Михаил Веллер - Наш князь и хан Страница 26

А вдобавок реформы проводились на фоне сплошных войн и потерь кормильцев.

И вообще несправедлив князь – с тысяцкими и митрополитами разве так можно?

Нет-нет – жить надо не так, должен быть справедливый порядок и достаток. У других князей разве так живут? Мы что – хуже всех, что ли?

Основания для недовольства и желания улучшить свое положение у народа были всегда. Но надежда появлялась редко! А вот если и другие сословия недовольны, и говорят, что всем миром улучшить жизнь можно, поправить как-то – тогда надежда, как дрожжи, дает рост бунтарским настроениям, и сдерживаемое вечно негодование делается нестерпимым.

Изгнание Великого князя?

Так чего помчался Дмитрий – вон из Москвы? В Кострому. Войско собирать. Ну – и где то войско? Много ли собрал? И чего оно сделало? И где следы того войска зафиксированы?

Ага: работал на даче с документами.

Жену с детьми в Москве бросил: ничего, стены крепки, не возьмут татары Москву. А сам чего ж не остался оборону возглавить?

А чего это Дмитрий ни в какие контакты с Тохтамышем не вступал – а после его уходя вовсвояси Дмитрий въехал обратно в Москву?

А чего это Тохтамыш, прибыв усмирять непокорную Русь – даже не поинтересовался встречей с вождем этой непокорности, Великим князем сепаратистской Москвы?

А напротив – ярлыком на великое княжение пожаловал? Мятежника! За что?..

Ой лукавят летописцы. Ой скрывают то, чего не велено было говорить. А то пишут, что позволено и указано. И вместо объяснений – пропаганда для умственно невзыскательных современников и потомков.

Больше честности, граждане. Заврались мы.

Если вы чего-то не понимаете – значит, от вас что-то скрывают.

Все события в жизни имеют простые основания и ясные объяснения. На уровнях психологическом, экономическом, социальном и политическом. На каждом из этих уровней работал простой причинно-следственный механизм. И у людей были свои интересы, замыслы и стремления.

Не хотел никто Дмитрия. Не за что любить его было. Никого он своим правлением не осчастливил. Никого за добро не отблагодарил. Властен был, жаден и жесток. Единоличную власть установил. Права элиты ограничил. Народ на войны гонял и новым начальством придавливал.

Кому он угоден? А никому не угоден.

Гнать такого князя. Не по правде правит, не по закону.

Выгнать из города, а семью в заложниках оставить. Мало ли чего.

Кого призвать в князья?

А поскольку без князя нельзя – призвать другого. Нормального. Чтоб правильный порядок соблюдал. А кого?..

Своих удельных князей звать нельзя. Они под Дмитрием ходят. Побоятся против него выступить, и правильно побоятся. Он на свою сторону других князей привлечет, и вернет себе власть.

Тверских? Рязанских? Суздальских? Во-первых – худородных нельзя. Во-вторых – если призвать великих, так это просто войти всей землей в чужое великое княжество. А с ними, знаете, у нас свои отношения и свои распри; чужие они все-таки.

Нет: Московское княжество надо сохранить своим, независимым, чтоб все на своих местах остались. А с другой стороны – чтоб поддержка была, помощь в случае чего.

А чем плохо было бы уйти в Литву? А вот ничем не плохо…

Уйти в Литву

Великое княжество Литовское, Русское, Жемайтское и прочая – почти все православное и, как сказали бы сейчас, русскоязычное. Русские в полном большинстве. Русь Черная, Белая, Малая, Червонная. Оттуда Русь пошла, там исконные русские земли – Киев, Чернигов, Новгород-Северский, Полоцк, Курск. Русь тамошняя куда больше, многочисленнее, богаче, чем Русь Залесская, Северо-Восточная, ордынская, подтатарская.

Справка: площадь Великого княжества Литовского на тот момент – около 900 000 кв. км. Это в полтора-два раза больше крупнейших современных европейских государств – Франции и Испании. Общая площадь Великого княжества Московского тогда же – около 70 000 кв. км, плюс к ним столько же белозерских и галич-мерских глухих лесов.

Справка: правовая структура Литвы была построена по нормам древнерусского права, на которые оказали влияние нормы византийского гражданского и уголовного права.

Житье там чуть, да вольнее; чуть, да богаче. Там не заведено татарскую конницу призывать для усмирения непокорных. Налога ордынского там нет, редко-редко Литва откупается данью от Орды.

Родственники

Великий князь Литовский, Русский, Жемайтский и прочая Ягайло был русский. Он сын Ольгерда и тверской княжны Юлиании, дочери Александра Тверского. И внук Тедимина, который тоже был женат на русской; причем неоднократно. То есть Ольгерд был русским наполовину, а Ягайло на три четверти.

И князья тамошние, гедеминовичи и ольгердовичи, нам не чужие. Вот жена Великого князя Московского и Владимирского Симеона Гордого, великая княгиня Анастасия, тридцать лет как от чумы померла, а была дочь Гедимина. Князья Андрей Ольгердович Полоцкий и Дмитрий Ольгердович Брянский бились вместе с нами против Мамая на поле Куликовом.

Ольгерд был и другим браком женат на русской, витебской княжне Марии Ярославне. И дочь его Мария Ольгердовна вышла замуж за Городецкого и Нижегородского князя Бориса (того самого, что препирался с Сергием Радонежским).

А и отец Ольгерда, великий Гедимин, женился после русской княжны Евы на русской же Ольге, дочери князя Всеволода Смоленского. И дочь их, Мария Гедиминовна, стала женой Великого князя Тверского Дмитрия Грозные Очи.

Племянник Ольгерда, великий Витовт, был женат на русских княжнах дважды: на Анне Святославовне, дочери князя Смоленского, и на Марии Андреевне, дочери князя Стародубского.

Родная кровь! (Если проследить развитие – знаменитые княжеские фамилии Трубецкие, Хованские, Голицыны, Куракины и бесконечный ряд имен помельче – все это гедиминовичи по разным линиям и в разных коленах.)

И если Андрей Ольгердов сын сейчас уже второй раз сидит князем во Пскове, а брат его Дмитрий княжит в Переславле-Залесском – почему не призвать к себе Остея, Ольгердова внука?

Обоснованный выбор!

Он из Гедеминовичей. Мы с ними в родственных связях.

Род достойнейший, великий.

Сам Остей молод и себя ничем особо не проявил. Мудрые старшие наставники из бояр и архимандритов ему помогут властью распоряжаться.

И заходить надобно всем Московским княжеством под литвинскую крышу. Самим не устоять. В который раз Рязань пойдет свое отвоевывать, Тверь и Суздаль наперегонки бросятся в Сарай за ярлыком на Великое княжение Владимирское и Московское, Литва со своего края на зуб нас давно пробует. Да и новый Ордынский царь, леший его ведает, что может сказать и затеять. А с Литвой мы – сила. Ежли чего – от любого отмахаемся. И будем жить нормально, как все.

Имя – это политика

Вообще-то Ольгерд, Великий князь Литовский, Русский и Жемайтский был крещен, и в крещении имел имя Александр.

Сын его, Великий князь Ягайло, первоначально на самом деле при крещении получил имя Яков. Много лет спустя, перейдя в католичество ради присоединения к государству польской короны, стал именоваться Владислав.

Великий князь Витовт, легендарный государь и двоюродный брат Якова-Ягайло, крещен был как Александр.

И так далее.

И хотя для русской исторической ономастики характерно обозначение человека именно по христианскому имени (также при наличии нескольких) – иногда делается намеренное исключение. И диктуется это исключение всегда политическим отношением. Имя в истории – это опознавательная система «свой – чужой».

Великие князья Александр и Владислав – это вроде свои, русские. А Ольгерд и Ягайло – чужие; нерусские.

Русские историки умышленно старались скрыть культурное и этническое тождество Великой Западной Руси и Северо-Восточной Ордынской Руси. И более того – культурное, политическое и экономическое доминирование Западной Руси в XIV–XVI веках.

Но жившие тогда люди знали всю эту правду как нечто естественное.

…Государство наше – из Орды. А народ-то все больше из Литвы…

Рокировка

Выгнали вон Дмитрия. Вот тебе, княже, Бог – а вот порог.

Поглумились над семейкой. В заложниках оставили – чтоб не учудил князь чего злого. Ежли чего – дети твои ответят с женой. А потом размякли. Дали себя уговорить – выпустили. А жизнь показала – и правильно оставили, и зря выпустили!

Митрополиту объяснили, что не надо нам греков, а хоть и болгар, свои есть, которых наши батюшки выбрали, тех и хотим? Э, нет. Митрополит Киприан сам Дмитрия ненавидел: он бы еще народ против него подзуживал. Хитер был матерый Киприан: понял время оставаться в Москве – понял и время бежать из нее…

Вооружились люди чем было, и оружные стали на охрану городских ворот.

Собрали вече. Высказали все, что на душе копилось.

И приговорили звать князя Остея. Народное волеизъявление определилось.

Выбрали группу лучших людей в посыльные за ним.

Ну, и стали пока гулять. Не все купцы да бояре на Москве остались – которые и уехали от греха. Толпе море по колено – кого дома нет, тем и добром поживиться проще; и даже чего ж не поживиться! И выпить, как полагается: дверь в погреб поддомил – и пей боярские вина, запивай купеческими; пришел и на нашу улицу праздник, все люди сладко пожить хотят.