Анри Гуссе - Знаменитые куртизанки древности. Аспазия. Клеопатра. Феодора Страница 29

Феодора любила великолепие, а потому можно полагать, что она не удерживала Юстиниана от громадных расходов для постройки новых зданий на место прежних, разрушенных ни время пожара в Константинополе. Не только она не умеряла деятельность императора, как строителя, но и сама построила немало зданий. Говорят, что Феодорой воздвигнуты крепости, церкви, приюты для сирот, больницы, а также Босфорский девичий монастырь. Иногда страсть к благотворительности доходила у Феодоры до насилия. Предание говорит, будто несколько женщин, которых Феодора заперла в Metanoia, с целью спасти их от распутной жизни, впали в такое отчаяние, что бросились в море.

Но не в одном Константинополе производились многочисленные постройки: на границах Персии, Сирии, Египта, в Киренаике, Нумидии и в Италии – везде стали появляться великолепные сооружения. Эти громадные великолепные здания поглотили много миллионов, но за то они представляют бессмертные памятники человеческого гения! В соборе св. Виталя, в Равеннах на одном из золотых иконостасов имеется изображение Феодоры. Это мозаика, вся засыпанная драгоценными камнями, жемчугом и алмазами – с сиянием вокруг головы, подобно Богородице.

Юстиниан одержал две большие победы во время Африканского похода и войны в Италии, что же касается персов, политика требовала охранять границы, но не расширять их. Смелая и честолюбивая Феодора настояла также на том, чтобы состоялись походы против вандалов и готов с целью расширить границы империи до тех пределов, до которых доходила римская республика. Поход в Африку был предпринят по многим причинам, между прочим тщеславная Феодора не желала последовать советам ненавистного ей Иоанна Каппадоса, который был против этой войны, затем она хотела отомстить Гелимеру. В пользу войны с Италией у Феодоры были другие причины. Вероятно, она желала покорить Италию для того, чтобы подчинить себе папу и чтобы восторжествовали ее религиозные воззрения. Во время хода какой-либо войны Феодора часто отдавала свои приказания и распоряжения генералам и посланникам, посылала на театр войны подкрепления, провиант, вела дипломатические переговоры и вообще своим деятельным участием много содействовала компании. Доказательством этого участия может служить письмо Феодоры, написанное ей Заберганесу при возобновлении неприятельских действий с персами. В письме этом императрица писала:

«Я убедилась в твоей преданности нашим интересам, с тех пор, как увидела, с каким успехом ты исполнил вверенное тебе нами поручение. Ты подкрепишь нас в этом хорошем о тебе мнении, если уговоришь царя Хозроэса по отношению нашей империи (ὲζ ήμετὲραν τήν πολιτείαν) миролюбивой политики. Если это тебе удастся, то я тебе обещаю самое щедрое вознаграждение от императора, который не приводит в исполнение ни одного решения, прежде чем не посоветуется со мною».

Феодора настолько гордилась своим правом и так твердо верила в свое могущество, что не допускала ослушания или противодействия ее распоряжениям. Это видно, например, из следующего случая.

Когда Приск Пафлагонийский сделался личным секретарем Юстиниана и приобрел его полное доверие, то высказался в том смысле, что признает Феодору только как супругу императора. Узнав об этом, Феодора попробовала сначала унизить Приска в глазах мужа и для этого говорила о нем с явным пренебрежением. Но, когда Феодора увидела, что император не слушает ее и относится к своему секретарю по-прежнему милостиво, то она приказала схватить Приска в его собственном доме. Его посадили на корабль и отправили в Африку, где он тотчас же по приезде получил священнический сан, и с тех пор он не имел больше права занимать какую бы то ни было гражданскую должность. Юстиниан не любил отменять решений, особенно, если они исходили от его жены, а потому счел за благоразумное сделать вид будто ему неизвестно о ссылке Приска, а потом он и совершенно забыл о нем.

Не менее Приска Феодора ненавидела Иоанна Каппадоса, который, после возмущения 532 года, снова был назначен начальником римской императорской стражи на Востоке. Но с такой высокопоставленной личностью Феодора не могла пустить в ход такого простого способа, как с Приском. Юстиниан же не слушал ни ее доводов, ни просьб, ни клеветы, возводимой против Иоанна Каппадоса, если только можно было найти предлог к клевете против него. Тогда Феодора придумала адский план. Она подговорила свою послушную и преданную соучастницу, Антонину, иметь с Иоанном Каппадосом тайный разговор; Антонина должна была рассказать ему о том, будто Велизарий по многим причинам жалуется на Юстиниана, – говорить о всеобщем недовольстве сановников и народа и наконец должна была просить префекта присоединиться к партии, стремящейся свергнуть императора. Прельщенный обещаниями и обольщенный лестью, Иоанн Каппадос согласился явиться на свидание, на котором заговорщики должны были обсудить план действия; это совещание предполагалось устроить в небольшом домике, за городскою стеною. Юстиниана конечно предупредили об этом свидании и он послал Нарзеса и Mapкелла и велел им подслушать все, что будут говорить в маленьком домике. Иоанна Каппадоса обличили в измене, отставили от должности, лишили знаков отличия и сослали в Африку, где он умер в ужасной нищете, так как все имущество его было конфисковано. Со стороны императрицы было довольно низко ставить Иоанну Каппадосу подобную западню, но недостойный министр вполне заслужил такое наказание. Константинопольский народ не жалел больше человека, раз его довели до ссылки алчность, несправедливость и склонность к притеснениям разного рода. На его падение смотрели, как на освобождение, и если бы знали, что им обязаны Феодоре, ее с того времени считали бы благодетельницей.

Но к сожалению еще другие люди сделались жертвами гнева Феодоры. Она была неумолима с тем, кто плохо понимал ее приказания, или исполнял их только наполовину, для того чтобы согласовать ее распоряжения с распоряжениями Юстиниана; а случалось, что приказания императора и императрицы были взаимно противоположны. Кровь Каллиниса, Арсения и Родона, казненных по ее приказанию, или настоянию говорит о ее несправедливом гневе. Что же касается казней тайных, о которых рассказывает Прокопий с "ненавистью тупицы", как говорит Тэн, что касается истязаний и сечении плетьми, производившихся будто бы по приказанию Феодоры в подземельях ее дворца, – то эти обвинения нужно отнести, по Эрнесту Ренану, к категории "необычайно нелепых сплетен больших греческих городов."

Следует также признать более чем сомнительною близкую связь Феодоры с известным Феодором, любовником Антонины, а также приключение с Иоанном, сыном Феодоры, который будто бы приехал из Аравии для того, чтобы представиться своей матери-императрице.

Что касается связи ее с Феодором, то данные Прокопия довольно неясны. Он говорит, что после того как она, по просьбе Антонины, освободила Феодора, она осыпала его всевозможными благодеяниями. Но этого правда очень мало для того, чтобы обвинить Феодору в прелюбодеянии. Говоря о втором факте, автор «Секретной Истории» по-видимому сам себе противоречит. В XVII главе он говорит, будто Феодора предала своего сына в руки наемным убийцам, для того чтобы Юстиниан не узнал этой тайны ее прошлого, а в главе IV Прокопий рассказывает, что она женила своего внука, то есть сына ее Иоанна, на дочери Велизария. Как же могла Феодора открыто признавать, что у нее есть внук, если она сама велела убить Иоанна, для того чтобы не было известно ничего о ее сыне?

В прекрасной же драматической поэме Cleon Rhangabé "Феодора", именно рассказывается подробно о том, как в Византию приехал сын Феодоры Иоанн и представлялся своей матери-императрице.

По примеру Юстиниана, Феодора мало справлялась со своею совестью при выборе средств и людей для достижения своих целей. Она не заботилась нисколько о нравственных качествах своих служащих, если только они хорошо исполняли ее предначертания. Этим объясняется, например, как могла императрица привязаться к Антонине, знаменитой жене Велизария. Этот великий полководец имел только один недостаток, вернее одну слабость, это любовь к недостойной жене. Сражаясь с стотысячным войском варваров, Велизарий выходил на них с небольшими отрядами дисциплинированных, опытных в сражениях солдат, и несмотря на это, всегда почти оставался победителем. Но совладать со своею любовью к изменявшей ему жене – он был не в силах. Антонина была дочерью гениока, циркового возницы. Это обстоятельство одно не считалось унизительным для Велизария, так как в те времена возводили статуи и писали стихотворения в честь этих триумфаторов ипподрома; но говорили, будто Антонина была легкомысленна в юности и заведомо изменяла потом мужу. Сверх того Антонина обнаруживала способности к интригам, была умна и не теряла присутствия духа даже перед неприятелем. Она сопровождала Велизария во время его походов и нередко давала ему полезные указания и советы.