Владимир Першанин - Обреченный десант. Днепр течет кровью Страница 32

Но понтоны и плоты продолжали свой безнадежный путь. Бойцы плыли на вязанках сухого хвороста, использовали любой подручный материал. Откуда-то пригнали рыбацкие лодки, которые устремились вперед. Бойцы лихорадочно работали веслами, их поддерживали огнем пулеметчики.

Артиллерия с левого берега тоже вела огонь, но погасить вражеские батареи была не в силах. Снова повторялась трагедия предыдущей переправы. Команды «Давай!» и «Любой ценой!» висели в воздухе. Атмосфера нервозности, понукания сверху не привела ни к чему хорошему.

Врачи предупреждали, что нахождение в холодной воде не позволит людям долго продержаться. Те, кто плыл на бревнах, вязанках хвороста, использовал бочки, теряли силы от переохлаждения и в большинстве тонули.

Плоты и понтоны расстреливались артиллерией и пулеметами. Батальон Орлова с его ограниченными возможностями мало чем мог помочь. До правого берега добрались очень немногие.

Еще день Орлов со своим батальоном и несколькими десятками переправившихся красноармейцев удерживал плацдарм. Когда подошли к концу боеприпасы, сумел неожиданным ударом прорвать кольцо и вывести около пятисот бойцов и командиров в лес.

Его пытались преследовать. Опытный комбат нанес удар с фланга, навязал немцам и полицаям ближний бой. Единственно возможный вариант, когда у людей оставались считаные патроны. Некоторые шли с пустыми автоматами и могли действовать лишь прикладами, ножами, штыками трофейных винтовок и саперными лопатками.

Батальон снова прорвался, даже захватил какое-то количество трофейного оружия и боеприпасов. Преследующая десантников механизированная немецкая часть и полицейские подразделения понесли довольно большие потери и к ночи прекратили погоню.

Около трехсот десантников и взвод красноармейцев, переправившихся на правый берег, укрылись в лесу, где на них наткнулась разведывательная группа младшего лейтенанта Якушева. Подвели итоги.

– Теперь нас без малого четыреста человек, – прикурил очередную сигарету майор Орлов. – Полноценный батальон, да еще с таким боевым опытом.

Он сделал паузу, глядя на Морозова.

– Если считать вместе с твоей ротой.

– Я по должности командир взвода, – отозвался Федор.

– Роту ты уже возглавил, значит, и будешь продолжать командовать.

– У товарища Морозова это неплохо получается, – поддержал лейтенанта комиссар Майков. – Чувствуется порядок. Посты кругом, люди землянки роют, даже картошка варится.

Капитан Юткин в очередной раз сменил за эти дни должность. Орлов назначил его начальником штаба батальона. Привыкший к дисциплине, Тимофей Филиппович коротко ответил: «Есть!»

Через сутки сумели наладить поврежденную во время прорыва рацию и связаться с командиром бригады Петренко.

– Будем объединяться? – спросил Орлов.

– Не имеет смысла. Присылай начштаба, координаты я сообщу позже. Будем воевать каждый на своем участке. Конец связи.

Долгие разговоры было вести опасно. Немецкие пеленгаторные станции быстро перехватывали работу радиопередатчиков, а следом начиналась охота.

Федор угодил в организованную Орловым санчасть. Потеря крови давала о себе знать. Воспалилась рука. Санинструктор Воробьев прочистил рану, налил полкружки самогона и приказал спать.

– Отдыхай, Федя. Больше голову не ломай. Есть начальники повыше тебя, они все решат. А этот Орлов мужик расторопный. Целый гарнизон обустроил. Разведка, санчасть, кухня – все как положено.

– Он ведь майор, комбат, а я всего лишь Ванька-взводный.

– Ну вот. Сразу обиды. Все твои заслуги знают. Без тебя, Федор, мы бы вряд ли выжили.

– Выжили… не выжили. Ладно, Данилыч, посплю я.

Неделя была заполнена организационными мероприятиями. Капитан Юткин с группой бойцов ходил в штаб бригады. Вернулись с врачом-хирургом, медсестрой и тремя представителями партизанского отряда. Трое парней, хорошо знающих здешние места, стали проводниками и связными.

Орлов собрал командиров рот, довел до всех сложившуюся обстановку. Войска Красной Армии ведут бои за переправы. Главным успехом можно назвать создание большого плацдарма у поселка Великий Букрин.

– Хотя поселок великим не назовешь, – весело рассказывал Тимофей Филиппович Юткин, – однако наши оттяпали у фрицев добрый кусок берега. Двенадцать километров по фронту и шесть в глубину. Переправили артиллерию, танки. Несколько стрелковых дивизий и танковых бригад плацдарм держат. А всего захвачено более двадцати плацдармов. Остальные размером поменьше, но идут бои с целью их укрепления.

Орлов зачитал написанный от руки короткий приказ командира воздушно-десантной бригады Петренко. Майор Орлов назначался командиром отдельного десантного батальона на правах полка. Иван Евсеевич Майков утверждался комиссаром.

Командиру и комиссару предписывалось вести постоянные боевые операции, направленные на поддержку наступления Красной Армии. В процессе боевых действий присоединять к батальону разрозненные группы десантников и включать их в состав батальона.

Вечером состоялось построение. Бойцы привели себя в порядок, роты и отдельные взводы стояли ровными шеренгами. Впервые с момента неудачной высадки люди почувствовали какую-то определенность.

Орлов добавил, что командованием принято решение о снабжении десантных частей боеприпасами, продовольствием и медикаментами силами авиации – ночными бомбардировщиками У-2, а также с помощью грузовых планеров. Насчет снабжения многие командиры и бойцы скептически переглядывались.

Все уже знали о тяжелых потерях при высадке многочисленного десанта, допущенных ошибках. Об этом упомянул и комбат Василий Орлов, но не заострял внимание. Да, высадка была тяжелой, имелись потери, но теперь начинаются боевые действия.

– Они у нас с первых часов не прекращались, – в сердцах выругался Павел Чередник. – Сколько людей погибло, а теперь обещают патроны и харчи с воздуха сбрасывать.

В немецких листовках, во множестве сброшенных за последние дни, утверждалось, что самый крупный за всю войну советский десант практически уничтожен. Охранные и полицейские отряды добивают рассеянные по лесу мелкие группы.

Это было не так. Кроме охранных частей и полиции, были сняты со своих участков регулярные моторизованные части, несколько батальонов СС, имевших опыт борьбы с партизанами и десантом. В воздухе дежурили две разведывательные эскадрильи.

Войска снимались с укрепрайонов Восточного вала. Пользуясь ослаблением обороны некоторых участков, части Красной Армии перебрасывали новые подразделения на правый берег, все глубже вклиниваясь в немецкую оборону.

Попытки уничтожить десантников оборачивались ожесточенными боями, в которых немцы и полицейские украинские части несли большие потери.

Это порождало нерешительность, особенно в полицейских частях. Лезть в глубину леса, где сосредотачивались десантные группы, они не стремились, порой уклоняясь от заданий немецкого командования.

На правом берегу Днепра образовался (пусть небольшой по масштабам) новый фронт в тылу врага. Не слишком активные партизанские отряды скреплялись профессиональными военными. Десантные батальоны начали наносить направленные удары.

Глава 7. Десант наносит удары

Теперь лейтенант Федор Морозов являлся официальным командиром роты. Назначен приказом по отдельному воздушно-десантному батальону. Правда, порядковый номер его роты Федора не очень устраивал – рота номер четыре. Далее следуют отдельные взводы и мелкие вспомогательные отделения.

Рота насчитывала семьдесят с небольшим человек, состояла из трех взводов. Ими командовали Илья Якушев, Леонид Бондарь и Николай Шорник, пришедший из другой бригады. Вернее, приплывший.

История младшего лейтенанта, упавшего с парашютом в Днепр, проплывшего на бревне полсотни верст в ледяной воде вместе с бойцом Иваном Михиным, была известна всем. И как прорывались они через вражеские позиции, а Николай застрелил фрица, и после, обойдя посты и засады, вышли на батальон Орлова.

Николай Шорник в роте новичок, но своей решительностью сразу завоевал уважение. Среди взводных тоже своя иерархия. Неофициальным заместителем Морозова считался Илья Якушев, старый товарищ. Второе место сразу завоевал Николай Шорник – командир с опытом, да еще прошедший такие испытания.

Получалось так, что старший по званию среди взводных лейтенант Леонид Бондарь становился третьим, хотя служил в штабе и считал себя грамотнее других. Но неудачная попытка взять на себя командование в первый день высадки, которая привела к потерям, сильно подпортила ему авторитет. Так что жаловаться было не на кого.

Старший сержант Николай Тельпугов, мужик хозяйственный, бойкий, работавший в колхозе бригадиром, стал старшиной роты. Воевал он нормально, но с оглядкой – вперед не лез. Помнил, что дома ждут трое детей и младшие братья и сестры. В десант шел с неохотой, но со временем прижился, привык. В пехоте тоже не сладко.