Дереник Демирчян - Вардананк Страница 3

– Государь Рштуни, не время сейчас спорить и идти против духовенства! – со сдержанным укором остановил его Вардан Мамиконян. – Ответ Азкерту – это дело не только духовенства… И Спарапет поспешил положить конец неприятному спору.

– Кончим на этом, государи мои. Объединим духовенство и нахараров и общими силами дадим ответ Азкерту. Настало тревожное время для страны…

Вардан говорил уверенно и просто, без оттенка повелительности, но в его голосе звучала металлическая твердость вождя, диктующего свою волю.

Слова Артака Рштуни открыли ему тайного противника, которого необходимо было обязательно убедить, но позднее. «Он не один, будут и другие противники…» – с горечью подумал Вардан, но, сдержав себя, решительно обратился к нахарарам:

– Необходимо выехать в Арташат немедленно!

– Необходимо! – подтвердил азарапет. – И да будет нам прибежищем господь!

Он со вздохом поднялся с места и подошел к окну. Встали и остальные нахарары.

Вардан с нахарарами только вышел из зала, как перед ним появилась престарелая женщина с худым, изможденным лицом и порывистыми движениями. Это была его мать. Она была взволнована и дрожала всем телом. Высоко вскинув сухие, как ветви терновника, руки, она бросилась к сыну и глухим низким голосом выкрикнула:

– Смертельная опасность грозит отчизне! Судьба возлагает защиту на тебя, сын мой…

Вардан поцеловал ее дрожащую руку.

– Успокойся, мать, успокойся! – прошептал он с улыбкой, одновременно и скорбной и ласковой.

Старуха прошла вперед, направляясь с нахарарами и Варданом к каменкой террасе замка. Во дворе толпились обитатели замка, кое-кто из сепухов, не занятых на военных упражнениях, и другие воины.

Мать Вардана осенила себя крестным знамением и перекрестила всех, сто находился во дворе.

Она вся преобразилась. Казалось, она не видела окружавших ее людей. Глаза ее, пылавшие под серебристыми бровями, были устремлены в таинственные дали, где в этот миг совершались кровавые злодеяния.

– Шапух восстал из могилы, он идет искоренить народ армянский… Восстаньте против сатаны, защитите отчизну! Клянитесь в этом! – выкрикивала она.

– Клянемся, мать! – отозвался за всех Ваан Аматуни. Весь двор замер в молчании. Чудилось, что из могилы восстал кто-то из предков рода Мамиконянов и явился принять клятву собравшихся в том, что никто не изменит священному делу родины.

В это простое, будничное утро все были охвачены высоким вдохновенным порывом. Собравшиеся даже не представляли себе, какое новое, необычайное событие встревожило в этот день обитателей замка; им даже не объяснили, что именно произошло. Однако внезапный ночной отъезд Спарапета, озабоченные лица нахараров и неопределенные слухи встревожили всех. Мысли невольно обращались к персидскому царю, от которого обычно исходили все бедствия армян. Но в чем же состояло бедствие на сей раз?.. Обитателей замка угнетало необычайное волнение матери Вардана, ее полные ярости слова, суровое молчание самого Вардана.

Старая госпожа дрожащим, взволнованным голосом сказала Вардану:

– Отзови сына из Греции, пусть вернется, чтобы стать воином отчизны, довольно ему учиться!..

– Зохрак и сам не останется в Греции, – мягко и ласково сказал Вардан. – Будь спокойна…

Служанки взяли ее под руки и увели.

Покой и мир покинули замок. Обитатели его тревожно ждали великих испытаний.

Вардан в сопровождении нахараров вышел из замка и направился к площади. Как раз в это время там происходило учение всадников. Сепухи – все молодежь, – забыв о необычайных событиях в замке, были увлечены своей военной игрой; воины попарно, группами или в одиночку стремительно носились по площади, поражая мишени стрелами и пронзая копьями воображаемых врагов. Некоторые бросались с мечами друг на друга, прикрывая головы щитами. Площадь гремела от гула молодых голосов и конского топота.

Внезапно пронзительный крик прорезал воздух и перекрыл общий шум. Все смолкло на площади, затем послышались отдельные голоса: «Что это, что случилось?..» Всадники погнали коней к фехтовальщикам. Разделившись на две группы по пять человек в каждой, всадники бились друг с другом. Игра всех опьянила, По лицам уже струилась кровь. Начав бой как учебную игру, они увлеклись ею и в состоянии опьянения и самозабвения наносили друг другу тяжелые удары. Это было видно по их ярости. Они уже не придерживались никаких правил. Их мечи с лязгом ударяли по щитам, высекая искры. Слышалось бешеное ржание разъяренны; скакунов. Всадники же с налитыми кровью глазами, с грозным рычанием налетали друг на друга, сверкая мечами в воздухе.

– Отбой! Отбой!.. – восклицали вокруг них сепухи, размахивая мечами и тесня сражающихся своими скакунами.

– Но те ничего, казалось, не сознавали.

– Нахарары, нахарары здесь! Прекратите… – снова послышались восклицания. Все было напрасно.

Но вот один из сражавшихся свалился с коня, товарищи окружили его.

В это мгновение на сепухов соколом налетел Арцви. Он сидел безоружный на своем неоседланном скакуне. Одним бешеным скачком он перескочил через огромный ров, на что никакой благоразумный наездник не решился бы даже в случае крайней необходимости, и столь же бешено врезался в самую гущу состязавшихся.

Арцви был похож на дьявола. На искаженном лице его глаза сверкали, как ножи.

Участники игры в последний раз рассекли воздух мечами и расступились.

– Щенки бешеные!.. – крикнул Арцви, который в раздражении готов был и сам схватиться с кем-нибудь.

Сепухи гневно корили сражавшихся.

Вардан и нахарары подошли к раненому, которого с трудом сдерживали пять воинов. Он рвался расплатиться со своим обидчиком.

– Пустите! – рычал он. – Дайте мне убить его!

– Манук, нахарары тут… Манук, молчи! – понизив голос, увещевали раненого окружившие его воины.

– Позовите-ка сюда этих «храбрецов»! – распорядился Вардан.

Окружив обоих участников схватки, воины подвели их к Вардану. Они тяжело дышали, злобно косясь друг на друга. Высеченными из камня казались их широкие груди и могучие мускулистые руки. Один другого красивей и стройней, они являли собой чудесно подобранную группу безрассудно отважных бойцов.

– Ранили тебя? – спокойно обратился Вардан к воину.

Придерживая рукой раненое плечо, тот потупил голову.

Вардан оглядел воинов. Все молча ждали его решения: он был известен своей строгостью. Однако на сей раз Спарапет молча приглядывался к ним. Узнавая каждого, он заговорил, не повышая голоса.

– Ищете битвы и найти не можете? Если так уж сильно чешутся у вас руки, то знайте: найдется дело! И скоро!

Опустив головы, воины молчали. Вардан, сдерживая улыбку, обернулся к раненому:

– Если ранен, значит и виновен, приятель! Что сказать тебе еще? Иди. Свое наказание ты уже получил. Раненый тяжело вздохнул.

– Постой, да ты не Манук ли?

– Манук, Манук, государь! – в один голос подтвердили сепухи и воины.

– Это ты отвел меч, занесенный на меня кушаном?..

– Он, он самый, государь! – подтвердили сепухи.

Вардан с доброй улыбкой глядел на воина: во время войны персов с кушанами Манук спас жизнь Спарапету, неожиданно окруженному врагами во время одной из схваток. Сейчас, весь красный и готовый провалиться сквозь землю от стыда, Манук только молча, с жалким видом оглядывался по сторонам.

– Если можешь идти один, ступай, – пусть тебе перевяжут Руку.

Манук повернулся, бормоча еле слышно:

– Рану того, кто меня сегодня ранил, перевязывать уже не придется!

Вардан, рассмеявшись, опустил руку ему на плечо, ласково потрепал и слегка подтолкнул, как бы давая ему понять, что надо уйти.

Манук удалялся, все ускоряя шаг.

– Бесценный боец! – шепнул как бы самому себе Вардан.

Здесь, среди воинов, в кругу этих беззаботных и удалых юношей, Спарапет на миг забыл гнетущую его заботу. Он был рад, что попал сюда. Да, в них, в этих юношах, – и сила, и надежда, и жизнь, и радость! Старый полководец, проведший всю жизнь в седле, под открытым небом, в дружном кругу соратников, впервые за это утро, после короткого общения с бойцами, почувствовал некоторое облегчение. К нему вернулась надежда, что минет и эта буря, настанут лучшие дни…

Разумеется, как полководец и политик, он ясно представлял себе, какая надвигается буря. Но вера в лучшее, обыкновенная, простая человеческая надежда все же воодушевляла его. Здесь, в кругу молодых бойцов, ему даже казалось, что, быть может, горькая чаша минует его… Но нет, эту чашу ему придется испить до дна, до последней капли! Горькое чувство вновь овладело им, он повернулся к сепухам:

– Вывести по очереди отряды и возобновить занятия!

– Будет исполнено! – отозвались сепухи.

– Приступайте!

Сепухи разошлись. Вардан обратился к нахарарам:

– События развернутся не скоро, но могут нагрянуть внезапно, как потоп. Встряхнитесь, князья, подготовьте ваши полки!