Владимир Андриенко - Эхнатон: Милость сына Солнца Страница 28

– Славу? Или вечное проклятие? – спросила она.

– Проклятие иногда больше чем самая большая слава. Так говорил мой дядя Бата. Если это не проклятие забвения. Хотя можно ли будет забыть великий город? Даже если его разрушат, в будущем, то останутся развалины и потомки заинтересуются что это за развалины. Разве не так? А если так, то забвение Ахетатону не грозит.

– Одно очевидно, Нехези. Египет сейчас на великом переломе – вводиться новый единый культ бога солнечного диска Атона. И это также дело не простое. В этом ты прав. И может оно много тяжелее чем завоевать новую провинцию или даже целую страну.

К ним в этот момент подъехали колесницы ливийцев и офицер обратился к Нехези:

– Господин, там впереди показался отряд пеших воинов.

– И что? Это часть гарнизона Семне. Увидели нас, и вышли для встречи, – спокойно ответил Нехези.

Он сам всмотрелся в большой отряд воинов идущих двумя колонами.

– Но ведут они себя слишком агрессивно. Посмотрите сами, господин.

– Агрессивно? Сейчас проверим. Всем оставаться на месте. Вам двигаться ко мне только по моему приказу! – Нехези повернулся к Мерани. – Правь прямо на них!

– Но, господин! – возразил офицер. – Вы не можете так рисковать собой.

– Могу. В этот раз я совершенно спокоен за свою жизнь. А ты исполняй приказ!

Девушка без лишних вопросов подстегнула своих коней. Колесница понеслась вперед.

К ним приближались небольшие отряды пехоты. Передовые 50 воинов были вооружены копьями и прямоугольными щитами. Все они были в одинаковых доспехах из буйволовой кожи и калафах с полосатыми назатыльниками. Это выдавало в них регулярную армию фараона. На щитах были знаки скарабеев.

За копьеносцами следовали человек 100 лучников с луками в руках и колчанами со стрелами за спиной. Никаких доспехов на них не было, только льняные юбки, кожаные пояса и такие же полосатые калафы.

За лучниками шли человек двадцать вооруженных боевыми секирами.

Колесница Нехези остановилась прямо пред воинами. Хранитель лошади фараона поднял руку, показывая, что он желает говорить:

– Воины! Я посланец Его святейшества повелителя Верхнего и Нижнего Египта, живущего в правде, фараона Эхнатона. Внимание и повиновение слову и воле фараона!

– Жизнь! Кровь! Сила! Фараон! Фараон! Фараон! – в один голос гаркнули солдаты.

– Где ваш начальник?

– Я здесь, господин, – вперед выступил воин в бронзовом шлеме. – Я помощник коменданта крепости Семне. Увидев ваших людей, я собрал солдат и выступил навстречу. Сейчас здесь стало небезопасно.

– Почему это? – не понял Нехези.

– Из-за большого количества банд дезертиров. Сюда уже не дотягивается рука фараона, и они совершенно обнаглели.

Нехези был неприятно поражен этими словами.

– Рука фараона крепко сжимает меч Египта! – сурово сказал он. – Что это значит, что сюда она не дотягивается?

– Может и так, господин, – бесстрашно и без тени смущения заметил командир отряда, – но мы этого здесь не чувствуем. Только вчера неподалеку произошло нападение на посольство наместника Куша к фараону. Я едва сумел отстоять часть дани, что везли в Фифы и спасти жизнь самого посланника.

– Но почему же вы не уничтожите банду раз и навсегда? У вас же есть такие полномочия!

– Полномочия есть, а солдат нет. А без них никакие полномочия здесь не помогут. Вместо гарнизона в полторы тысячи солдат у меня всего триста двадцать человек. И из них сорок престарелые ветераны. Уже три года к нам вообще не посылали ни одного солдата смены. Содержание по росписи также не поступает. Что нам делать? Люди бегут и многие переходят к бандитам.

Нехези сразу даже не знал, что сказать офицеру и потому пробурчал что-то непонятное. Затем он повернулся и сделал знак рукой для командира ливийцев…

В большом приемном зале крепости, украшенном пышной росписью, собралось трое. Это были Эзана командующий гарнизоном крепости – старый воин служивший еще Аменхотепу III, Нехези и посол Куша.

Секретарь и писец смотрителя лошади фараона сидел в высоком кресле установленном посереди зала. Подлокотники кресла были сделаны в виде львиных голов. Руки посланца фараона лежали на этих подлокотниках.

Посол Куша чернокожий вельможа по имени Небра был немолодым толстым человеком с заплывшим жиром лицом. Он весь был так увешан золотом, словно сам был царем, идущим за данью к покоренным племенам, а не везущий её сам.

Нехези внимательно выслушал его рассказ о том, как на караван напали разбойники и ограбили его.

– А есть ли у тебя роспись всего, что везли Его святейшеству? – спросил Нехези.

– Конечно, большой господин.

Небра протянул Нехези папирус. Тот развернул его и ахнул.

"Посылаю моему господину, живущему в правде, повелителю Верхнего и Нижнего Египта, Эхнатону ежегодную часть дани:

Эбеновые стволы в общем количестве 2200 штук.

Камедного дерева стволы в количестве 3500 штук.

Слоновую кость в количестве шести возов.

Перо страуса в количестве 500 мешков.

Охры красной в количестве 200 сосудов.

Охры синей в количестве 200 сосудов…"

Нехези оторвал взгляд от списка и внимательно посмотрел на жирное лицо посланца Куша.

– И сколько же из всего этого уцелело?

– Только большой караван со скотом полностью нетронут. Также клетки с пятью бабуинами для зверинца фараона. Они подошли позже и разбойники их не тронули. А остальное было солидно пограблено.

– А охрана? – изумился Нехези. – Где же охрана каравана?

– Охрана, господин ушла вперед и уже, наверное, достигла первых порогов Нила. Ты разминулся с ними. Они сопровождают большой обоз с золотом. По росписи там больше 50 возов с золотым песком и самородками. Это главная часть дани.

– Но я не понимаю, зачем вы разделили обоз? Не проще ли было все везти разом? Это впервые я слышу, чтобы ограбили царский караван. Такое не случалось со времен Сенусерта I.

Толстый чиновник развел руками.

Нехези повернулся к начальнику гарнизона крепости Эзане.

– Что предприняли дабы вернуть похищенное?

– А что тут можно предпринять? – развел руками Эзана. – У меня мало воинов.

– А сколько же было нападавших? – Нехези снова посмотрел на Небра.

– Мне трудно ответить на этот вопрос, но я рискну предположить, что около 500 или 600.

– Так много? Да откуда же здесь такое количество разбойников!

– Банды дезертиров… А здесь удобное место для засад. И караванов ходит достаточно. Раньше когда гарнизон Семне был полон, мы контролировали ситуацию, но теперь…

– Слышал я уже о дезертирах. Я лично проверю все, что касаемо этого громкого дела. А сейчас собирайте солдат.

– Солдат, господин? – не понял Эзана.

– Да. Сколько у вас в крепости боевых колесниц?

– Пятьдесят, но реально мы можем выставить сорок одну. Остальные нуждаются в ремонте.

– Готовьте те, что есть. Я присоединю их к тем, что есть у меня и выдвинусь по следу грабителей. Они нагружены тяжело и далеко уйти не могли.

– Но тогда у вас будет всего пятьдесят две колесницы. А у противника солдат намного больше.

– Там только пехота? Ну, среди тех воров и дезертиров?

– Да, господин, но…

– И они совсем не рассчитывают, что мы выдвинемся в погоню?

– Да, – снова согласился комендант.

– И учитывая наши малые силы, враги будут беспечны. Не так ли?

– Это так, но общее соотношение сил все равно не в нашу пользу, – возразил Эзана.

– Фараон Аменхотеп II однажды один на своей колеснице выдвинулся против врагов и пригнал в египетский лагерь 50 быков и 20 пленных. Один! Слышали о таком? А я поведу за собой 50 колесниц. Но хватит разговаривать. Немедленно готовьте все что нудно.

– Да, господин, – Эзана поклонился и покинул приемный зал.

Толстяк Небра хитро сощурил свои заплывшие жиром глаза и произнес:

– Вы подвергаете свою жизнь опасности, высокий господин. Мы все будем в ответе пред Его святейшеством, если с вами что-нибудь случиться.

– Мы еще больше будем в ответе, если не вернем Его святейшеству то, что принадлежит ему. Вы, очевидно, не умеете считать, почтенный Небра.

– Считать? Не умею? Я? – толстяк самодовольно ухмыльнулся. – Да будет вам известно, высокий господин, что мало найдется людей, что могут так быстро и хорошо сосчитать выгоды с любой торговой операции. Спросите меня, сколько золота поступало из страны Куш в казну фараона Верхнего и Нижнего Египта при фараоне 18-й династии Тутмосе I. И я вам отвечу, что в правление этого повелителя слитков, самородков и золотого песка из Куша поступало 40 тонн. При фараоне Хатшепсут, великая была женщина хоть и носила мужское платье, золота из Куша потупило только в третий год её царствования 51 тонна. После неё золотой поток несколько поуменьшился. При Тутмосе III поступало от 42 до 31 тонны. На какие средства вы думаете строились грандиозные храмы в Луксоре и в Долине Царей?