Ивлин Во - Елена Страница 31

Именно это письмо, исполненное благоволения, встряхнуло епископа и нарушило его тихое ликование. Восторги императора встревожили его. Макарий понял, что прежним временам уже не вернуться. Скоро придет конец этому мирному уголку, где он мог предаваться благочестивым размышлениям и наставлять немногочисленную местную паству. Сюда нахлынут паломники. Нужно будет что-то сделать, чтобы обеспечить сохранность святых мест, и подумать, где размещать приезжих. Но больше всего напугали его слова о церкви, «самой прекрасной в мире» — и это из уст того, кто уже поразил Европу размахом церковного строительства, кто в одном только Риме потратил на церкви столько денег, что на них можно было бы содержать целую армию, кто сейчас планировал огромное строительство в Византии. Что понимал Макарий, провинциальный священник, большую часть своей жизни прятавшийся от стражников, в порфировых плитах и позолоте?

Все стали с ним крайне вежливы. Наместник, архитектор Драцилиан, подрядчики и надсмотрщики прислушивались к каждому его слову. И тем не менее он чувствовал, что все делается не так, как надо, но помешать этому никак не мог.

Если бы только архитекторы империи не были одержимы такой страстью к симметрии! Драцилиан, не успев толком осмотреть место строительства, уже заговорил о том, что его надо выровнять и перепланировать. Он не скрывал своего недовольства тем, что гробница не находится точно к западу от Голгофы, и даже намекнул, что не худо бы это как-нибудь исправить. Тут Макарий, правда, встал насмерть; но то, что у Драцилиана в конечном счете получилось, было немногим лучше. Макарию показывали планы и чертежи, засыпали его техническими терминами, и он давал свое согласие, сам не понимая на что. На святых местах закопошились толпы рабочих. Повсюду были тачки, сходни, леса; окинуть взглядом всю стройку было неоткуда, и, хотя Макарий имел на нее беспрепятственный доступ, он сразу терялся в суматохе и тучах пыли.

Только через несколько месяцев план Драцилиана стал очевиден. Облик местности совершенно изменился. Там, где Адриан подсыпал землю, Драцилиан срыл ее. Взяв за основу уровень пола гробницы, он устроил новую, совершенно плоскую платформу. Холм, в недрах которого была высечена пещера, снесли, оставив только небольшой, геометрически правильный каменный массив с гробницей внутри — вместо пещеры получилось что-то вроде домика. Голгофу обтесали, придав ей форму куба; она оказалась вне будущей базилики, ориентированной строго по оси гробницы. Повсюду видны были колышки, натянутые веревки и канавы, намечавшие контуры предполагаемых зданий. Базилика должна была стоять отдельно от святых мест, посреди просторного, окруженного колоннадой, прямоугольного двора в пятьсот шагов в поперечнике. К востоку от базилики предполагалось построить отдельное полукруглое здание, заключающее в себе гробницу. По подсчетам Драцилиана, понадобится в общей сложности восемьдесят колонн, огромное количество мрамора и кедрового дерева. Архитектор считал, что у него получится именно то, что имел в виду император, — ему удастся превзойти строителей Латеранской базилики.

Но Макарий никак не мог представить себе эти будущие архитектурные красоты. Плачущих женщин на пустынном склоне холма он видел ясно, но восемьдесят колонн — нет. Перед глазами у него стояло лишь что-то вроде плац-парада с двумя нелепыми сооружениями на нем — неким подобием хижины и пустым пьедесталом. Он терялся, не в состоянии разобраться в путанице чертежей и размеров. Все, что сохранилось благодаря недосмотру Адриана, теперь, как ему казалось, уничтожено благодаря рвению Драцилиана.

А теперь, в довершение всего, пришло известие о том, что сюда едет Вдовствующая Императрица.

— Вот видишь, что ты наделал, — сказал ему префект. — Теперь ты доволен?

11

КРЕЩЕНИЕ

Здесь, как и везде, о Вдовствующей Императрице никто почти ничего не знал. Она была всего лишь прекрасной легендой. Все ожидали увидеть очень старую даму, окруженную роскошью, и хорошо бы — не злую. Вместо этого она оказалась женщиной с причудами, больше того — чем-то вроде святой. Это было уж слишком. Для удовлетворения любых ее прихотей были приготовлены всевозможные деликатесы, изысканная мебель, из Александрии привезли довольно приличный оркестр, но оказалось, что Елене нужно совсем другое. Ей был нужен Истинный Крест.

Уже в день своего прибытия она ясно дала всем понять, как сильно они заблуждались. Ее встречала целая процессия — епископ, префект и все жители города. Они окружили ее носилки и сопровождали до резиденции наместника — беспорядочного нагромождения зданий, включавшего в себя древнюю Антониеву башню, часть дворца Ирода и недавно построенный гарнизонный штаб. Как-то приукрасить все это снаружи было трудно, зато внутри верхний этаж отделали со всей возможной роскошью. Сойдя с носилок, Елена окинула резиденцию взглядом, и то, что она увидела, ей, судя про всему, не слишком понравилось. Управляющий — выписанный вместе с оркестром из Египта — постарался исправить положение, сказав, что когда-то здесь обитал Пилат. В точности этого никто не знал, но большинство местных жителей считало, что так оно и есть, хотя здание с тех пор, безусловно, сильно перестроено. Видно было, что на Елену это произвело большое впечатление. Но управляющий добавил еще, что вот эти мраморные ступени — те самые, по которым Господь спускался, идя навстречу своей гибели. Эти слова произвели действие, превзошедшее все его ожидания. Престарелая императрица тут же, не снимая дорожного плаща, опустилась на колени и с трудом, бормоча молитвы, преодолела на коленях все двадцать восемь ступенек. Более того, она заставила последовать своему примеру всю свиту. На следующий день она приказала сопровождавшим ее стражникам разобрать лестницу, пронумеровать каждый камень, упаковать их в ящики и погрузить на повозки.

— Я пошлю их папе Сильвестру, — сказала она. — Они должны находиться в Латеранском дворце. Я вижу, здесь вы не проявляете к ним должного почтения.

После этого, приведя в полную негодность вход в губернаторскую резиденцию, она велела своим придворным устроиться кто где может, а сама заняла одну-единственную маленькую келью в женском монастыре на Сионской горе, где не позволяла себя обслуживать и в очередь с другими монахинями помогала накрывать стол в трапезной.

Священная лестница была отправлена на побережье целым караваном повозок. Макарий с клиром в ужасе смотрели, как они отправлялись в путь. Известно было, что царственные коллекционеры не раз опустошали целые провинции, свозя к себе произведения искусства. Иерусалимская церковь владела единственными в своем роде сокровищами — терновым венцом, копьем, плащаницей и многими другими. Неужели теперь, получив свободу, она лишится всего, что так преданно сберегала в годы гонений? Они посовещались и решили сделать императрице драгоценный подарок, выразив тем самым свою верность трону и в то же время дав понять, что имеют право на все, чем владеют. Они преподнесли в дар Елене хитон Господа, который римский солдат выиграл в кости и позже продал одному из Его учеников. Императрица выразила благодарность, хотя это было не то единственное, чего она хотела. А пока что она приказала выкопать неподалеку от гробницы и погрузить на повозки несколько тонн земли. Ей пришла в голову мысль построить церковь в Риме, в Сессорийском дворце, да так, чтобы фундамент церкви покоился на земле, привезенной из святых мест. К этому Макарий отнесся спокойно.

Скоро стало ясно, что императрица совсем не расположена предаваться благочестивому уединению. Не проходило дня без того, чтобы она куда-нибудь не выезжала. Она побывала в Вифлееме, где немногочисленная христианская община опекала пещеру, в которой родился Христос, — в ней устраивали службы, а над входом построили небольшой дом для собраний. Под Рождество сюда стекались все христиане Иерусалима во главе с епископом, чтобы провести предпраздничную ночь в бодрствовании. «Самое подходящее место для базилики», — заявила Елена, и — о чудо! — через несколько недель тут закипела работа. Она начала строить церковь и на Масличной горе. Здесь, как ей рассказали, находилось родовое поместье св. Иоахима и св. Анны и еще стояли старые деревья, плоды которых они вкушали. Поблизости было и их семейное кладбище — Богородица в детстве играла на нем, а после смерти тело ее некоторое время пролежало здесь, умащенное благовониями и завернутое в саван. Здесь же находился Гефсиманский сад, куда удалился Иисус, и пещера, где он часто укрывался со своими апостолами; здесь он провел в муках ночь перед своим арестом и отсюда вознесся на небеса. Это было одно из самых святых мест в Иерусалиме — «самое подходящее место для базилики».

Елена часто приходила на стройки, смотрела, как копали первые канавы, и устраивала пикники среди только что заложенных фундаментов. И Макарий видел — его маленькая епархия растет, богатеет, приобретает вес и становится неузнаваемой, а Драцилиан неумолимо внедряет повсюду симметрию и прячет грубый, но подлинный камень под мраморными плитами.