Избранник вечности - Анатолий Гаврилович Ильяхов Страница 27

воину в походе… Часть женщин принадлежала бойким сутенерам, торговавшим пороками за монеты и в кредит. Армию сопровождали торговцы, их целью являлась скупка военной добычи, рабов из пленников; не гнушались перепродажей предметов жизненной необходимости для воинов — продовольствием и вином, одеждой, оружием. Поход не начался, а простые греки и македоняне успели поиздержаться, набрали долгов под будущее жалованье и добычу. Кредиторы часто ругались с должниками, требовали возврата денег, и Александру приходилось за счёт личных средств выкупать синграфы — долговые расписки воинов, возмещать непогашенные ими расходы.

Перед походом сформировалась полевая канцелярия. В военных условиях без придворных советников и секретарей царю не обойтись. Важно и на войне сохранить нормальный процесс государственного управления. Над всем начальствовал царский секретарь Эвмен, которому поручалось принимать сведения с мест событий и письма, вести записи и учёт поручений царя, формировать ежедневные отчёты по расходованию средств на содержание придворных и армии. Подготовленные Эвменом документы ежедневно подавались царю перед сном; тогда же Александр диктовал ответы, письма и поручения, а потом ещё читал исторические записи Каллисфена, царского летописца и племянника Аристотеля, о Персии. Бывший наставник отказался сопровождать Александра в походе, сослался на недомогания. А вместо себя прислал Каллисфена, владеющего обширными знаниями. Пока Александр в нём не разочаровался, прочитав его первые записи: «Я пишу об Александре не для истории, а для Греции, видя в нём не македонянина, но эллина».

* * *

В Дионе придворный художник Апеллес, обучавший юного наследника царя Филиппа рисованию, с большим трудом получил У Александра разрешение написать портрет. Царь не желал зря тратить время, сидя без движения; в мастерской нервничал и постоянно отвлекался; часто уходил, прерывая процесс творчества художника. Возможно, по этой причине, увидев законченную работу, он недовольно скривился, будто съел кислый плод. Потом крикнул слуге, чтобы привели Букефала, своего друга-коня. Когда конь появился в створе распахнутых дверей мастерской, он громко заржал. Апеллес отреагировал шуткой:

— Царь, я вижу, твой конь лучше тебя разбирается в живописи! Мне показалось, что Букефал узнал хозяина на портрете.

Александр в тот день не хотел портить себе настроение. Он поцеловал Букефала во влажные ноздри и ответил художнику, хитро прищуривая глаз:

— Вот и славно, Апеллес! А не сделать ли мне подарок подлинному ценителю твоего искусства? Решено, куплю для него портрет. Пусть висит в стойле.

* * *

Поход начался в весеннее равноденствие 334 года до н. э. Проходя мимо первых рядов войска, Александр заметил воина, который спешно крепил ремень на дротике. Царь разгневался:

— Ты негодный воин, если готовишь оружие, когда его пора пускать в ход! Македонии не нужен такой воин! Пошёл прочь!

Походные колонны медленно вышли из Диона, будто огромная змея из норы, где пребывала в зимней спячке. Пересекли долину реки Стримон, через три дня оказались на побережье Геллеспонта с европейской стороны. В городе Сест* армию ожидали четыреста судов. Помимо войск грузились лошади и мулы, провиант, снаряжение. Корабли союзных городов Византия*, Халкедона*, Кизика* и Абидоса* всё это время стерегли воды пролива от нападения вражеского флота. Но персы не появились. Хотя и много имелось доносителей у персидского царя, не угадал он время выхода греко-македонской армии. Персы не могли представить себе, что Александр решится на морской переход в неблагоприятное для навигации время. Проглядели, на свою голову!

Перед посадкой на триеру царь посетил местный храм, где совершил жертвоприношение покровителям Македонии: Зевсу, Гераклу, Афине и Дионису. Жрецы показали древнее святилище, где, по преданию, находилась могила Протесилая, о котором говорил Гомер, будто он первый из греческих воинов ступил на берег у легендарной Трои и первый был убит. Александр задумчиво осмотрел холм с погребением Протесилая, совершил ещё одно жертвоприношение. Дрова на алтаре долго не зажигались, потом вдруг ссунулись на бок, в сторону холма и… вспыхнули ярким пламенем. Прорицатель Аристандр успокоил:

— Для тебя доброе предзнаменование: боги и герои обещают покровительство.

Глава пятая

БРОСОК КОПЬЯ

ИСПЫТАНИЕ ГРАНИКОМ

Ростр триеры с лёгким шипением стремительно вонзал-/ся в невысокие изумрудно-зелёные волны Геллеспонта.

.. Александр пристально вглядывался в смазанную линию горизонта и не замечал ни солёных брызг, ни времени, проведённого на открытой палубе. Нескончаемой вереницей текли мысли ясные, осознанные…

Отец однажды сказал ему: «Македония тебе мала, сын! Ищи себе другое царство!» — и с этого дня жизнь наполнилась неутолимым стремлением покинуть Пеллу, своё Отечество, отправиться неведомо куда в поисках новой для себя цели. Вот она, Азия — начало его божественной судьбы и славы! Обратного пути нет…

Александру повезло с самого начала: персидских кораблей нигде не замечено, македонский флот пересекал пролив при полном благоприятствовании. Попутный ветер облегчал кораблям ход, гребцам не пришлось непосильно налегать на вёсла, за что моряки благодарили повелителя морей Посейдона.

Царский корабль попал в окружение нескольких стай дельфинов; плавники и хвосты мелькали повсюду. Впереди плыли мелкие особи; молодёжь, словно в сложном танце, выписывала на водной глади замысловатые узоры. За ними плыли родители, величественные и прекрасные — настоящая стража. Как весной пастухи пестуют на пастбище нежных ягнят, так семейные пары следят за детьми, чтобы ничто дурное не коснулось их…

Глядя на чудесных дельфинов, удивительный восторг охватил Александра. Зрелище привлекло внимание воинов, особенно ободрила моряков. Аристандр не преминул отметить необычное состояние Александра:

— Повелитель морей и океанов Посейдон всегда появляется в сопровождении дельфинов. Они царят над рыбами; как стрелы, выпущенные из лука, носятся они по морю, и их проницательный взгляд замечает каждую рыбу, укрывшуюся в расщелине или зарывшуюся в песок. А сейчас эти царственные существа сопровождают тебя, царя людей, словно бога. Хороший знак! Предвещает твои победы!

Александр промолчал, приятно задетый за живое… Но смущал известный ему факт, что фракийцы совсем по-иному обращались с дельфинами. Они имели обыкновение употреблять их мясо в пищу, а жир для светильников. Охотились, как на морских животных, которые, не ожидая от людей никакого зла, близко подплывали. Жестокие варвары! Они не только сами не могут приблизиться к богам или коснуться их алтаря своими нечистыми руками, но и жертвы их не будут желанны. Ибо боги не приемлют убийство властителей пучин…

На середине пролива кормчий остановил царскую триеру для совершения жертвоприношения Посейдону. В мире, где властвуют боги, людям приходится исполнять обряды, чтобы не навлечь их гнев. А в непредсказуемом морском царстве всё неожиданно и предельно откровенно: где недавно присутствовали безветрие и гладь, внезапно вздымаются волны, с чудовищной мощью обрушиваются на корабли, топят или выбрасывают их на берег, где несчастные жертвы кромсают