Ирина Измайлова - Робин Гуд Страница 24

На этот раз епископ ответил без раздумий:

– Пожалуй, теперь не имеет значения, знаете вы это или нет. Я еду в Скарборо[37]. И учитывая отсутствие прямых дорог, а также и то, что Йорк лучше будет объехать, туда еще примерно два с половиной, а то и три дня пути.

– Ну что же, – мысленно прикинув дорогу, проговорил сэр Эдвин. – Это не так уж и далеко, и если бы могли менять лошадей, то уж за два дня добрались бы точно, а то и скорее. Однако, раз вы не станете заезжать в главный город графства, то смена лошадей едва ли возможна, и путь действительно займет немало времени. Хорошо, если Робин будет достаточно расторопен. Потому что еще сутки, и я потеряю надежду: до самого Скарборо этот негодяй нас преследовать не будет.

– Если у него вообще такая цель! – с тайной надеждой отозвался епископ Антоний. – Ведь вы сами сомневались в этом мессир.

Сэр Эдвин кивнул. Он гадал, что думает в это время его преосвященство. Опасался ли епископ, не без оснований, за свою жизнь и жизнь своих воинов, или его волновала более всего сумка, которую он вез в портовый город Сарборо, чтобы… Вот загадка так загадка, что он собирается делать дальше? Сесть на корабль и куда-то отплыть? Но почему тогда он ехал из Уорвикшира через Ноттингем, на север Англии, вместо того, чтобы отправиться в Лондон и плыть к своей дальнейшей цели оттуда? Значит, ему нужно было скрыть это путешествие за пределы страны? В Лондоне-то трудно остаться незамеченным, если появишься в порту. Тем более, если ты такая заметная фигура, как священник высокого сана. Но и в Сарборо Преосвященного Антония, скорее всего, заметят. Что же он замышляет?

В конце концов шерифу надоело гадать, и он сосредоточил свое внимание на дороге, стараясь следить за тем, чтобы его отряд не растягивался, и никто не исчезал из виду, даже когда они проезжали через рощицы, либо скакали меж высоких каменных валунов, все чаще попадавшихся на пути.

Однако в течение дня ничего не происходило. Отряд дважды сделал остановки, а вечером, когда стало смеркаться, устроил привал неподалеку от реки Уз. Переправу решили отложить до следующего дня, тем более, что неподалеку должен был находиться мост, но где он, точно никто не знал.

Меж нескольких громадных камней, стоявших, будто заблудившиеся странники, посреди открытого места, были разложены костры, и путники расположились на ночлег.

Глава 10

Нападение

Утром они без особого труда отыскали мост. Двое вилланов, выгнавших на пастбище овец, указали, в каком направлении вдоль реки следует ехать, и уже через пару часов с высокого берегового ската открылось сооружение, невольно вызвавшее у путников вздох восхищенного удивления.

Каменный мост через Уз был сооружен римлянами более тысячи лет назад[38]. Как все, сработанное умом и знаниями архитекторов великой империи, он был прочен и красив. В этом месте ширина реки достигала шестисот туаз, и верхняя часть моста тянулась на тысячу туаз[39], опираясь на шесть стройных арок. Мощные быки[40], сложенные из крупных плит, соединенных прочным составом, почти не подверглись разрушению и по-прежнему легко несли немалую тяжесть. Но несколько столетий назад, во время сильнейшей грозы, настолько страшной, что местные крестьяне сочли ее настоящим концом света, две подряд молнии ударили в среднюю часть моста. Одна из арок оказалось сильно разрушена и, спустя два-три десятка лет, рухнула, не выдержав постоянной нагрузки: этой, единственной на много миль переправой постоянно пользовались и военные, и крестьяне, словом, все, кому случалось здесь странствовать или перевозить грузы.

Двести с лишним лет старинный мост так и простоял с дырой посредине, однако это все сильнее приводило в уныние йоркширских баронов, да и их крестьян. Им хотелось везти овечью шерсть в Лондон и прочие города юга не окольными путями и не опаздывать на осенние и весенние ярмарки из-за половодий и непогоды, когда лодочную переправу было не наладить. Призванные тогдашним графом Йорком фламандские мастера, собрав себе в помощь десятки местных ремесленников, сумели возвести между каменными быками высокую деревянную опору и соорудить прочный дощатый настил, соединивший две части разрушенного моста. С той поры нижняя часть нового быка несколько раз подновлялась и служила надежно, хотя прежняя красота римского совершенства, конечно, понесла большой урон.

Подъехав ближе, Веллендер велел остановиться, чтобы, по обычной своей привычке, оценить переправу. Стояла середина октября. Вода в реке поднялась очень высоко, и мчалась мощно, возле полузатопленного берега сверкая неровным черным зеркалом, в середине потока бурля пеной и вихрастыми волнами. Однако каменные арки и деревянный настил оставались высоко над стремниной – предусмотрительные римляне в свое время рассчитали все: самые высокие половодья, самое бурное течение, даже возможное в этих северных местах появление льда на реке: бывало, что быки обрастали зимою ледяными глыбами, но оставались нерушимы.

Противоположный берег, более пологий, а от того сильнее затопленный, представлял собою заросли низкого кустарника, прорезанные широкой дорогой, которая затем, в трех десятках туаз от моста, уходила в раскинувшуюся вправо и влево рощу.

– Построиться по двое! – скомандовал шериф своим людям и отряду епископа. – Мы с его преосвященством переправляемся первые, остальные, двойной цепью, за нами. Вперед!

– Стойте! Ваша светлость, господин шериф! Стойте!!!

Отчаянный вопль долетел с высокого бугра берега вместе с пронзительным конским ржанием и стремительным стуком копыт. И следом оттуда сорвалось и покатилось к Веллендеру и его людям совершенно невероятное существо. Именно так им сперва и показалось: лошадь и всадник были похожи на нелепое, но единое целое, лохматое, грязное и совершенно безумное. Низкорослая, судя по галопу, еще и хромая лошадка, скакала, тем не менее, со скоростью чистокровного дестриера[41], развевая вокруг себя длинную, нечесаную гриву, с которой перемешались и спутались каштановые волосы всадника, вернее всадницы, припавшей к шее животного. Всадница отчаянно колотила пятками заляпанные грязью, покрытые репейниками и вьюнами бока лошадки, обеими руками вцепившись в ее гриву и каким-то немыслимым образом, кажется, умудряясь управлять ею… Ни седла, ни даже узды не было и в помине, поэтому удержаться было возможно, лишь составив с лошадью единое целое.

– Не въезжайте на мост, сэр шериф! Не въезжайте!

– Пресвятая Матерь Божия! – ахнул ошеломленный сэр Эдвин. – Да ведь это же Изабель!

Это и впрямь была маленькая корзинщица, ее тут же узнали и все воины, кинувшиеся наперерез коняге, ибо было совершенно непонятно, как девчонка сумеет остановить ее – животное неслось с берегового откоса, не сбавляя хода. Когда один из воинов сумел, ловко накинув петлю аркана, развернуть лошадку, та вскинулась на дыбы, но цепкая наездница не свалилась, а, будто пиявка, повисла на длинной гриве, пока подбежавший оруженосец шерифа Фредерик не подхватил ее и не поставил на землю. Сразу же обнаружилась и причина необыкновенной резвости лошади: в руке у девочки был зажат небольшой, но, видимо, острый нож, которым она во время своей безумной скачки колола круп бедного животного, заставляя его мчаться, будто боевой конь.

– Что все это значит?! – воскликнул шериф, подъезжая к девочке, – Откуда ты взялась, разрази гром и меня, и тебя, и твою хромую клячу?!

Изабель пошатнулась от изнеможения, ухватилась за плечо Фредерика и выдохнула одно только слово:

– Разбойники!

– Где? – резко спросил шериф и тотчас возвысил голос: – Отряду изготовиться! Зарядить арбалеты!

– Они пришли… пришли в деревню, – голос девочки срывался, но она заставляла себя говорить, – Их очень много. Робин… Он спрашивал старосту, куда поехал епископ, и где вы с вашим отрядом. Староста что-то врал, будто вы поехали назад, в Ноттингем, но я-то знаю, что вы вместе с их преосвященством… Я сидела в чулане, и когда староста отошел, Робин велел двоим своим людям… или троим? Оттуда было плохо видно. Он велел, чтобы те ехали к реке Уз и подпилили опоры средней части моста.

– Так вы были уверены, мессир епископ, что люди Робина не могли проведать, куда именно вы едете? – шериф повернулся к Преосвященному Антонию. – Тогда откуда им знать про реку Уз и про мост?

– Но вы же сами научили старосту, как вернее направить Гуда по нашему следу! – парировал как всегда не растерявшийся Преосвященный Антоний. – Мост здесь один на много миль, и чтобы понять, куда я направлю свой отряд, особого ума не надо.

– Что верно, то верно! – сэр Эдвин взял Изабель за локти, видя, что девочка вот-вот упадет. – Послушай, малышка, сейчас не до обмороков! Где они? Где сейчас разбойники?

– Вот-вот будут здесь! Те, кому Робин приказал ехать вперед и подпилить мост, раньше ускакали, но я их опередить не могла: мне было не вылезти из чулана, пока в комнате был кто-то из них. Но когда они вышли, я потихоньку вылезла следом, взяла лошадь старосты и поскакала за вами – дорога-то одна, и я знала, что вы не поедете в объезд… А дальше, вдоль берега – ехала по следам: на дороге и на земле их хорошо видно.