Однажды ночью в августе - Виктория Хислоп Страница 26

Мужчины покинули бузукию лишь на рассвете. Подхватив Манолиса и Ставроса под руки, Агати повела их в свой пансион.

– Ты чудесно пела сегодня! – не переставал восторгаться Манолис.

– Как настоящая дива! – прошептал Ставрос Агати на ухо.

– Никогда не забуду выражения твоего лица, Манолис, когда ты понял, что это я, – весело сказала Агати.

– Не могу поверить, что ты молчала все это время, – ответил он, сжимая ей руку.

До начала рабочего дня оставалось всего три или четыре часа, поэтому Манолис пошел прямиком в свою комнату, чтобы хоть немного поспать перед работой. Он не особо удивился, увидев, что Ставрос отправляется на верфи из квартиры Агати. Манолис искренне радовался за эту парочку, которой удалось обрести хоть немного счастья.

После своего триумфа в день открытия кирия Агати раз в неделю стала выступать в новой бузукии. Проходя мимо ее квартиры, Манолис часто слышал, как женщина распевается. Из квартиры лилась не только музыка, но и счастье.

Несколько дней спустя он постучал к Агати, чтобы вернуть банку из-под спанакоризо, риса со шпинатом. Музыка тут же прекратилась, и хозяйка открыла дверь.

– Манолис! – весело воскликнула Агати. – Входи же, входи! Давай-ка я угощу тебя кофе.

Манолис никогда раньше не бывал в этой квартире, но здесь все было именно так, как он себе представлял. Много розового цвета, перья в вазах, цветочные принты, шторы с рюшами – все вместе напоминало скорее гримерку какой-нибудь старлетки, чем комнату немолодой женщины. Здесь даже имелось гримерное зеркало с лампочками. Стеллаж в алькове от пола до потолка был заполнен фигурками из фарфора, и Манолис пересек комнату, чтобы подойти поближе и как следует рассмотреть коллекцию. В основном на полках красовались статуэтки элегантных леди в европейских костюмах прошлых веков, но попадались и фигурки персонажей Диснея. Манолис узнал Белоснежку с семью гномами, Алису из Страны чудес и фею Динь-Динь из «Питера Пэна». Эта смесь королевского величия с детскими фантазиями и мечтами во всем отвечала натуре настоящего коллекционера и заставила Манолиса улыбнуться.

В гостиной стоял новый граммофон, и сотни пластинок в беспорядке валялись на полу.

Из спальни вышла Элли и, завидев гостя, покраснела до ушей и стала похожа на одну из тетушкиных шелковых роз. Девушка как раз собиралась уходить – сегодня она работала в вечернюю смену.

– До встречи, тетушка, – тихонько промолвила она, обращаясь к Агати.

Проходя мимо Манолиса, девушка бросила на него быстрый взгляд, но ничего не сказала.

Манолис сел на предложенный ему стул и огляделся.

– Ты придешь на мое выступление на следующей неделе? – спросила Агати, возвращаясь в комнату со стаканом воды.

– Конечно, кирия му, моя госпожа. Просто скажи, когда оно состоится, и я приду.

– Ставрос тоже обещал прийти! – При упоминании имени своего любовника женщина просияла.

Манолис сделал большой глоток воды и улыбнулся.

Агати вновь покинула комнату и минуту спустя вернулась с чашкой кофе и крошечным блюдцем в цветочек. На нем горкой лежал розовый рахат-лукум, который так любят в Греции.

Как только Манолис допил свой кофе, Агати протянула руку за его чашкой и спросила:

– Можно?

Молодой человек прекрасно знал о том, что Агати любит гадать на кофейной гуще.

Женщина перевернула чашку и вылила остатки кофе на блюдце, а затем принялась внимательно разглядывать частички кофе, оставшиеся внутри чашки. Выдержав театральную паузу, Агати задумчиво произнесла:

– Я вижу что-то темное… Какую-то трагедию в прошлом.

Манолис решил подыграть своей хозяйке и потому согласно закивал в ответ. Он подозревал, что Агати рылась в его вещах, и был почти уверен, что она читала газетные вырезки о судебном процессе над его двоюродным братом. От внимания Манолиса не ускользнуло, что конверт лежал не совсем там, где он его оставил. Однако все это Манолиса нисколько не задевало. Он доверял своей хозяйке.

– Но это прошлое, Манолис. И я вижу, что в будущем тебя ждет много хорошего. И любовь в том числе. – Как большинство влюбленных, Агати мечтала, чтобы все вокруг тоже нашли свое счастье. Женщина коснулась руки Манолиса – ее пальцы были тонкими и нежными по сравнению с его грубоватой кожей. – Ты непременно найдешь любовь, – уверенно заявила она. – Мне столько раз разбивали сердце, но благодаря тебе даже такая старуха, как я, смогла встретить достойного человека.

Манолис знал, что у Агати самые благие намерения, но был готов к новым отношениям не больше, чем страдающий от похмелья готов к очередному стакану бренди.

– Ставрос – хороший человек, – заверил свою хозяйку Манолис. – Я искренне рад за вас.

– Твои раны затянутся, – сказала Агати ему на прощание. – Если уж мое сердце смогло полюбить вновь, то и твое наверняка полюбит.

– Я надеюсь, Агати, – ответил Манолис. – Я очень на это надеюсь.

* * *

Лето сменилось осенью, и в конце октября температура воздуха стала достаточно комфортной для работы. Яннис уже заключил следующий контракт и теперь торопил свою команду побыстрее закончить текущую задачу. К счастью, дожди не нарушили их графика, и после рождественских каникул работа продолжилась в прежнем темпе. К концу апреля почти все было готово.

В последний раз возвращаясь к «Пенелопе», Манолис прошел мимо места, где строились новые лодки и ремонтировались старые. Масштабы работ были поистине гигантскими: судостроительные башенные краны напоминали настороженных жирафов, а недостроенные суда – скелеты лежащих на спине животных исполинских размеров. Ровные симметричные ряды ребер этих скелетов выглядели так, будто их создал сам Бог.

Манолиса потрясла красота этих конструкций, и он представил себе, какое удовольствие, должно быть, доставляет участие в таком длительном и кропотливом деле. В тот день как раз спускали на воду новый корабль. И Манолис слегка позавидовал работникам верфи, которые сейчас наблюдали результат своего многолетнего труда. Наверняка спуск корабля на воду в чем-то похож на рождение первенца.

– Эй, друг! – окликнул Манолиса один из рабочих, заметив его восхищенный взгляд. – Нужна работа?

Манолис покачал головой: теперь он прочно влился в команду и даже не думал искать себе новых друзей.

В ту ночь он вместе с товарищами отправился отмечать окончание работ. Усевшись за столик в одном из местных баров, все девятеро подняли свои стаканы.

– За тех, кто в море! – озвучил первый тост Яннис, пытаясь перекричать музыку.

– За тех, кто в море! – хором ответили остальные.

– Пусть они еще долго обеспечивают нас работой! – воскликнул Петрос.

– Человек строит корабль, а море его калечит. – Яннис улыбнулся Манолису. – Мы чиним корабль, он становится как новенький, и все повторяется.

Манолис посмотрел