Фиона Макинтош - Золотые поля Страница 30

— Какое сегодня число? — На лице Неда появилось смущенное выражение.

— Двадцать шестое ноября.

— Я утратил счет времени!

— Не слишком веселый у тебя получается день рождения, Нед.

— Может быть, девятнадцатый год моей жизни будет счастливее этого.

— Правильное отношение. Какие у тебя планы, когда сойдешь на берег?

— Есть один друг Робби, с которым я хотел бы связаться. Он Доктор. Живет в Бангалоре.

— Ах, что за чудесный город этот Бангалор. А есть ли у тебя кто-нибудь дома, в Британии, кому ты хотел бы передать весточку?

— Никого, ни одного человека. У нас не осталось родственников. — Внезапно на Неда накатило чувство безнадежности.

— Понятно. А теперь послушай внимательно, — начал Гренфелл. — Завтра мы прибываем в Мадрас. Пойти вам, я вижу, некуда…

Нед уныло покачал головой.

— Тебе ведь надо думать о сестре. Поедем ко мне домой. Следующие восемь недель я проведу на берегу. Я знаю, жена будет в восторге от гостей — в особенности таких, — а вы тем временем сможете осмотреться и решить, что делать дальше. Кроме того, никогда не следует проводить день рождения в одиночестве. — Гренфелл по-доброму улыбнулся.

Нед едва верил своим ушам. Этот человек проявлял невероятное благородство и щедрость. Не зная, что сказать, он лишь молча смотрел на доктора.

Гренфелл положил руку на его плечо и продолжил:

— У нас нет детей, Нед. Думаю, жена будет очень рада возможности побаловать Беллу — хотя бы недолго. Так что у нас это не вызовет никаких затруднений. Мы будем рады пообщаться с вами. Мне просто совесть не позволяет отпустить вас, не предложив помощь.

— Вы невероятно добры.

— Не беспокойся. Свое содержание ты сможешь отработать. У нас найдется много занятий для молодого и сильного человека вроде тебя. Кстати, теперь, когда тебе исполнилось восемнадцать, ты можешь рассчитывать на получение одной из бесчисленных свободных вакансий в правительственных учреждениях Мадраса.

— Может быть, мне удастся заработать денег на проезд домой. Но сначала я должен сдержать обещание, которое дал Робби, и найти в Бангалоре доктора Уокера.

— Хорошо, договорились. Когда ты устроишься, я помогу тебе разыскать его.

Нед встал, и складки грубой, плохо сидящей на нем одежды, которую ему наспех подыскали, расправились. Он протянул доктору руку.

— Спасибо за вашу доброту. Я никогда этого не забуду.

— Добро пожаловать в Индию, Нед, — кивнул доктор.

17

Апрель 1920 года

Джек Брайант стоял на палубе «Налдеры» и наслаждался сигаретой «Огденз Робин». Он позволил себе это дорогое удовольствие, настоящую роскошь, как и проезд вторым классом на борту самой современной сверкающей морской красавицы, принадлежащей компании «Пенинсула энд ориент лайнс». Доки Тилбэри остались за кормой несколько недель назад, но удовольствие, которое Джек испытывал от пребывания на просторах океана, ничуть не уменьшилось. Оно скорее даже усилилось, отчасти потому, что он, как и другие пассажиры, привык к пребыванию на борту и к своим соседям.

Все были вежливы и любезны, особенно женщины. Они демонстрировали настоящее безрассудство, отдавая дань легкомысленному круизному настроению, которым, скажем, год назад Джек не преминул бы в полную меру воспользоваться. Но создавать себе проблемы на борту океанского судна, откуда некуда будет скрыться, ему не хотелось. Именно по данной причине он в этот благоуханный вечер оказался на палубе, где в одиночестве курил, в то время как остальные танцевали внизу.

Вкус сигареты ему нравился. Годами он противился общей тенденции, не желая пользоваться жевательным табаком. Почти все корнуэлльские горняки употребляли его, поскольку только так и можно было насладиться табаком в шахте. Ему казалось, что трубка скорее пристала мужчинам постарше, вроде отца. Джек, конечно, делал самокрутки, но это новомодное удовольствие бледнело по сравнению с сигаретами, к тому же ему нравились пестрые пачки, рекламируемые в каждом магазине, на любом углу и щите для наклеивания плакатов. Вытащить из кармана пачку и вытянуть из аккуратного ряда одну сигаретку было куда приятнее, чем копаться в жестянке, разрыхляя табак, а потом заворачивать его в клочок бумаги.

Глубоко вздохнув и ощущая губами соленый вкус, он задумался о своем решении плыть в Австралию. Горная индустрия этой страны переживала бум, и Джек слышал, что южная часть этого гигантского континента, богатая медью, привлекала множество его братьев-шотландцев. Он работал грузчиком в доках Тилбэри, жил в дешевом пансионе, но как только до него дошли слухи о прибытии «Налдеры», Джек только о ней и думал. Это совпало с получением письма от отца, в котором тот сообщал, что австралийские и индийские горнодобывающие компании занимаются вербовкой в Корнуэлле, так что Джеку стало казаться, что плыть на борту «Налдеры» — его судьба. В этот же день Брайант принял решение и зарезервировал место на самый первый рейс этого судна. «Налдера» пересечет весь мир и прибудет в сверкающую бухту Сиднея. Все путешествие займет как минимум шесть недель. Действительно ли лучше отправиться в Австралию, чем в Индию? Он не знал точно, а потому предпочел заранее не договариваться о работе. Игнорируя советы отца, Джек решил, что если в Австралии действительно такое изобилие рабочих мест, то ничто не помешает найти работу и по прибытии. Сперва он сможет немного осмотреться, по-настоящему узнать эту великую солнечную страну, о которой так много слышал. Если что-то ему не подойдет, то на оставшиеся деньги вернется в Индию, высадится, скорее всего, в Мадрасе и направится в тамошние горняцкие регионы.

С таким планом на уме и небольшим чемоданчиком, составлявшим весь багаж, он и взошел по трапу. Его койка размещалась в двухместной каюте, которую делил с ним мужчина постарше по имени Генри Берри. Это был хрупкий человек, страдающий нервным тиком. Плечо у него примерно каждую минуту подергивалось. Он представился просто государственным чиновником, служившим в Индии, — без, как он сообщил, семьи или перспективы иметь жену. Генри сказал, что возвращается после отпуска, который берет раз в два года, проводит в Англии, а теперь с радостью возвращается в душный, безумный, процветающий бомбейский порт. У Джека создалось впечатление, что Генри доволен своей работой и не так уж сильно страдает от жары, а больше всего ему нравится жизнь, которую он ведет в колонии. Даже на скромную зарплату государственного служащего Берри мог позволить себе нанять слуг и выстроить такой стиль жизни, о котором дома ему оставалось бы только мечтать.

Именно Генри был первым, кто заставил Джека усомниться в верности его представления об Австралии.

— Ты в своем уме? Австралия? Это же пустыня. Я слышал, там можно ехать несколько дней и не встретить никого, не считая туземцев. У них ядовитые насекомые размером с тарелку, а в море водятся странные существа. Укусы некоторых из них смертельны. Крокодилы в реках, змеи на полях и убийственное солнце. Не забывай, что большую часть тех немногих европейцев, которые там все-таки обитают, составляют осужденные, привезенные туда из Англии! Это значит, Джек, что работать тебе придется рядом с ворами и убийцами. С типами, которые с готовностью перережут глотку за кусок хлеба, — возвысил голос Генри, довершая драматическую картину, которую он столь живо изобразил. — Нет, жизнь там слишком тяжела, чересчур трудна, чтобы стоило на это идти. Стране предстоит долгий путь, прежде чем существование там станет хотя бы отдаленно напоминать цивилизованную жизнь в Британской Индии.

Джек подумал, что не следует подчиняться представлениям одного человека, и спросил:

— Так, значит, по-твоему, мне лучше сойти в Индии?

— Будет безумием этого не сделать, старик. — Генри откинулся на подушку и стал смотреть в потолок.

Джек, лежа на своей койке, принял ту же позу. Подложив руки под голову, он лежал, с удовольствием ощущая покачивание корабля, прислушиваясь к урчанию двигателя.

Повернувшись на бок, Генри оперся о локоть и сказал:

— Знаешь, подальше к югу есть место под названием Золотые Поля Колара. Там семь шахт, вокруг каждой — процветающий поселок, где живут эмигранты. Я однажды там был, собирал кое-какую информацию для правительства и не поверил своим глазам Такую удивительную жизнь они ведут там, посреди зарослей индийского кустарника! Великолепные клубы, ежедневные вечеринки, пикники и танцы. А женщины, Джек! Роскошные девушки. Ты когда-нибудь слышал об англо-индусках?

Джек давал себе обещание некоторое время воздерживаться от общения с женщинами, но мгновенно оживился и повернулся лицом к Генри.

— Люди англо-индийского происхождения — интересное явление. Они результат смешанных браков между англичанами и местным населением. Грустно признавать, но сыновья от этих браков слишком шикарны. Рядом с ними и их смуглой красотой мы, бледные англичане, совсем не смотримся… Но вот женщины!.. — Генри вздохнул. — Эти девушки выглядят совершенно экзотически, притом они обладают очарованием английских леди и так же прекрасно воспитаны.