Клара Моисеева - Караван идет в Пальмиру Страница 30

Камилле стало жалко рабыню, и она сказала ей, что, если станет известно, где находится ее дочь, она, пожалуй, купит эту малютку и пусть тогда мать с дочерью живут в ее доме и благоденствуют.

В эту минуту Камилла говорила совершенно искренне.

Она была очень богата, ей ничего не стоило выполнить свое обещание. Но беда в том, что она была слишком занята собой, своими нарядами и своими украшениями. Она очень заботилась о том, чтобы понравиться гостям, произвести впечатление женщины необыкновенной, не только красивой, но и умной. Она тут же забыла о письме Син-Нури и не отправила его. Прошло много дней, в этот ларец были сложены другие вещи. Письмо бедной Син-Нури оказалось на дне ларчика и никогда более не попалось на глаза госпоже. А рабыня ждала ответа, ждала каждый день и каждый час. Иногда ей удавалось выйти за ворота дома на одну минутку, тогда она смотрела по сторонам, нет ли Мериона. Она была уверена: если он получил письмо, то должен примчаться сюда. Она ему подробно написала, где искать этот дом, назвала имя господина и сообщила, что госпожа добра к ней и не выгонит его, если он придет по такому важному делу.

Дни шли за днями, а ответа не было. Не было и Мериона. А ждать становилось все труднее и труднее. По ночам Син-Нури мучили страшные сны. Ей снилась маленькая Сфрагис, которую уносили куда-то работорговцы. Как-то Син-Нури осмелилась спросить госпожу:

— Как ты можешь сомневаться, ничтожная женщина! — ответила грубо и неприветливо Камилла и вся покрылась алой краской: она вспомнила, что не выполнила просьбу рабыни и письмо где-то у нее, но где, в каком ларце?..

Надо сказать, что госпожа хотела найти письмо. Она в тот же день принялась его искать в своих многочисленных ларчиках. Вытаскивала куски пергамента, обрывки папируса, ненужные вещи. Письмо не нашлось, а признаться в этом рабыне было унизительно.

Прошло еще полгода, прежде чем Камилла, видя печальную и нередко в слезах Син-Нури, предложила рабыне снова написать письмо, чтобы дать его одному знакомому купцу. Может быть, тот, первый, потерял послание? Бывает и так…

— Ведь муж твой не оставил бы без внимания твое письмо, если бы прочел, как ты думаешь? — обратилась она к Син-Нури.

— Он бы примчался сюда, госпожа. Мало того, он бы привез тебе прекраснейшие изделия из золота и драгоценных камней. Я вижу на тебе много дорогих украшений, но таких, какие делает Мерион, у тебя нет.

— Как ты думаешь, госпожа, человек, которому дали мое письмо, доставил его? Это хороший человек? Он не мог обмануть?

— Что ты говоришь! — загорелась Камилла. — Пиши немедленно новое письмо, я отдам его в верные руки. Напиши, что ты просишь захватить с собой кольца, браслеты и серьги. Все лучшее я куплю у него. А может быть, и отдам тебя взамен. Кто знает…

С какой надеждой писала это письмо Син-Нури! Ей казалось, что свобода вот-вот придет к ней. Ее принесет Мерион. Нужно только, чтобы он получил от нее весточку и знал, куда надо ехать.

«Приезжай скорее, благородный Мерион, — писала Син-Нури, как только ты вызволишь меня из рабства, я вместе с тобой стану искать нашу малютку Сфрагис. Я так тоскую о ней! И тебя постоянно вижу во сне…»

Син-Нури просила мужа захватить с собой драгоценности, все лучшее, что он когда-либо сделал. И он получит взамен свою Син-Нури, а вместе они очень скоро найдут Сфрагис, «Умоляю, поспеши!»

Это письмо, залитое слезами, Камилла и в самом деле отдала одному купцу, который должен был побывать в Тире, в Сидоне и в Пальмире. Она просила его непременно отдать в руки Мериона это письмо. Сейчас она уже беспокоилась не о рабыне, а скорее о том, чтобы получить украшения, сделанные искусным ювелиром. Но случилось так, что купец побывал в Пальмире и в Тире, а в Сидон не заехал — оказалось, не нужно. И письмо осталось у него. Ему не хотелось огорчать знатную покупательницу. Он не сказал ей о том, что не передал письма. Он решил передать его в другой раз. Но поездки в Сидон у него не было в течение целого года, и мольбы бедной Син-Нури не дошли до Мериона.

А Син-Нури ждала. Она трудилась неустанно и очень старательно. Старая Дидона не имела случая побранить ее, Камилла была ею довольна. Однако она удивлялась, почему эта красивая рабыня так неутешна, И еще удивлялась тому, что Мерион не ответил на письмо жены.

Когда пошел третий год пребывания Син-Нури в доме римского вельможи, случилось так, что собрался и Сидон тот самый купец, который хранил у себя письмо рабыни, Он его не читал, не зная чье это письмо. Он думал это письмо знатной госпожи Камиллы, которая нередко покупала у него дорогие вещи. Он был честным человеком и помнил о просьбе богатой покупательницы. Он взял с собой злосчастное письмо, привез его в Сидон и в первый же день по прибытии разыскал дом Мериона. Ювелира не было дома, а жена его была так приветлива, что сразу же внушила доверие купцу. Она попросила его прочесть письмо, чтобы скорее сообщить Мериону новости. Узнав, о чем писала Син-Нури, миловидная женщина чуть не лопнула от злости. Она тут же сообразила, что не надо называть себя женой, лучше назвать себя сестрой. Она поблагодарила купца, сказала, что немедля передает письмо брату и все будет сделано.

— Как хорошо, что ты доставил нам это письмо, добрый человек! — сказала плутовка.

Как только незнакомец покинул дом Мериона, злодейка, не раздумывая, порвала в клочья письмо и бросила его в очаг. Она была уверена, что поступила справедливо. Смешно было бы тратить деньги на поиски девчонки и отдавать все драгоценности на выкуп Син-Нури. «Что тогда будет со мной? — подумала она. — Не отдавать же мне моего Мериона в руки неведомой Син-Нури. Должно быть, она великая грешница, если боги так наказали ее».

Покинув дом Мериона, купец из Александрии долго размышлял над письмом Син-Нури. Ему было горько от мысли, что бедная женщина напрасно ждала вестей больше года. «Но теперь все будет хорошо. Сестра Мериона так добра и заботлива, она сейчас же передаст письмо брату, и Син-Нури будет довольна».

Встреча в Александрии

Прошло двенадцать лет с тех пор, как молодая красивая рабыня вавилонянка Син-Нури попала в дом римского вельможи. Все эти годы она была экономкой. Все эти годы она усердно трудилась и угождала господам. И все эти годы она не теряла надежды встретить своих родных, снова увидеть маленькую Сфрагис и Мериона. Когда мысли о них были особенно печальны, когда ее преследовал страх, что Сфрагис голодает, что ее избивают жестокие люди, и сердце сжималось от боли, она старалась себя утешить. Она говорила себе: «Сфрагис так прелестна, так смышлена и весела, ее пожалеют и накормят. Даже работорговцы имеют сердце. Ведь у них тоже растут дети».

Годы шли, и печаль словно съедала душу Син-Нури. На глазах у хозяев рабыня так быстро старилась, что, равнодушные к судьбе невольницы, они все же удивлялись. Камилла нередко спрашивала Син-Нури, почему она так худеет?

— Ведь я не прячу от тебя еду. Ешь сколько хочешь, говорила госпожа.

— Ты добра ко мне, — отвечала с поклоном Син-Нури, — я благодарна за все, но, видит бог, мне ничего не надо. Жизнь мне не мила. Я жду смерти. Когда я вижу в зеркале свои седые волосы и мертвые глаза, я думаю, что прожила уже долгую жизнь и мне пора на покой.

В тот день, когда Сфрагис вместе с Мерионом и Хайраном прибыли в Александрию, Син-Нури была уже так слаба и немощна, что попросила у Камиллы разрешения прилечь и несколько дней не работать. Она не призналась госпоже, что давно уже задыхается от кашля и что много раз шла горлом кровь. Госпожа догадывалась о болезни своей рабыни и разрешила ей полежать. Син-Нури осталась в своей каморке со своими печальными мыслями.

А в это время Сфрагис и Мерион искали дом богатого римского вельможи, имя которого было им неизвестно. Вместе с Хайраном они заходили в роскошные виллы, спрятавшиеся в зелени садов. Мерион, придя к господину, владеющему богатым поместьем, предлагал свои ювелирные изделия, а потом справлялся, нет ли в доме рабыни по имени Син-Нури.

В другом случае к привратнику обращался Хайран. Одарив стража монетой, купец спрашивал о рабыне Син-Нури и, получив отрицательный ответ, разочарованный, говорил, что, видимо, их усилия напрасны. Ведь прошло так много лет. Римский вельможа мог давно покинуть Александрию.

Как-то после неудачных поисков, когда Сфрагис была особенно угнетена, Хайран спросил Мериона:

— Повтори, Мерион, все, что рассказала тебе жена. Повтори все слова. Может быть, ты что-то упустил. Чтобы найти неизвестного вельможу, надо хоть что-нибудь знать о нем.

— Богатый дом на берегу моря — вот все, что было сказано о нем. Да, вот еще: после долгой перебранки, когда я в гневе чуть было не убил ее, она крикнула, что в письме было имя госпожи — Камилла. Но это нисколько не лучше, чем имя рабыни.

— Ты не прав! — закричал Хайран. — Имя госпожи должен помнить каждый привратник, а имя рабыни он может забыть или просто не знать его.