Михаил Ишков - Коммод. Шаг в бездну Страница 28

— Ладно, — кивнул император, — испытай. Кстати, там и доложишь, что происходит на границе.

— В целом положение спокойное, разве что купцы из дома Сабия Валента вручили мне жалобу на племя лугиев, проживающих в верховьях Одры. Купцы были ограблены на перевале, уже в пределах земель квадов. Варвары захватили весь груз, состоявший в основном из кусков аполлонова камня (янтаря), добываемого на побережье Северного моря.

— И много везли? — поинтересовался цезарь.

— Более пяти сотен талантов, государь. Купцы утверждают, что камень вновь входит в моду и их убытки неисчислимы.

— Кто такие лугии, Бебий? — спросил Коммод.

— Племя, к северу от земли квадов. Мы с ними всерьез пока не сталкивались. Именно через их земли армия должна была выйти к среднему течению Одры и Вислы и откуда двумя колоннами по рекам спуститься к морю.

— Просто беда с этими германцами, — вздохнул цезарь. — Хочешь не хочешь, а придется поучить их уму — разуму. Так что там, Квинт, насчет перепутавшего одежду декуриона?

* * *

Пир был устроен в том же месте, где и вчера — в зале, где хранились знаки римской воинской славы. Император отсутствовал, гостей размещал жеманившийся Саотер. Он же объявил, что повелитель как глава их кружка прибудет позже. Затем, подмигнув, сообщил по секрету — император, мол, готовит таинство, посвященное прославлению Венеры Виндобонской, а также следит, чтобы младшие прислужники были одеты по уставу. Наш великий понтифик и хранитель тайн, добавил Саотер, появится в самый разгар церемонии, когда все, званые и незваные, сподобятся лицезреть ослепительные, внушающие ужас и необоримое желание, святые телеса. Все мы, добавил управляющий, скромные служители этой великой богини, составившие тайное общество верных и неразлучных приверженцев неземной красоты, воплощенной в облике земной женщины, должны встретить ее бурными криками радости. Саотер предостерег от всякого рода ухмылок, насмешек, хихиканий, тыканий пальцами в сторону святыни, тем более от нездорового гогочущего смеха. Вести следует скромно, глаза держать опущенными, смиренно ждать, когда богиня обратит внимание на одного из своих поклонников. Эти запреты и наставления необыкновенно раззадорили Эмилия Лета. Он вскочил, высокий плечистый, поигрывающий мускулами, объявил о своем страстном желании вступить в это общество.

— Одного желания мало! — вновь осадил его Дидий Юлиан. — Испытания настолько трудно, что даже более родовитые и достойные кандидаты, чем ты, пока не сумели выдержать его.

— Очень много слов! — воскликнул Лет. — Введите Венеру!..

Не прошло и нескольких минут, как в зал торжественно внесли празднично украшенные носилки, на которых восседала уже немного освоившаяся на высоте Клиобела. Носилки тащили десятеро солдат — полностью обнаженный эскорт Эмилия Лета. Этих не надо было укутывать в шелка — их соловьи страстно тянулись вверх и распевали во все горло.

— Это же Клиобела! — удивленно воскликнул Лет.

Император, вошедший в зал впереди носилок и изображавший вестника, уточнил.

— До порога она была кухарка Клиобела, а за порогом — Венера Виндобонская.

Он устроился на ложе, приказал поднять фиалы.

Обнаженная, украшенная массивным торквесом из драгоценных камней и золота, Клиобела сегодня вела себя более спокойно. Молодцы — галлы, доставившие ее в зал и поставившие носилки на возвышение, отступили к стене — там и встали, прикрыв руками возбужденных птах.

— Великий понтифик, хранитель тайн кружка, — обратился к Коммоду Квинт Эмилий Лет, — дозволь робкому соискателю добыть право на вступление в ваше братство?

Коммод, исполненный величия, милостиво кивнул.

— Дозволяю.

Лет вскочил, приблизился к носилкам, поклонился Клиобеле. Женщина с нараставшим страхом взирала на крепкого рослого мужчину. Лет обнял ее за пояс, рывком поднял с носилок и водрузил на свое правое плечо. Клиобела розоватой, источающей нежнейшие ароматы горой обвисла на легате.

Тот повернулся и подмигнул.

— Похищение сабинянок, — провозгласил он и отправился со своей ношей за пределы зала.

Дидий Юлиан завистливо глядел ему вслед, затем начал возмущаться.

— Куда же он потащил святыню? Так не пойдет, все должны знать, что обряд совершен в точности с установленными правилами.

— Но, — возразил Бебий, — правила еще не установлены, поэтому Квинт вправе поступать так, как позволяет сила.

В тот день разошлись засветло — так распорядился Коммод. Он был явно не в духе. Остались только Лонг, Лет и Переннис, которым император приказал задержаться. Через три недели на последний день мая приходились вторые Розалий. В этот день должен был состояться военный парад, а после него преторий, на котором должно быть принято окончательное решение о начале похода либо о его переносе на следующий год.

— Дальше тянуть нельзя, — сообщил император. — Они навалятся на меня всей компанией, и я буду вынужден дать окончательный ответ. Переговоры зашли в тупик, армия волнуется, участились случаи нарушения дисциплины. Что я отвечу старикам, Лонг?

Тот ответил не сразу. Некоторое время медлил, потом неожиданно вскочил, глаза его расширились. Он с жаром выдохнул.

— Янтарь!..

— Что янтарь? — удивленно посмотрел на него цезарь.

— У них в избытке янтаря! Особенно у лугиев. В землях лугиев есть священная роща, куда по праздничным дням или когда необходимо принять совместное для нескольких племен решение, собираются знатные и свободные воины из всех соседних племен. Эта роща, как мне рассказывали, представляет собой урочище, где растут вековые дубы. Квады, буры, лугии, наганарвалы, герии несут туда дары. Есть там и золото, и серебро, но мало. Янтаря много. С тех пор, как наши купцы начали скупать аполлонов камень, германцы начали накапливать его. Только взять очень трудно. Во время войны эту добычу захватить проще, ведь Гай Юлий в не менее дикой Галлии собрал несметные сокровища. Он точно знал, что где лежит.

— Значит, говоришь, добыть их нельзя? — задумчиво поинтересовался цезарь. — Жаль, камень очень дорогой.

— Так точно, цезарь, — подхватил Лет. — Помнится, мой отец отдал за кусок янтаря в половину кулака цену сотни стальных мечей и пятидесяти кинжалов.

Коммод скептически сощурился.

— Камень, наверное, был необычный?

— Да, государь, в нем просвечивала какая‑то ползающая многоногая тварь.

Коммод заинтересовался.

— Это действительно редкая вещь, — заявил он, потом, капризничая голосом, добавил. — Легат Бебий Корнелий Лонг, я хочу янтарь!

— Государь, любая экспедиция силами менее двух легионов будет бесполезна.

— А если набег?

— Германцы узнают о нем еще до того, как мы приблизимся к урочищу. Нас встретит многочисленное и хорошо вооруженное войско. Разве что сами варвары помогут нам?

— Я к тому и клоню, — кивнул цезарь. — Прижми послов. Ты римский легат или кто? Тычь им в рожи ограблением купцов. Угрожай в случае начала войны переселить всех квадов и маркоманов в Африку. Стучи кулаком по столу, но убеди их помочь нам добыть сокровища.

Он задумался, потом, спохватившись, пробормотал.

— Насчет Африки неплохая идея. Какое грандиозное душераздирающее зрелище, если их со всем скарбом и домочадцами погонят по дорогам Италии!.. Свист бичей, вопли, стоны, плач детей, хохот зевак… Исполосованные бичами спины…

Он обернулся в сторону тихо пристроившегося в уголке спальника.

— Слышал, Клеандр?

— Да, господин.

— А теперь, други, давайте еще раз выпьем за удачный исход переговоров. Кстати, Лет, как ты нашел Клиобелу? Она пыталась выпросить у тебя домик в Виндобоне или в Карнунте?

— Пыталась, — засмеялся Квинт. — Только у меня ветер в карманах гуляет, а то я давно бы нашел себе какую‑нибудь жилистую подружку, но чтобы все было при ней.

— Таких в Риме пруд пруди, — неожиданно подал голос Тигидий.

Все удивленно уставились на него. Он с той же невозмутимостью продолжил.

— Взял бы какую‑нибудь из богатого дома, хватило бы на домик и для Клиобелы.

— Действительно, Квинт, — поддержал префекта император. — Хочешь, я сосватаю тебе какую‑нибудь сенаторскую дочку, за которой ты получишь столько, что за всю жизнь не прогуляешь.

Квинт невесело усмехнулся.

— Беда в том, Луций, что ты не отпустишь меня из армии. Да я и сам не желаю менять свой легион на виноградники где‑нибудь в Этрурии или на Сицилии.

— Разве нельзя совместить? — удивился Бебий.

Квинт вздохнул.

— Это только тебе, Бебий, повезло отхватить Клавдию, а меня заставляет осторожничать рассказ некоего врача, женившегося на племяннице бывшего пропретора, ограбившего одну из африканских провинций.

— Ну‑ка, ну‑ка, — заинтересовался император.