Альбигойский Крест. На Тулузу! - Виктор Васильевич Бушмин Страница 3

– Мы внимательно изучили текст записки. Ее писала женщина, скорее всего, даже девушка, судя по угловатости почерка и старательности некоторых завитков на буквах. Правда, не исключено, что она специально сменила почерк, чтобы запутать следы. Но, сама записка написана, несомненно, второпях. А это значит, что она не сильно думала о смене почерка. Ее беспокоило лишь одно – доставить адресату письмо, и как можно скорее…

Сенешаль присел на скамью, грустно вздохнул и покачал головой:

– Никогда бы не подумал, что почерк может так много рассказать о его хозяине…

– Бог мой Сеньор де Леви, есть еще много других, не менее удивительных способов разведки и анализа… – монах сделал виноватое лицо. – Наша работа очень странная, на первый взгляд, но, помилуй Бог, крайне необходимая для спокойствия короны и всей Франции…

– Я все понял. Если потребуются люди, можете смело выбирать любых, ссылаясь на мой приказ… – Ги встал и покинул часовню.

– Мы так и поступим, сеньор… – ответил ему монах и поклонился. – Но, будем рассчитывать на то, что нам, все-таки, не придется прибегать к услугам ваших людей. К нам, слава Богу, прибыли помощники из Нарбонна…

Сенешаль задержался на пороге часовни и удивленно посмотрел на монаха:

– Святые угодники! Я даже и не был в курсе…

– Простите, сеньор сенешаль, мы сделали все распоряжения сами и не оповестили вас вовсе не из недоверия, а вам же во благо. К тому же, лишние уши и глаза здесь могли только помешать…

– Как же вы разместили своих людей? Где?..

– Очень просто. В Каркассоне постоянно действует ярмарка, так что затеряться среди торговцев не сложно…

– Просто нет слов… – Ги де Леви отдал должное прозорливости секретных агентов короля. – Так и продолжайте, не стану вам мешать. Каждый должен исполнять свои дела…

Каркассон. Цитадель. Раннее утро 29 августа 1221 года.

– Отец, вставайте! У нас есть первый улов! – сын стучал кулаком в двери спальни сенешаля.

– Что случилось? – Зевая, спросил его сенешаль, высунув голову из полуоткрытой двери. Он накинул просторный шелковый халат. – О чем ты говоришь?..

– Отец! Монахи поймали двух человек, пытавшихся этой ночью зарезать еврея Авраама!..

– Так, теперь, пожалуйста, тише… – Ги запахнул халат и вышел с сыном в коридор. – Двоих, говоришь?..

– Нет! Их было больше, но третий был убит, а четвертому, скотине такому, чудом удалось скрыться, пользуясь темнотой… – Глаза сына горели от возбуждения.

– Где они? – Сенешаль пристально посмотрел в глаза сына.

– Они сейчас в часовне. Их отвели монахи, или, – сын замялся, подбирая нужные слова, – в общем, ты сам знаешь, кто они на самом деле…

– Прекрасно. Клянусь Спасителем, у нас начинаются преинтересные дни! Я быстро оденусь и прибуду в часовню, а ты пока собирай рыцарей, только самых надежных и неболтливых…

– Будет исполнено, отец! – Ги-младший поклонился и побежал к казармам.

Сенешаль вернулся в комнату и стал переодеваться. То, с какой ретивостью королевские агенты взялись за слежку, приятно поразило и одновременно насторожило его. Ги опасался только одного – главарь сопротивления мог улизнуть, ведь одному из катарских убийц удалось избежать поимки и скрыться в темноте. Одному богу известно, где он сейчас…

Каркассон. 28 августа 1221 года. Вечер.

Монахи дождались ухода сенешаля и осторожно вышли из часовни. Они осмотрелись и, старясь не привлекать к себе лишнего внимания, вышли из цитадели. Узкая улочка, изгибаясь между домов горожан, тесно примостившихся один к другому, спускалась к центру города и заканчивалась большой базарной площадью, на одной стороне которой стоял большой собор, а прямо напротив него – крытый городской колодец. Слева к площади примыкала улица, тянувшаяся к западным, или Тулузским, воротам. Третий дом слева, большой и окруженный тенистым садиком плодовых деревьев, был давно выкуплен братством лионских ткачей и служил для них гостиницей. Именно здесь Чезаре и разместил своих агентов, прибывших в Каркассон под видом торговцев тканями и их охраны.

Никого не удивляло, что среди купцов находили профессиональные воины. Смутные времена, когда на дорогах бесчинствовали отряды грабителей, а знатные сеньоры и сами не гнушались заниматься разбоем, вынуждали купцов, торговцев и ремесленников сбиваться в большие караваны, группы, организовывать братства и нанимать вооруженных профессионалов для спасения своих жизней, товаров и выручки.

Темные тучи заволакивали темнеющее вечернее небо, скрывая первые робкие звезды и затушевывая неясный свет робкой луны, когда два монаха подошли к дому. Несмотря на поздний час, в доме ощущалось оживление. Через плотно закрытые деревянные ставни пробивались лучики света, а возле дверей дежурил человек с факелом, одетый в кожаную безрукавку грубой выделки, проклепанную металлическими платинами, на поясе у него висел короткий широколезвийный меч.

Монахи что-то тихо шепнули ему, он посмотрел по сторонам и открыл им дверь, пропуская в дом. Они вошли и сняли с голов капюшоны.

В большой зале, освещенной пятью смолистыми факелами и светом пылающего камина, сидели и стояли двенадцать человек, принадлежавших, судя по их одеждам, к торговцам, ремесленникам и воинам эскорта каравана. Оружие аккуратно стояло в козлах возле боковой стены, всегда готовое к применению.

– Добрый вечер, друзья… – тихо приветствовали их монахи, – наступил наш час.

Люди оживились, встали и окружили монахов. Все они были, словно скопированы друг с друга, высокие и широкоплечие, с одинаковым холодным и решительным блеском в глазах.

– Круг очерчен. Пора начинать ловлю на живца…

Монахи быстро рассказали план действий, приказав отправить еще четырех человек к дому еврея Исаака следить за его племянником, его жизни теперь угрожала огромная опасность, и на него они собирались, словно на живца, поймать часть активных шпионов катаров.

– Группа наблюдения уже расположена возле дома еврея. – Доложил монаху один из агентов.

Монах удовлетворенно кивнул головой и продолжил:

– Остальным разбиться на две группы. Одна команда пойдет к дому вдовы Катерины и скрытно возьмет его под наблюдение. Вторая группа разместится, на всякий случай, в таверне, что возле дома городского старшины. Мы пока не уверены в нем…

– А вы? – Спросил у монахов один из агентов.

– Мы пойдем в цитадель и станем следить за сиротой…

Наступило напряженное молчание. Воины деловито разобрали оружие и стали прятать его в складках одежды, под длинными плащами и накидками. Монахи молча смотрели на действия своих товарищей, нервно прохаживая по комнате. Когда все вооружились, один из монахов перекрестил их и произнес:

– В добрый путь! С именем Господа и короля Филиппа…

Все преклонили колени и помолились за успех этой сложной и опасной операции.

– Мы готовы… – ответил за всех один из воинов, одетый в купеческие одежды.