Сергей Зайцев - Секира и меч Страница 25

— Зато все мы потеряли кров из-за тебя. Мы вынуждены бежать и, как бродяги, скитаться, чтобы Мстислав не выместил на нас злобу за убитого тобой десятника!.. — Фома указал на обоз. — Посмотри! С нами малые дети и внуки, с нами слабые женщины. И ни крошки хлеба! Мы бежим в неизвестность. Может, кто-то из нас умрет. Вот к чему привело твое безумство…

Глеб ответил с достоинством:

— Приходят времена, когда становишься не властен над собой.

— Это все красивые словечки! — с досадой махнул рукой старший брат. — А вот что у тебя на уме?

— Ты бежишь ведь уже — что за дело тебе до моего ума!..

— Будь ты проклят!.. — бросил Фома и пошел по дороге.

Обоз тронулся и медленно последовал за ним. Скрипели колеса, постукивали глухо о землю копыта лошадей. Братья мрачно смотрели на Глеба.

— Будь ты проклят!..

— Наши мытарства тебе отзовутся!..

— Ждет тебя дыба, дожидается разбойника!.. Глеб провожал их суровым взглядом. Гладил крепкое древко секиры, тихо приговаривал:

— Мы с тобой еще попоем!..

Всюду по дорогам и лесным тропам рыскали малые княжьи дружины. Кое-где были устроены засады, на перекрестках дорог стояла многочисленная стража. Всех путников здесь обыскивали. У крестьян в деревнях выпытывали, не встречал ли кто Глеба, не слышал ли что о нем, не знает ли, где разбойничье логово… В лесу понарыли ям, понаделали самострелов. Много зверья понапрасну погибло в эти дни. Глеб видел в ямах кабанов и косуль, переломавших ноги или хребты, встречал в чаще смертельно раненых лосей и туров, истекающих кровью…

Но сам Глеб в ловушки не попадался — напрасно рассчитывали на удачу хитроумные ловцы. И многочисленные лучники, обыскивающие леса с цепными кобелями, не выходили на Глебов след. Видно, действительно знал Глеб лес, как собственный дом, и мог в нем с легкостью укрыться от самой злой облавной охоты.

Видя, сколь усердно взялся за дело князь Мстислав, Глеб решил на время затаиться. Лучшего места, чем озера, чем жилище на сваях в зарослях осоки, для этого не было.

Поздним вечером, отыскав в плавнях свой долбленый челн, Глеб пустился в путь. Серый сумрак окутывал его. Потом спустился туман — будто молоко пролилось с небес на озера. Туман укрыл Глеба надежно. И наконец настала ночь.

Эта ночь была ясная. Ярко сияли звезды. И луна, почти уже полная, щедрым светом заливала землю.

Не очень нравилась Глебу эта луна. Он далеко был виден в ее свете, — стоя в челне, будто столп возвышался посреди озера. Поэтому порадовался Глеб, когда случайная тучка наползла на ночное светило.

Веял легкий ветерок. Он обдувал Глебу лицо и слегка шевелил у висков волосы. Где-то далеко в лесу щелкал соловей…

Глеб неслышно погружал в воду длинное весло и доставал его из воды без всплеска. Челн скользил по озеру, как тень, как призрак. Глеб вглядывался вперед, в темноту.

Он уже видел светлеющую стену осоки над водой, а за осокой темное пятно — его обиталище на сваях…

Но что-то как будто показалось не так. Настораживало что-то… Глеб замер с веслом в руках. Долго вслушивался в тишину, вглядывался во мрак. Однако не было ни лишнего звука, ни движения.

Все щелкал в лесу соловей…

Глеб подплыл поближе. В темноте уже угадывались сваи. Но под сваями как будто что-то было на воде. Может, лодка? Глеб в задумчивости склонил голову. Слишком уж большой должна была быть лодка, чтоб занять все пространство под сваями… Глеб взглянул на небо. Не скоро еще должна была открыться луна.

Глеб направил челн в осоку. И она зашелестела чуть слышно. Глеб опять остановил челн. И стоял долго-долго. Вслушивался. Временами ему казалось, что над озером разносится приглушенными говор. А потом он думал, что это просто ветерок играет с листьями осоки.

Глеб снова опустил весло в воду. И был уже от жилища своего совсем близко, когда луна выглянула из-за тучи. И тут Глеб увидел большие лодки между сваями.

Кто-то испуганно громким шепотом обронил:

— Смотрите, это Глеб…

— Заткнись, недоумок! — зашипели сразу несколько голосов. — Все дело испортишь…

Тут Глеб понял, что это засада, — пронюхали княжьи слуги некоим образом про его тайное обиталище. И не мог не смекнуть Глеб, что силы были слишком неравны. Он прикинул: на этих трех-четырех больших лодках могли разместиться до сорока человек.

И он не стал понапрасну испытывать судьбу. Быстро развернулся и погнал челн в обратную сторону.

Стон разочарования послышался сзади. Потом громко и злобно сказали:

— Из-за тебя, недоумок, упустили его!

И кто-то воскликнул:

— Стреляйте! Стреляйте!..

Глеб слышал, как коротко и зло свистнули рядом несколько стрел, как с утробным бульканьем они вошли в воду. Глеб, пригнув голову, греб изо всех сил. Он слышал, дружинники, громко топая ногами и бранясь, метались по настилу, теснились, прыгали в лодки. Скоро до слуха его донеслись всплески весел.

Не переставая грести, Глеб оглянулся.

Лодок позади него было шесть. Они шли полукругом — чтобы лучники не мешали друг другу стрелять. И лучники стреляли, не переставая. И уже не впопыхах. Они тщательно целились.

Одна стрела просвистела над самой головой, другая вонзилась в челн, третья — в весло. Глеб никак не мог оторваться. Княжьи слуги гребли дружно — под чей-то счет.

— Навались!.. — подгонял гребцов уверенный голос.

А Глебу приходилось бросать челнок то вправо, то влево, чтобы обмануть лучников.

Рой за роем пролетали стрелы рядом. Уже близко был берег. Глеб с такой силой работал веслом, что оно даже потрескивало в его руках.

— Уйдем!.. Уйдем!.. — твердил шепотом Глеб при каждом взмахе.

Это он разговаривал с секирой, остро отточенное лезвие которой серебристо поблескивало в лунном свете…

Сзади тот же уверенный голос воскликнул:

— Что вы все не попадете? Ослепли? Вот же он — как на ладони!

— Легко сказать, Рябой! — ответили лучники. — Все расплывается в темноте. К тому же гребцы раскачивают лодку. И Глеб не дурак!.. Смотри: туда-сюда ходит…

— А что ж ты хотел? Он не ягненок! — Рябой, как видно, отнял у кого-то лук. — А-ну, не греби! Замерли все…

Глеб не сбавлял скорости, бросал челн из стороны в сторону. Он побаивался даже, что сломается весло… Но берег был уже совсем близко — рукой подать!

Стрела едва не ранила его. Она сильно рванула ворот рубахи. От неожиданности Глеб еле-еле удержал равновесие и не упал в воду.

Рябой сзади выбранился:

— И правда, расплывается…

Плескалась, бурлила вода под веслом. Прибрежная осока уже шелестела о борта челна.

— Стреляй, уйдет! — нетерпеливо вскрикнули преследователи.

Стрела ударила Глеба сзади в правый бок. Боль, казалось ему, пронзила все его существо. Яркий свет вспыхнул в глазах и погас. Глеб изогнулся и выронил весло…

— Есть!.. Попал!.. — возликовали на лодках.

— Возьмем гада!.. — сзади отчаянно заработали весла.

Глеб несколько мгновений стоял в челне, не двигаясь. Потом, ослабев, тихо опустился на одно колено. Прогнул спину, оглянулся. Он увидел в лунном свете древко и оперение поразившей его стрелы.

Глеб понял, что стрела вошла в тело не глубоко. Вероятно, она ударила сначала в край ребра, с которого затем соскользнула и поразила печень. Глеб завел правую руку назад, ухватил стрелу и попытался ее выдернуть. Но не тут-то было! От боли он едва не потерял сознание. Тогда Глеб решил стрелу обломить. Он завел за спину и вторую руку. Превозмогая боль, сумел сломать стрелу возле самой раны…

А лодки с дружинниками уже были близко.

— Смотрите, стоит! Не упал!

— Силен!..

— Верно, ранен легко.

— Добить? — предложил кто-то.

Ему ответил уверенный голос Рябого:

— Я тебе добью! Дурья башка!.. Нам его живого привезти лучше. Забыл, Мстислав обещал про плаху?..

— А вдруг уйдет?

— Теперь не уйдет! Наш…

Глеб, криво усмехнувшись, вывалился из челна в воду.

На лодках закричали:

— Упал! Скорее!.. Не-то утонет, не найдем. Как потом докажем Мстиславу, что были удачливее других?..

Глеб думал плыть. Но воды здесь, у берега, ему оказалось по пояс. Тогда он засмеялся и пошел. И скоро уже ступил на землю…

— Он уходит! — заорал Рябой. — Гребите быстрее!

Лодки одна за другой приставали к берегу. Воины, как горох, сыпались из них. Но Глеба уже и след простыл.

— Стреляйте!.. — метался по берегу Рябой. — Ищите!.. Стреляйте наугад…

Десятки стрел посыпались в лес, в непроглядную темень. Дружинники стреляли и стреляли, бранились. Гудели их тетивы. А из лесу, откуда-то издалека, до них доносился смех Глеба.

— Неужели он ушел так далеко?

— Тише, братья, послушаем!..

Дружинники стояли, вслушивались. Потом кто-то сказал:

— Может, это филин смеется и ухает? А никакой не Глеб…