шведском языке). В них утверждается, что исландцы доживают до 150–300 лет из-за холодного климата. Я бы сказал, что это справедливое рассуждение: человеческое тело – органика, и мы все знаем, что овощи и другие органические продукты дольше хранятся в холодильнике.

Эти «путешественники» описывают местных жителей, которые живут в подземных домах вместе со скотом и каждое утро умываются мочой. Они удивляются, что исландцы проявляют больше любви к своим собакам, чем к своим детям (что в этом плохого?), одеваются так, что трудно отличить женщин от мужчин (опять же, почему бы и нет?), и предлагают продавать иностранным торговцам попутный ветер. И это только несколько стереотипов.

На самом деле исландцы в некотором смысле действительно жили под землей. На протяжении почти всей записанной истории, с IX по XIX век, исландские дома строили в основном из травы, камней и грязи. Торфяные дома обычно имели прямоугольную форму, но, как происходит с любыми архитектурными традициями, они видоизменялись на протяжении веков в соответствии с климатом эпохи и наличием импортной древесины. Первые поселенцы появились во времена теплого климата и обилия деревьев. Они построили длинные дома (langhús) с дерном, уложенным на длинную деревянную раму, похожие на дома, построенные в Северной Европе и на зеленых землях в то время. Туристы могут найти реконструированный образец такого дома на ферме Стенг в Южной Исландии, оригинал которого был разрушен во время извержения вулкана Гекла в 1104 году.

После средневекового теплого периода дома стали меньше и более энергоэффективными, они превратились в однокомнатный дом baðstofa, где люди жили и спали в одном пространстве. Они, как правило, были с каменным фундаментом и деревянной крышей из импортного дерева, плавников или даже китового уса. Крыша была покрыта дерном и почвой. Натуральный материал обеспечивал более эффективную теплоизоляцию, чем деревянные или кирпичные дома, и лучшую защиту от землетрясений. Чтобы тепло не выходило наружу, между гостиной и дверью был длинный проход. Люди спали в бадстове, отапливаемой бане.

Торфяные дома все еще можно найти в сельской местности. Они невысокие и скромные по размеру, большинство из них имеют деревянный фасад и конструкцию. Они похожи на знакомые нам торфяные дома XIX века, на которые в свое время повлияла датская архитектура и стандарты гигиены. Простой крестьянский фермерский дом был, по словам Джона Стэнли, английского сноба-путешественника XVIII века, похож на