Игорь Лощилов - Отчаянный корпус Страница 27

Эта история, однако, со счастливым концом, а на самом деле ваш брат попадается на удочку женщин чаще. Ребята приедут с Линии, от женского пола отвыкшие, им в мужскую охотку любая юбка глянется… Ты вот что, браток, дай-ка мне слово, что от этих наскоков устоишь, скажи, что с родителем нужно снестись или еще какой предлог придумай, но непременно воздержись… Пообещай, дорогой, капитан Махтин плохого не посоветует…

Петя, конечно, пообещал, у него ни о чем подобном мысли вообще не было.

Пятигорск того времени уже пользовался широкой известностью, сюда приезжали офицеры с Линии для лечения и кратковременного отдыха, а из России — папаши с семейством, среди которого обязательно была дочка на выданье. Расчет был прост: отвыкшие от женского общества линейные офицеры окажутся менее привередливыми и смогут составить дочерям хорошую партию.

В течение всего пути Петя предавался новым для себя ощущениям. Непривычная свобода кружила голову, обещала самые радужные надежды. Он с нетерпением ожидал окончания казавшегося бесконечным пути. Проезжали одно за другим селения, но дорога шла все дальше и дальше, когда же его терпение вовсе иссякло, возница, указав на ряд белеющих домиков, утешил:

— Вот она, Солдатская слободка, теперь уж недалече…

Проехав слободку, они обогнули длинный пригорок и выехали на площадку, с которой открылся вид на чистенький городок, раскинувшийся у подножия Машука. После перенесенных тягот город казался едва ли не земным раем: бульвар, по которому беспечно прогуливалась оживленная публика, звуки музыки, дамские туалеты, постриженные деревья и обилие цветов, чистота на улицах — все было необычно и приятно поражало взор. Петя устроился в гостинице, выглядевшей в сравнении со ставшей привычной походной жизнью просто роскошной. В этой обстановке особенно нелепым показалось ему грубое сукно юнкерской куртки, и он тотчас же послал за портным, чтобы заказать офицерское обмундирование. Старый еврей, пришедший снять мерку, цокал языком и закатывал глаза:

— Уф-уф, молодой человек, ваша талия, как у девицы. Чтоб я так жил! Где взять лекала? Хоть посылай за Линию! Вы часом не из тех, что танцуют на цыпочках? У тех тоже талия — перестаньте сказать…

Петя благодушно слушал его болтовню и улыбался, ему было вольно и хорошо.

Несколько дней, пока шилось обмундирование, он ходил к нарзанным источникам, стараясь держаться в тени. Вид хромоногого юнкера с палочкой никого не заинтересовал. У источника было много увечных, жаждущих скорого исцеления и потому употребляющих целебную воду в безмерном количестве. Что же касается отдыхающих дам и их кавалеров, то они вели себя более церемонно: цедили воду из принесенных стаканчиков и картинно оттопыривали мизинчики.

Пете хватило двух дней, чтобы осмотреть достопримечательности маленького городка и его окрестностей. В гостинице, где он остановился, по вечерам собиралось общество: танцевали, пели, играли в карты, обменивались новостями. На третий день своего пребывания он тоже отважился появиться здесь в новом мундире, сразу вызвавшем интерес женской половины. И немудрено: вид румяного юноши, носящего высокий, явно не по возрасту чин, не мог оставить их равнодушными.

Потекли беспечные радостные дни, приглашения следовали одно за другим: на обеды, прогулки по живописным окрестностям, музыкальные вечера — лучших средств для лечения и восстановления сил еще не было придумано. Единственное, от чего он воздерживался, это от карточных игр, впрочем, развлечениями подобного рода его не донимали, ибо цветущий вид юного капитана очень уж плохо гармонировал с унынием ломберных столов.

Среди приехавших на воды семейств его особенно привлекало одно, возглавляемое отставным полковником Семеновым. У того был брат, несколькими годами моложе его, чопорная, вечно всем недовольная жена и семнадцатилетняя хорошенькая Мари. Семейство добросовестно ходило к источнику, папа раздавал всем серебряные стаканчики и каким-то совершенно незаметным для дам образом умудрялся заменять содержимое двух из них более крепким напитком из фляжки, которую он ловко извлекал из потайного кармана. Оба старых шалуна с непритворным удовольствием цедили содержимое своих стаканчиков и улыбались, демонстрируя оздоровительное влияние чудесного напитка. Дамы, естественно, ничего не замечали. Затем семейство совершало церемонные прогулки, сначала в полном составе, а со временем молодым стали давать некоторую свободу и дозволяли оставаться вдвоем. Такова была, по-видимому, благодарная плата шалунов Пете, заметившему их проделки.

Молодые люди все более привязывались друг к другу. Мари оказалась весьма начитанной по части французских романов, довольно бойко пересказывала бушевавшие в них страсти и заметно краснела, когда неискушенный Петя задавал уточняющие вопросы. Иногда он и в самом деле чего-то не понимал, а временами прикидывался простачком и поддразнивал ее. Они часто ходили к эоловой арфе — беседке, расположенной у подножия Машука. Относительно недавно к ней пристроили механизм, который силою вращающегося флюгера издавал мелодичные звуки. Отсюда открывался прекрасный вид на серебряную цепь Кавказских гор, вдали белел двуглавый Эльбрус, и невольно вспоминались поэтические строки: «Кавказ подо мною…». Однажды Петя в избытке чувств склонился к своей спутнице, она невольно потянулась к нему, их уста уже готовы были соединиться в поцелуе, когда послышались радостные восклицания, и оба старика Семеновы, появившиеся из примыкающих зарослей, принялись поздравлять молодых.

— Дело житейское! — без устали повторял старший, очень порозовевший от принятого нарзана и нахлынувших чувств. — Теперь, помолясь, и за свадебку…

Менее эмоциональный братец одобрительно наклонял голову.

— А теперь, дети, можете поцеловаться, — великодушно разрешил папа.

Петя послушался, правда, восторженность, которая владела им минуту назад, куда-то пропала.

Далее все шло, будто во сне, Пете казалось, что им руководит какая-то иная воля, и он автоматически повиновался ей. Мари ему действительно нравилась, она казалась воплощением чистоты и изящества, на губах до сих пор горел ее, хоть и вынужденный, поцелуй, но к столь решительному повороту в своей судьбе он не был подготовлен. А старший Семенов, не давая времени осознать случившееся, решительно взял инициативу в свои руки, засыпал Петю вопросами и высказывал соображения относительно предстоящей свадьбы. Тот поневоле ощущал себя неопытным пловцом, попавшим в сильный водоворот, и был готов прекратить борьбу со стихией. Об обещании, данном Махтину, он даже не вспоминал.

Дело разрешилось удивительно просто: в гостинице его ждало предписание военного коменданта, согласно которому капитану Тихонову надлежало срочно явиться к главнокомандующему. Петя уведомил об этом Мари и ее деятельного папашу, пообещав сразу же известить их о причине вызова и его последствиях, а на другой день ни свет ни заря убыл из гостеприимного, но опасного городка.

Ставрополь, где располагался штаб корпуса, в то время был небольшим, обдуваемым со всех сторон сухими ветрами городом, по которому носились тучи пыли. Адъютант, занимающийся распределением офицерского состава, скептически оглядел юношескую фигуру румяного капитана. Пришедшее сверху указание предписывало направить его на обучение в кадетский корпус, и он ломал голову, как выйти из положения. Поинтересовался, где бы хотел продолжить столь удачно начатую службу юный капитан, и, услышав, что его амбиции не выходят за границы Линии, обрадовался, ибо в связи с неудачным походом к Дарго в войсках ощущалась большая нехватка офицеров. Он рассудил, что поступившее сверху распоряжение способно затеряться в ворохе бумаг, а когда о нем вспомнят, юный капитан тоже может затеряться в степях Предкавказья.

Делу с его незамедлительным назначением помог еще один счастливый случай. При выходе из штаба Петя неожиданно встретился с самим главнокомандующим. Тот милостиво улыбнулся и поинтересовался службой. Капитан представился, и Воронцов вспомнил:

— Я знал одного Тихонова, храбрейший, скажу вам, человек: получил несколько ран, но вел себя в высшей степени достойно… Вам не доводилось встречаться?

Петя замялся с ответом, он никак не мог примерить на себя мученический венец, нарисованный графом. Тот пришел ему на помощь:

— Если встретите, передайте храбрецу мое благоволение, я его хорошо помню. А сами здесь по какому случаю?

Сопровождавший Петю адъютант пришел на выручку:

— Господин капитан после излечения от ран изъявил желание продолжить службу на Линии в своем Куринском полку.

Граф оглядел ловкую фигуру офицера, одетую в новенький мундир, и сказал:

— Вы, должно быть, из кадет, я замечал, что они носят форму с особым шиком. Вот и хорошо, корпуса дают нам отличных офицеров. Они, как правило, держатся друг друга…