Юрий Вахтин - Приговор Страница 27

  - Мне, Макс, по душе ближе демократическая западная свобода, чем догма строителя коммунизма.

  - А зачем вы вступили в КПСС? - спросил Макс.

  - Чего я, враг себе? Я же понимаю, без КПСС я директором магазина хорошего не стану, не говоря уже о работе в облисполкоме. Я и коммунистом себя никогда не называю, а членом партии, - ответил Елышев.

  Вот она, норма жизни и мораль последних перестроечных коммунистов. Партия разбухла в количественном показателе, и пузырь готов был лопнуть. Нужно только слегка кольнуть иголкой. Чтобы идти вверх по лестнице, необходима эта красная книжечка с серпом и молотом и буквами КПСС, а об ответственности за обладание этой книжечкой уже никто и не говорил. Все в общих чертах. Надо! Надо! Надо! Даже в партию вступать надо! Как по разнарядке. И где-нибудь в колхозе "Красный луч" принимали в партию тракториста, потому что надо, чтоб в партию вступали и простые крестьяне, не только председатели. И этот тракторист, который и Устав КПСС видел и держал в руках один раз в райкоме, когда принимали в ряды КПСС, подвыпив, начинал доказывать своим приятелям, что он человек идейный. Сама сущность бытия и исходящая угроза агрессии Запада и США заставили его вступить в передовые ряды советских граждан в КПСС. Вверху, в райкомах и обкомах о морали, заставившей их вступить в ряды КПСС, говорили реже. Разве на собраниях в том же колхозе "Красный луч" об этом не говорилось, но все отлично понимали: для успешного карьерного роста первым и обязательным условием было вступить в КПСС. Это был негласный пропуск. И теперь, работая у Глебова, Максим видел, кооператоры во главу угла ставят личную наживу и прибегают ко всем ухищрениям в погоне за доходами. Скрывают доходы и этим не доплачивают налоги, идут на незаконные сделки, подкупают чиновников, а иногда просто воруют кем-то забытое или плохо учтенное имущество. Приписки и воровство, все, что плохо лежит, значит ничье. Если государственное, значит тоже ничье, если есть возможность, почему не прибрать к рукам, а подкупленные чиновники все спишут.

  Галина встретила гостей у входа в ночной клуб или кафе "Пирамида", как еще значилось во всех документах. Выражение "ночной клуб" было оттуда, с Запада, и еще только входило в нашу лексику. Король со своими парнями были здесь завсегдатаями, и здесь у них появился свой бизнес. Легкие наркотики, уже входившие в моду среди продвинутой молодежи. Галина проводила гостей в вип-зал для почетных посетителей, в одной из кабин был уже накрыт столик на четверых. Максим, несмотря на попытки отказаться, вынужден был следовать за шефом. Галина уже стала открыто высказывать и показывать к нему свою симпатию. Даже Глебов заметил.

  - Галочка, предупреждаю, Макс - любящий муж и заботливый отец.

  - Я же не из семьи его увожу, Олег, - отшутилась Галина, - всего на один вечер, составить компанию одинокой женщине за столиком.

  Сели, Олег налил себе и дамам вина. Макс налил себе лимонаду. Выпили, стали закусывать, разговорились о бизнесе, о жизни вообще, обо всем, что интересует молодых еще людей, любящих жизнь и умеющих жить для себя, в свое удовольствие.

  - Слышал, скоро будут кооперироваться и заводы, - сообщил Олег.

  - Что, и директоров будут избирать на совете кооператива? - поинтересовалась Ольга.

  - Да, представь себе, но из ИТР. Хотя еще вождь говорил, что и кухарка может управлять государством, если подучить, конечно.

  - Как будто сейчас директора из другого теста, - не согласилась Ольга, - возьми любого и все они дети доярки и тракториста. Я даже заметила, у детей из обеспеченных семей меньше тяги к знаниям. Наверное, потому что у них с детства все есть, а у детей из семей победнее появляется естественное желание все это иметь.

  - Не соглашусь с вами, - разговор поддержала Галина, - мой отец - второй секретарь сельского райкома КПСС. Мы с братом оба окончили школу с медалями, я с золотой, брат с серебряной. Сами поступали в ВУЗы, их закончили. Отец не принимал в нашем решении участия.

  - Он негласно принимал участие, Галина Ивановна. Извините за прямоту, - не согласилась Ольга. - Все знали, чьи вы дети, это уже зеленый билет.

  - Что, учили за меня и отвечали? Я и сейчас по-французски свободно газеты читаю. И это еще со школы. В институте я английский изучала и тоже не последней была, - не согласилась Галина. - Нет, Ольга Алексеевна, человек прежде всего делает себя сам.

  - Любыми способами? - в разговор неожиданно подключился Максим. Все даже посмотрели на него. Он молчал и, казалось, думал о чем-то своем. Галина поняла, что имел в виду Максим, конечно, ее связь с Елышевым.

  "Ах, сопляк! Тетя тебя за дерзость накажет, когда ты окажешься в ее руках", - подумала Галина, чувствуя, что она покраснела, но, быстро собравшись, ответила, глядя в глаза Максиму:

  - Если эти способы не противоречат уголовному и гражданскому праву. То есть не мешают жизни других людей. А почему нет?

  Глебов не понял этой словесной дуэли молодых людей, тоже поддержал Галину.

  - Все, что не вредит, возможно. И законы пишутся тоже людьми, которые могут ошибаться, как и все живые люди. Порою принятый закон больше вредит, он не работает, он просто не успевает за течением жизни и времени. Его тогда просто меняют. Еще три года назад говорить слова "частная собственность" было не прилично, даже уголовно наказуемо. А сейчас это уже законом государства принятая собственность. И первые люди государства встречаются с кооператорами. Называют их локомотивом перестройки, способным вывести страну из экономического кризиса.

  Олег Алексеевич, как бывший армейский замполит, не страдал отсутствием красноречия. Захмелевшая Ольга даже в ладоши захлопала, как красиво и зажигательно произнес эту речь ее муж. Налили еще, выпили за кооператоров. Ольга предложила идти танцевать, в зале играла "живая" музыка - темпераментные песни из репертуара "Машины времени". Олег и Ольга, взявшись за руки, побежали в круг танцующих. Галина и Максим остались вдвоем за столиком.

  - Максим, - первой заговорила Галина, - почему вы меня так презираете? Вы считаете меня подлой женщиной, которая легла под своего благодетеля Елышева? Только честно ответь, пожалуйста, это мне важно.

  - Я, Галина Ивановна, стараюсь всегда говорить честно. Не знаю, может, это устаревает, говорить правду у вас, кооператоров. Вы же себя хозяевам жизни считаете. Знаете, мне совершенно все равно, кто под кого лег. Я живу своей жизнью, как могу.

  - Хорошо. Принимаю ваш ответ. А в вашей жизни все расписано на несколько лет вперед? Место для одинокой женщины для нечастых встреч не найдется в вашей жизни?

  - Нет! Галина Ивановна, я люблю свою жену, - торопливо, не задумываясь, ответил Максим.

  - Умница! Люби свою Оксану, - Галина нарочно медленно произнесла имя жены Максима. - Вы вообще, Максим, настоящий мужик, русский мужик. Вы говорите, любите говорить всегда правду, - продолжала Галина, но тоже перешла в разговоре на "вы", - Я тоже буду вам говорить правду, вы мне очень нравитесь, и я прошу вас, я женщина, прошу встречаться со мной пусть раз, два в месяц на два часа, - Галина посмотрела в глаза Максима.

  - Нет. Я люблю свою жену и дочку, - повторил Максим.

  - Но почему? Все так живут, любят семьи, но имеют любовницу для разнообразия, чтобы немного развлечься. Что нельзя с женой, можно с любовницей... - Галина положила свою ладонь на руку Максима, она еще что-то хотела сказать, но Максим перебил ее на полуслове.

  - Извините, Галина Ивановна, пусть все живут, как хотят, а я буду, как хочу я. И давайте сменим тему разговора и не будем к ней возвращаться никогда.

  - Никогда?

  - Никогда! Зачем? Вы красивая женщина и не привыкли проигрывать. Вы красивее моей жены, но я люблю ее одну и буду любить.

  Максим замолчал. Налил в стакан лимонад, выпил. Оба молчали.

  - Пойдем тогда, Макс, потанцуем, и, пожалуйста, не называй меня Галиной Ивановной. Я сильно старая, да? - Галина улыбнулась, но улыбка у нее вышла фальшивая.

  Максим понял, красотка обижена его отказом. Она думала, что мальчик набивает себе цену, немного терпения и времени, и она своего добьется. "Что же, думайте, что хотите, Галина Ивановна, мы останемся при своих решениях".

  - Пошли, - согласился Максим и протянул Галине руку.

  Потанцевали, посидели еще, в половине одиннадцатого Глебовы, сославшись, что мальчишки одни, засобирались домой. Стали благодарить и целовать хозяйку за отличный вечер. Галина, попрощавшись с Глебовыми, подошла к Максиму и просто протянула ему руку без кокетства.

  - Извини меня, Максим, я говорила правду.

  Максим посмотрел ей в глаза и легко пожал протянутую ладонь Галины.

  - Забудем. Этого разговора просто не было. До свидания, Галина Ивановна. Всего вам хорошего.

  Галина пошла в свой кабинет. Нет, не злость, растерянность охватила ее. Конечно, она не привыкла к отказам мужчин. Она не могла даже вспомнить, когда она так открыто себя предлагала. Никогда! Всегда инициатива исходила от мужчин. Красавчик Макс отверг ее без вопросов и надежды на будущий успех. "Так меня, наверное, никто не любил, Саша Воробьев, но он слишком слаб по характеру. Я прежде всего женщина, и хочется иметь рядом сильное мужское плечо, а не бабу в штанах. Хотя каждому свое. Кто-то за обиду идет бить морду, а кто-то садится в угол и плачет. Плакать я не умею, - размышляла Галина. - А бить Максима не смогу, зачем мне инвалид после нужен будет, - попробовала шутить Галина, понимая, что и парни Короля не заставят Максима встречаться с ней. - Но самое интересное, что вы, Галина Ивановна, наверное, действительно влюблены, но ваша любовь, как у Татьяны Лариной, осталась без ответа".