Жюльетта Бенцони - Брызги шампанского. Роман о замках Страница 27

Мадам де Пракомталь рассказали о произошедшем. Женщина нашла в себе мужество вернуться из Валанса, чтобы предать земле тело дочери. Она все-таки увиделась со своей девочкой, как и предсказала пожилая цыганка.

Что же до Анри де Рабастена, то трагическое свидание с Люси открыло ему путь к Богу. Молодой человек стал священнослужителем и до конца своих дней молился за душу той, которую он любил в течение нескольких часов…

Нант (Nantes)

Смерть Жиля де Рэ

Мы должны молиться, потому что это время Князя Мира.

15 сентября 1440 года большой отряд солдат герцога Бретонского подошел к воротам замка Машкуль, что примерно в десяти лье от Нанта. Во главе солдат находился Жан Лаббе, а сопровождал его Робен Гийоме, нотариус, действующий от имени епископа Жана де Малетруа, епископа-канцлера Бретани. Это была впечатляющая демонстрация силы, так как речь шла об аресте одного из самых высокопоставленных господ герцогства: Жиля, сеньора де Рэ и целой россыпи других феодальных владений, маршала Франции, бывшего товарища Жанны д’Арк, на котором висел груз ужасного обвинения в нескольких преступлениях, в том числе и в содомии.

Вопреки тому, чего можно было опасаться, Жиль позволил себя арестовать, не пытаясь оказать ни малейшего сопротивления. Возможно, он устал от этого мира тьмы и ужаса, в котором жил почти девять лет… после того, как Жанна взошла на костер в Руане. Лишенный своего ангела, он обратился к дьяволу.

Его доставили в Нант и заточили в башне Буффэ, одной из самых высоких в замке. Процесс, начавшийся сразу же по прибытии, открыл ужасное! Около трехсот мальчиков были убиты в различных замках Жиля: в Шантосэ, в Тиффоже, в Машкуле, в Бургнёфе, – и все они послужили объектами противоестественных увлечений монстра. Последние из этих детей, кроме всего прочего, были принесены в жертву во время вызывания злых духов.

В те грубые времена судьи не отличались особой чувствительностью, но даже они увидели перед собой душераздирающие когорты родителей пострадавших детей, которых больше не сдерживал страх. Все раскрылось: и ночные оргии, и разврат, в котором этот отвратительный человек погряз с восторгом и без остатка. Вместе с вельможей задержали и его сообщников, его слишком уж усердных слуг и, прежде всего, некоего итальянца по имени Франческо Прелати, его злого гения, который в течение нескольких месяцев дурачил хозяина, утверждая, что может регулярно общаться с самим Сатаной.

Перед судьями Жиль де Рэ сначала все отрицал, демонстрируя гордость, презрение и величие своей фамилии по сравнению с происхождением его обвинителей. Но вдруг случился поворот: аристократ-изувер был отлучен от церкви, что считалось тогда прелюдией к вечному проклятию, и он «сломался». Этот поворот следствия получился ярким, чрезмерным, как и все, что было связано с маршалом. Он признал все свои преступления и, утопая в слезах, стал просить прощения у тех, кто пострадал от его действий. И это покаяние было столь искренне, будто шло из самых потаенных глубин его души. В день его смерти даже люди, чьих детей он убил, принялись с большим рвением молиться за него.

26 октября Жиль де Рэ и двое его сообщников были выведены из замка и доставлены к месту казни на площадь Буффэ. Огромная процессия, в которой шла даже его жена, Катрин де Туар, одетая во все белое (она не была счастлива с Жилем и много лет проживала отдельно), сопровождала приговоренного к этому месту. Жиль де Рэ держался прямо, глаза его были устремлены к небу, и он шел навстречу смерти, распевая молитвы. Еще несколько минут, и ему надели петлю на шею, а затем подожгли костер, приготовленный прямо под виселицей.

Тело вынули из огня до сожжения, чтобы потом передать его семье для захоронения в одной из церквей города Нанта: в Нотр-Дам-дю-Мон-Кармель. На месте костра Мария де Рэ, дочь Жиля, возвела несколько лет спустя искупительный памятник, который теперь называют памятником нантской «Синей Бороде».

От помещения, где состоялся суд, ничего не осталось. Двадцать шесть лет спустя герцог Франциск II Бретонский решил восстановить замок и соорудил с помощью Матьё Родье, который также являлся архитектором собора, прекраснейшее жилище. Им можно восхищаться и в наши дни. Герцог Франциск женился там в 1471 году на Маргарите де Фуа, которая подарила ему единственного ребенка в его семье: эта была маленькая герцогиня Анна, которая потом стала и до сих пор является символом Бретани.

Герцогиня по титулу, Анна стала ею в 1488 году после смерти своего отца, когда ей исполнилось двенадцать лет. На место жениха хватало претендентов, и среди прочих находились ее двоюродный брат Ален д’Альбре, а также немецкий император Максимилиан, с которым она и была помолвлена в 1491 году. Но запланированная свадьба обеспокоила молодого короля Карла VIII Французского и особенно его сестру, которая была регентшей. Анна Божё[34] посоветовала брату самому жениться на молодой герцогине, что и произошло 16 декабря в замке де Ланже.

Анна жила королевой, а после смерти Карла вернулась в Нант. Но не надолго: в 1499 году, в часовне, ныне разрушенной, она вышла замуж за преемника своего мужа, за Людовика XII, и так она стала королевой Франции во второй раз. Но вместе с этим угас и суверенитет Бретани, которая с тех пор принадлежит Франции.

Четыре раза Франциск Валуа, муж Клод Французской, дочери и наследницы Анны Бретонской, останавливался в Нанте: в 1518-м, в 1520-м, в 1522-м и, наконец, в 1532 году, когда присоединение Бретани к Франции было торжественно провозглашено в замке Нанта.

Замок использовался каждый раз, когда короли приезжали в Бретань, но с 1592 года, после завершения обороны, организованной герцогом де Меркёром[35], губернатором Бретани, замок практически превратился в государственную тюрьму. Видели ли когда-нибудь более красивые и мощные стены? Когда Генрих IV, бывший противник герцога де Меркёра, прибыл в Нант после примирения в Пон-де-Се, он не смог скрыть своего восхищения.

– Черт побери! – воскликнул он. – Эти герцоги Бретонские не были маленькими людишками!

Именно в Нанте, кроме всего прочего, был издан знаменитый указ, отмененный по глупости Людовика XIV, подталкиваемого мадам де Ментенон, что лишило Францию значительной части ее населения, а заодно и обеспечило высокую репутацию швейцарских часов[36].

Но какими бы ни были стены замка, из него можно было сбежать. Вот свидетельство кардинала де Реца, смутьяна времен Фронды, который был заточен в 1654 году. Содержание в тюрьме было довольно мягким, если верить «Мемуарам» этого кардинала:

«Все виделись со мной. У меня даже была возможность развлечься; почти каждый вечер ставились комедии. На них присутствовали дамы. Они часто оставались на ужин».

Тем не менее, что это за тюрьма, если из нее не убегают, если улыбнулась удача? 8 августа 1654 года, среди бела дня – в пять часов пополудни – двое слуг кардинала, Руссо и Вашеро, спустили своего хозяина вниз по стене, используя веревку, ремень и палку, пропущенную между ног. Пока это происходило, другие заговорщики развлекали охранников. И они не испытали особых трудностей в этом, так как какой-то доминиканец решил утонуть во рву как раз в тот момент, когда Монсеньор осуществлял спуск. Вскочив на лошадь, кардинал хотел рвануть вперед, но он был плохим наездником, и лошадь, которую ему подобрали, быстро поняла это. Она встала на дыбы, и де Рец, оставив стремена, ударился плечом об угол ворот. Боль была очень сильная, но мешкать было нельзя. Он потом рассказывал, что во время этой своей первой конной поездки он вынужден был дергать себя за волосы, чтобы не потерять сознание.

В сентябре 1661 года Людовик XIV собрал в Нанте заседание Генеральных Штатов Бретани. Король вызвал своего управляющего финансов Фуке Великолепного, который тогда еще не успел отойти от сказочных праздников, что он давал в замке Во-ле-Виконт. В конце встречи с королем Фуке был арестован д’Артаньяном, капитан-лейтенантом мушкетеров, брошен в карету и отвезен в Венсеннский замок, где ему пришлось ждать начала судебного процесса.

Другими заключенными были бретонские дворяне, обвиненные в заговоре против Регента, организованном принцем Селлемаром, послом Испании. Решение было вынесено 26 марта 1720 года, оно гласило, что «господа Ге де Понкаллек, де Монлуи, де Талуэ и дю Куэдик, пленники замка, обвиняемые в преступлении против Его Величества и в измене, приговариваются к обезглавливанию на эшафоте, который будет воздвигнут на площади города Нанта». То есть на той самой площади Буффэ, которая видела гибель Жиля де Рэ. Четыре бретонских дворянина не были убийцами. Они просто были храбрыми людьми, которые верили в возможность возвращения Бретани ее прав и свобод. Они принадлежали к кругу высшей знати и приняли смерть с достоинством.

Конечно, тюрьма Нанта знала и других заключенных, но последняя, кого следовало бы тут упомянуть, – это на редкость обаятельная женщина, которую звали Мария-Каролина, герцогиня дю Берри, и она пыталась вырвать трон Франции у своего дяди короля Луи-Филиппа в пользу своего сына, молодого герцога Бордоского. Прятавшаяся в нескольких шагах от замка в доме дам де Гиньи, герцогиня была предана неким Симоном Дётцем, негодяем, которому, чтобы не запачкаться, деньги следовало бы передавать с помощью пинцета. Она, возможно, и спаслась бы, если бы полицейскому не пришла в голову мысль зажечь огонь в камине, в котором она пряталась с тремя своими друзьями. Надо было сдаваться… или сгореть.