Роуз Тремейн - Музыка и тишина Страница 3

Тут можно читать бесплатно Роуз Тремейн - Музыка и тишина. Жанр: Проза / Историческая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Роуз Тремейн - Музыка и тишина читать онлайн бесплатно

Роуз Тремейн - Музыка и тишина - читать книгу онлайн бесплатно, автор Роуз Тремейн

Когда Елизавета вернулась с кувшином пива, Кристиан уже родился. Королева перерезала пуповину шипом и завернула младенца в свое вязанье.

История имеет продолжение. Люди уже не знают, что в ней подлинно, что добавлено, что убавлено. Вдовствующая Королева София помнит, но молчит, держит при себе. Она из тех женщин, кто не станет делиться тем, что принадлежит им.

Говорят, что датским детям, рожденным в то время, угрожали козни дьявола. Говорят, что дьявол, изгнанный из церквей непримиримыми лютеранами, начал разыскивать некрещеные души, чтобы в них вселиться, и что он по ночам летал над густонаселенными городами, принюхиваясь к запаху человеческого молока. И когда чуял его, то незаметно влетал в окно комнаты и в темноте прятался под колыбелью младенца, пока нянька не засыпала, затем протягивал длинную тонкую руку с паучьими пальцами, чтобы через крохотные ноздри пробраться в мозг, в глубине которого лежит душа, как орех в своей скорлупе, и брал ее двумя пальцами — указательным и большим. Очень осторожно он вытаскивал руку, липкую после манипуляций живым органом, и, когда душа была извлечена, клал ее в рот и сосал до тех пор, пока не начинал содрогаться от экстаза и радости, которые на несколько минут лишали его сил.

Иногда его прерывали. Иногда нянька просыпалась, нюхала воздух, зажигала лампу и подходила к колыбели; тогда дьяволу приходилось бросать душу и убегать. И где бы душа ни приземлилась, она поглощалась окружавшей ее материей и навсегда оставалась в этом месте. Если она падала в складки одеяла, где и терялась, то тогда появлялось множество детей, которые вырастали вовсе без души. Если она попадала в желудок младенца, то в нем и пребывала, и этого младенца всегда преследовала одна и та же мысль — как накормить свою голодную душу, и все растущая полнота постепенно становилась фатальной для его сердца. Но хуже всего, говорили женщины, если душа попадает в гениталии младенца-мальчика. Тогда ребенок вырастет в дьявольского развратника, который в свое время предаст жену, детей и всех, кто ему дорог, с тем, чтобы утолить страсть своей души к совокуплению, и за свою жизнь совершит позорное соитие более чем с тысячью женщин и мальчиков и даже со своими дочерьми, а также с бедными созданиями лесов и полей.

Королева София знала, что не должна допустить, чтобы дьявол украл маленькую душу ее сына. Рассказывают, что, когда ее вместе с младенцем перевезли через озеро, вымыли ребенка и положили в ясли (залитые кровью вязаные подштанники были преданы огню), София, несмотря на то, что было яркое апрельское утро, приказала закрыть окно, запереть ставни и не открывать их ни днем, ни ночью. Нянька возражала, мол, маленький Принц-де задохнется от недостатка воздуха, но Королева была непреклонна, и это окно замка оставалось закрытым в течение шести недель, пока ребенка второго июня не окрестили в Фруе Кирке{18}.

И вот теперь Король время от времени приходит в комнату, где он лежал в свою бытность младенцем, смотрит на окно, на черное ночное небо и, зная, что его душа сохранена, благодарит Бога за то, что дьявол так и не пришел, чтобы ее украсть.

Говорят также, что Король Фредрик II и Королева София послали за великим астрологом Тихо Браге{19}, показали ему своего сына и наследника Кристиана и попросили сделать предсказание относительно земного существования будущего Короля. Тихо Браге обратился к звездам. Он обнаружил, что Юпитер на подъеме, и сообщил Королю и Королеве, что мальчика ожидает плодотворная жизнь, уважение и признание всего мира. Он сделал лишь одно предупреждение: опасности, грозящие возможными бедами, придут в 1630 году, то есть через двенадцать месяцев после того, как Кристиану исполнится пятьдесят два года.

Люк

В Росенборге идет снег. Снег начался на севере Ютландии{20}, и вот теперь ледяной ветер относит его к югу.

Питер Клэр просыпается на жесткой кровати и вспоминает, что он в Дании и что сегодня его первый день в должности музыканта королевского оркестра. Он спал всего три часа, и тревоги, одолевавшие его по прибытии, едва ли утихли с наступлением нового дня. Он встает и смотрит из окна на конюшенный двор, уже покрытый тонким слоем снега. Он наблюдает, как снег клубится и кружит под порывами ветра. Интересно, думает он, сколько времени длится эта особенная датская зима.

Ему приносят горячую воду, и он, дрожа, в холодной комнате над конюшней бреется и смывает с кожи последние следы морского путешествия — застывший пот и соль, крапинки дегтя и жирной сажи. Он надевает чистую одежду и кожаные башмаки, пошитые в ирландском городе Коркайг. Он расчесывает свои соломенные волосы и вдевает в ухо драгоценную серьгу.

В столовой музыкантов ожидают чашки горячего молока и теплый ржаной хлеб. Те из них, что уже собрались там и греют руки о свои чашки, оборачиваются и во все глаза смотрят на входящего Питера Клэра: восемь или девять человек разного возраста, но по большей части старше него, на всех одежда из черной или коричневой материи. Он кланяется им и называет свое имя; сидящий несколько поодаль от остальных пожилой человек с седыми волосами поднимается и идет ему навстречу.

— Герр Клэр, — говорит он, — я капельмейстер Йенс Ингерманн. Добро пожаловать в Росенборг. Вот ваше молоко, выпейте его, а потом я покажу вам комнату, в которой мы музицируем.

Король на охоте. Скакать под падающим снегом по лесу, преследуя дикого кабана, — главное удовольствие Его Величества.

— Вы увидите, — говорит Йенс Ингерманн Питеру Клэру, — что когда он вернется, то будет просто рычать от восторга, он страшно проголодается, и нас попросят играть ему, пока он ест. Он уверен, что определенные музыкальные произведения способствуют пищеварению.

Они в Vinterstue, в той сумрачной комнате, где прошлым вечером загорелась лампа. Теперь, при свете дня, Питер Клэр видит, что то, что он принял за простые деревянные панели на стенах, в действительности писанные маслом картины с лесными сценами и морскими пейзажами в золоченых рамах, а потолок украшен лепниной, расписанной золотом и голубым. В углу комнаты стоят пюпитры.

— Вот, — говорит Йенс Ингерманн, — где мы иногда играем. Дни, когда мы здесь играем, хорошие дни, но их не так много. Посмотрите вокруг и скажите мне, не увидите ли вы в этой комнате нечто необычное.

Питер Клэр осматривает прекрасный мраморный камин, украшенный королевским гербом, серебряных львов, первых свидетелей его прибытия, трон, обитый темно-красной парчой, два дубовых стола, многочисленные кресла и подставки для ног, прекрасные бронзовые бюсты, тяжелые канделябры и модель корабля, выполненную из слоновой кости.

— Нет? — спрашивает Йенс Ингерманн. — Ничего необычного?

— Нет…

— Отлично. Тогда пойдем дальше. Следуйте за мной.

Они выходят в приемную и сворачивают налево, в коридор с мощеным полом. Почти сразу Йенс Ингерманн открывает тяжелую железную дверь, и Питер Клэр видит уходящие вниз ступени узкой винтовой лестницы.

— Здесь темно, — говорит Йенс Ингерманн, — не оступитесь.

Ступени вьются вокруг мощной каменной колонны. Они заканчиваются в узком туннеле, по которому Йенс Ингерманн быстро идет в сторону мерцающего вдали огня. Выйдя из туннеля, Питер Клэр оказывается в обширном сводчатом погребе, освещенном двумя прикрепленными к стенам факелами. В погребе пахнет смолой и вином, на резных подставках стоят сотни бочек, словно миниатюрные корабли в высохшем доке.

Йенс Ингерманн идет медленно, его шаги отдаются под сводами слабым эхом. Но вот он поворачивается и показывает рукой на пустое пространство между двумя рядами бочек.

— Вот это место, — говорит он.

— Винный погреб?

— Да. Здесь держат вино. И вон в той клетке несколько несчастных куриц, которые никогда не видят ни света солнца, ни какой-нибудь зелени. Вы замечаете, как здесь холодно?

— Полагаю, в погребе и должно быть холодно.

— Значит, вы к этому привыкнете? Вы это предсказываете?

— Привыкну?

— Да.

— Нет, я не думаю, что мне придется проводить здесь много времени. Я не слишком большой знаток…

— Все ваше время.

— Извините, герр Ингерманн…

— Его Величество, разумеется, ничего не сказал вам. Никто не сказал, а то вы, возможно, и не приехали бы. Но именно здесь мы и существуем. За исключением тех благословенных дней, когда нас зовут в Vinterstue, где мы играем.

Питер Клэр недоверчиво смотрит на Йенса Ингерманна.

— Но какой цели может служить оркестр в погребе? Здесь нас некому слушать.

— О, это гениальная выдумка, — говорит Йенс Ингерманн. — Говорят, во всей Европе нет ничего подобного. Я спросил вас, не заметили ли вы в Vinterstue чего-нибудь необычного. Вы не заметили двух железных колец в полу?

— Нет.

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.