Джин Плейди - Королева Шотландии в плену Страница 25

Когда Морэй услышал о бегстве королевы, он был ошеломлен. Он яростно выругался, что случалось с ним крайне редко.

Морэй тотчас разыскал Мортона.

— Это ужасно! — закричал Мортон.

— Нет, — ответил Джеймс, вновь почти такой же спокойный, как всегда. — Это плохо, но не стоит слишком отчаиваться. Я глубоко сожалею о случившемся, но все-таки еще есть шанс уладить это дело раз и навсегда.

— Говорят, к ней стекаются ее сторонники.

— У нее нет денег, чтобы заплатить им.

— Она, несомненно, получит помощь из Франции.

— Я боюсь этого. Но на это уйдет некоторое время. А пока у нас есть войска. У нас также ее драгоценности. Я немедленно предложу ее жемчуга королеве Англии Елизавете.

— Ты думаешь, она их купит?

— Я знаю, что купит. Она мечтала заполучить их с тех пор, как услышала, что Мария в заточении на Лохлевене.

«Хитрец! — подумал Мортон. — Значит, он уже вел переговоры с Елизаветой насчет жемчугов! Можно быть уверенным, что Морэй всегда хоть на шаг впереди своих врагов. И своих друзей». Мортон верил, несмотря на все слухи о Морзе, что, став на его сторону, он сделал правильный выбор.

— Она предложит за них двенадцать тысяч крон, — продолжал Морэй.

— Я слышал, что их оценивают в шестнадцать тысяч.

— Это так. Но королева Англии любит торговаться, а нам на руку доставить ей удовольствие. Кроме того, у нее навязчивая идея насчет своей шотландской кузины; она постоянно стремится затмить ее во всем. Она — самая тщеславная женщина в мире, а до нее доходит слишком много слухов о красоте и обаянии моей сестры. Она ненавидит свою соперницу. По правде говоря, она пришла в восторг, услышав, что Мария находится в заточении на Лохлевене, лишенная комфорта и роскоши. Она постоянно спрашивает о здоровье своей дорогой кузины и притворно проявляет участие, как бы тюремное заключение не повлияло на ее красоту, все время лихорадочно надеясь, что так оно и будет. Она желает заполучить жемчуга, только чтобы их не было у Марии, поэтому без промедления заплатит за них. А нам понадобятся деньги.

— Ты думаешь, мы можем надеяться на ее помощь?

Морэй кивнул.

— Она пошлет поздравления Марии, выразит негодование попранием королевского достоинства, но она будет слепа и глуха, зная, что ее министр Сесил поддерживает протестантов Шотландии, выступающих против католиков. Трокмортон уверяет меня в этом.

— Но в это время Мария может получить помощь из Франции.

— Я уверен, что она будет ждать помощь из Англии, и напрасно. К тому времени она уже могла бы получить помощь из Франции. Если мы хотим сохранить трон для Джеймса VI, то должно состояться сражение. Мы должны быть готовы к битве, и она должна состояться без промедления. А пока я смиренно напишу моей сестре так, чтобы она решила, что я обдумываю ее предложения. Но не стоит заблуждаться на этот счет. Время для удара приближается. Если мы промедлим, то шотландские горцы доберутся до юга. Я не сомневаюсь, что когда Хантли услышал о бегстве королевы, он стал созывать народ на битву.

— Ты прав, — согласился Мортон. — Промедление может сыграть на руку королеве.

Мария была безутешна, потому что Морэй наконец-то показал свои истинные намерения. Сделав вид, что рассматривает возможности примирения, он заковал в кандалы посланника, отправленного ею к нему в Глазго.

Без битвы не обойтись. Ее советники смотрели на это оптимистически, потому что теперь у нее была шеститысячная армия, а у Морэя — меньше четырех тысяч. Победа казалась неизбежной, и она радовалась скорому сражению, поскольку по горькому опыту у Карберри Хилла поняла, как быстро войска могут пойти против своего командования, и боялась повторения подобной ситуации, когда собравшиеся сражаться за нее узнают — до того, как она одержит победу, — что у нее нет средств заплатить им за службу.

В ее войске волнений не было. Она поручила командовать армией графу Аргайльскому, мужу сводной сестры. Мария, всегда желавшая быть членом большой семьи, постоянно потворствовала незаконнорожденным детям своего отца. Лорд Клод Гамильтон считал, что командование следовало поручить ему. Это было весьма некстати. Впрочем, ни тот, ни другой не были одарены воинским талантом, а Морэй поставил против них во главе армии лучшего генерала в Шотландии — Керколди Гранджского, одного из злейших врагов королевы.

Казалось, судьба вновь отвернулась от Марии, поскольку пошли сильные дожди и ураганы свирепствовали так, что застопорили продвижение шотландских: горцев, которые под предводительством Хантли спешили на помощь королеве.

Морэй, понимавший, что промедление может стоить ему будущего, решил безотлагательно начать сражение. Мария же, все еще надеявшаяся обойтись без кровопролития, решила продвигаться со своими сторонниками в Дамбартон, находившийся в верных руках лорда Флеминга. Но Гамильтоны рвались в бой, у них были старые счеты с Морэем, и это явилось основной причиной их присоединения к войскам королевы; они делали все возможное, чтобы помешать отходу в Дамбартон.

Морэй заслал шпионов в ряды королевы и получал информацию обо всех ее действиях. Ему доложили, что она собирается выступить на Дамбартон для соединения с Флемингом и, несомненно, по пути собрать других соратников. Генерал Керколди тотчас предложил перехватить королеву с ее войском по дороге в Дамбартон. В таком случае он мог выбрать место для сражения и удобную позицию, что всегда являлось важным фактором победы, а так как необходимо было вступить в бой как можно скорее, то момент настал.

Морэй твердо верил, что у него лучший генерал в Шотландии, и тотчас согласился. Керколди выбрал поле боя у небольшого местечка Лэнгсайд, недалеко от Гован Мур.

По пути в Дамбартон Мария остановилась переночевать в Каслмилке, у своего родственника сэра Джона Стюарта.

Она спала хорошо, будучи уверенной в неизбежной победе. Одержав ее, она пошлет за Морэем и отчитает его за все, что он сделал против нее. Она напомнит ему о кровных узах и, конечно, простит его. Она надеялась, что это положит конец их раздору. «Джемми, — скажет она, — я понимаю тебя, симпатизирую тебе. Я — законная дочь нашего отца, а ты — его незаконнорожденный сын. Ты — такой честолюбивый, и это огорчает тебя, но ты должен смириться с этим».

И он, конечно, согласится, потому что, каким бы ни был Джеймс, он обладает здравым смыслом.

Как прекрасно вновь обрести мир: королева на своем троне! А годы тревог не прошли даром: они многому научили ее, и она извлечет пользу из уроков. Она станет хорошей королевой для своих подданных, как для протестантов, так и для католиков. В Шотландии будет свобода религии, свобода мнений, процветание и мир.

Она дремала, изнуренная эмоционально и физически. Ей снилось, что она в Лохлевене, и чрезвычайно обрадовалась, когда открыла глаза и увидела, что это не Лохлевен, а Каслмилк, по дороге в Дамбартон.

Но утром, когда Мария встала и вышла на площадку башни полюбоваться окрестностями, она увидела военный лагерь, расположившийся неподалеку, и ей стало не по себе: это была вражеская армия. Только тогда она осознала, что откладывать сражение больше нельзя.

Она закончила свой утренний туалет, надела шапочку из крепа и простое платье из белой тафты, плотно облегавшее ее фигуру. В это время ей доложили, что лорд Ливингстоун просит аудиенции.

Он выглядел встревоженным, и когда она спросила о причине, он поцеловал ей руку и высказал уверенность, что до наступления ночи враг будет разбит. Но возникла небольшая неприятность. Два капитана ее мушкетеров поспорили, кто из них главный. Мария вздохнула.

— В такой день не время для ссор. Кто эти двое?

— Артур Гамильтон Мирритонский и Джон Стюарт Каслтонский. Они — ярые враги и готовы скрестить шпаги. Я предупредил их, что если они не угомонятся, то буду вынужден доложить вашему величеству. Они продолжают спорить, поэтому я пришел узнать ваше решение.

— А какой из капитанов лучше?

— Они оба хорошие воины, ваше величество, но высокомерные, упрямые и гордые.

— Тогда я полагаю, что должна поручить командование Стюарту… для поддержания фамильной гордости.

Ливингстоун поклонился.

— Это один из способов решения проблемы, ваше величество.

— Враг наступает. Я уже вижу его, — сказала Мария.

— Сегодня явно будет битва. А сейчас, ваше величество, не изволите ли пройти в комнату, где собрались ваши генералы и советники?

Мария пошла с ним, и там было решено, что, учитывая их численное преимущество, они должны окружить армию противника и быстро уничтожить ее.

— Мы предложим им сдаться, — настаивала Мария. — Если они капитулируют, то не нужно резни. Сегодня я не хочу напрасного кровопролития шотландцев. Я уверена, что многие из тех, кто восстал против меня, вполне могут стать моими добрыми друзьями, когда поймут, что я собираюсь править справедливо и простить им.