Нил Стивенсон - Криптономикон Страница 33

– Коллеги, – сухо поясняет Ами. По всему видно, что ей хочется отделаться от Рэнди и вернуться к работе.

– Спасибо за экскурсию, – говорит Рэнди. – Один вопрос.

Ами поднимает брови, стараясь выглядеть спокойной.

– Какую часть доходов «Семпер марин» дает охота за сокровищами?

– В этом месяце? В этом году? За десять лет? За все время существования фирмы?

– Без разницы.

– Год на год не приходится, – отвечает Ами. – Мы окупили «Глорию» и еще немного заработали вазами с затонувшего корабля. Но в иные годы весь доход давала работа, как эта.

– Другими словами, скучная работа, от которой тошнит? – спрашивает Рэнди. Выпаливает, не подумав. В нормальных обстоятельствах он лучше контролирует свои слова. Однако борода сбрита, границы «я» разрушены или что-то в таком роде.

Он думает, что Ами рассмеется или хотя бы подмигнет, но она воспринимает его слова совершенно серьезно. У нее классно получается каменное лицо.

– Смотрите на это как на клепку номерных знаков.

– Значит, на самом деле вы – охотники за сокровищами, – подводит итог Рэнди. – А номерные знаки клепаете, чтобы иметь приток денежных средств.

– Зовите нас охотниками за сокровищами, если хотите. Зачем вы пошли в бизнес, Рэнди? – Она поворачивается и выходит.

Рэнди смотрит ей вслед. Эрнесто тихо чертыхается, не столько со зла, сколько от изумления. «Глория» как раз огибает хвост Коррехидора, и становится видна вся южная сторона острова. На протяжении последней полумили хвост изгибается, образуя полукруглую бухту. В середине бухты стоит белый корабль, который Рэнди поначалу принимает за океанский лайнер с жесткими, разбойничьими обводами. Потом он видит на корме название и порт приписки: «РУИ ФАЛЕЙРО – САНТА-МОНИКА, КАЛИФОРНИЯ».

Рэнди подходит к Эрнесто, и они некоторое время вместе глядят на яхту. Рэнди о ней слышал, а Эрнесто, как все на Филиппинах, давно знает. Однако увидеть ее своими глазами – совершенно другое дело. На юте, как игрушечка, стоит вертолет. На шлюпбалке кинжалом качается мощный гоночный катер, который в любую минуту можно спустить на воду. Смуглолицый мужчина в ослепительно белой форме драит медный поручень.

– Руи Фалейро был космографом Магеллана, – говорит Рэнди.

– Космографом?

– Мозгом операции. – Рэнди стучит себя по голове.

– Он приплыл сюда с Магелланом? – спрашивает Эрнесто.

Для всего остального мира Магеллан – человек, совершивший первое кругосветное плавание. Здесь каждому известно, что добрался он только до острова Мактан, где был убит филиппинцами.

– Когда Магеллан вышел в море, Фалейро остался в Севилье, – говорит Рэнди. – Он сошел с ума.

– Вы много знаете про Магеллана, да? – спрашивает Эрнесто.

– Нет, – отвечает Рэнди. – Я много знаю про Дантиста.

– Не разговаривай с Дантистом. Никогда. Ни о чем. Даже о технической стороне. Любой его технический вопрос – всего лишь пробный шар в деловой стратегии, до которой тебе – как Даффи Даку до теоремы Геделя.

Ави огорошил этим Рэнди однажды вечером, когда они обедали в ресторане в центре Макати. Ави отказывается говорить о чем-нибудь серьезном в радиусе мили от гостиницы «Манила»; он убежден, что каждый номер и каждый столик прослушиваются.

– Спасибо за доверие, – сказал Рэнди.

– Пойми, – ответил Ави, – я просто пытаюсь застолбить территорию – оправдать свое участие в проекте. Деловой стороной буду заниматься я.

– У тебя, часом, не мания преследования?

– Слушай сюда. У Дантиста примерно миллиард долларов своих и еще десять миллиардов под управлением. Все вонючие ортодонты в Южной Калифорнии ушли на пенсию в сорок лет, потому что Дантист за два или три года удесятерил их индивидуальные пенсионные счета. Хорошим людям деньги сами не плывут.

– Может, ему просто везло.

– Везло, да. Но это еще не значит, что он хороший человек. Я о том, что он инвестирует в крайне рискованные предприятия. Он играет в русскую рулетку на пенсионные сбережения вкладчиков, не ставя их в известность. Он вложил бы деньги в исламистов с Минданао, если бы считал, что захват заложников принесет хорошие дивиденды.

– Интересно, он понимает, что ему везло?

– Мне тоже интересно. Думаю, нет. Думаю, он считает себя орудием Божественного Провидения, как Дуглас Макартур.

«Руи Фалейро» – гордость быстроразвивающегося сиэтлского суперъяхтостроения. Рэнди почерпнул кое-какие сведения о яхте из рекламного буклета, выпущенного еще до того, как Дантист ее купил. Поэтому он знает, что вертолет и гоночный катер входили в сумму сделки, которая не разглашается. В убранстве яхты использовано, помимо всего прочего, десять тонн мрамора. В хозяйских каютах две уборные, М и Ж, отделанные соответственно черным и розовым мрамором, чтобы Дантист и Дива не толклись у одной раковины, готовясь к большому приему в бальном помещении яхты.

– Про Дантиста? – переспрашивает Эрнесто.

– Про Кеплера. Доктора Кеплера, – говорит Рэнди. – В Штатах некоторые люди называют его Дантистом.

Люди, занятые в сфере высоких технологий.

Эрнесто понимающе кивает.

– Такой человек мог выбрать себе любую женщину в мире, – говорит Эрнесто, – но он выбрал филиппинку.

– Да, – осторожно соглашается Рэнди.

– А в Штатах знают историю жизни Виктории Виго?

– Должен признаться, в Штатах она не так известна, как на Филиппинах.

– Конечно.

– Хотя некоторые ее песни очень популярны. Многим известно, что она выбилась из нищеты.

– А в Штатах знают про Дымную Горку? Про свалку в Тондо, где дети ищут себе еду?

– Некоторые – да. Еще больше узнают, когда фильм про Викторию Виго покажут по телевизору.

Эрнесто удовлетворенно кивает. Здесь всем известно, что выходит фильм про жизнь Дивы с ней самой в главной роли. Однако мало кто в курсе, что фильм заведомо убыточный, снимается на деньги Дантиста и пройдет по кабельному каналу в ночные часы.

Зато, наверное, все понимают, что самого интересного там не будет.

– В том, что касается Дантиста, – сказал Ави, – утешает одно. На Филиппинах он будет совершенно предсказуемый. Ручной. Даже смирный.

– Это почему?

– Виктория Виго – бывшая проститутка, верно?

– Ну, люди перемигиваются и толкают друг друга в бок по этому поводу, но я впервые слышу, чтобы такое сказали вслух, – ответил Рэнди, нервно озираясь.

– Поверь, с Дымной Горки другого пути нет. Проституцией здесь заправляют Болоболо – группа с Северного Лусона, которая пришла к власти вместе с Маркосом. Они контролируют эту сферу жизни: полицию, организованную преступность, местную политику, все такое. Соответственно Виктория Виго на крючке: у них есть фотографии и видеозаписи с тех времен, когда она была малолетней проституткой и снималась в порно.

Рэнди изумленно-брезгливо помотал головой.

– Откуда, черт возьми, ты это все знаешь?

– Не важно. Поверь мне, в определенных кругах это известно не хуже, чем значение числа «p».

– Только не в моих.

– Так или иначе, ее интересы связаны и всегда будут связаны с Болоболо. А Дантист будет послушно выполнять все, что скажет жена.

– Ты уверен? – усомнился Рэнди. – Он – акула бизнеса. Денег и влияния у него, вероятно, побольше, чем у Болоболо. Он волен поступать, как ему вздумается.

– Но не будет, – заявил Ави с полуулыбкой. – Он поступит так, как велит жена.

– Откуда ты знаешь?

– Послушай, – сказал Ави. – Кеплер, как большинство богатых, влиятельных людей, одержим властью, верно?

– Верно.

– Если ты настолько одержим властью, в какие сексуальные предпочтения это должно вылиться?

– Надеюсь никогда не узнать. Наверное, я хотел бы подавлять женщину.

– А вот и нет! – сказал Ави. – Секс гораздо сложнее, Рэнди. Секс – это то, где вылезают наружу подавленные желания. Люди сильнее всего заводятся, когда обнажаются их самые глубинные тайны…

– Черт! Кеплер – мазохист?

– Он такой гребаный мазохист, что прославился своим мазохизмом. По крайней мере в восточноазиатской секс-индустрии. Сутенеры и хозяйки борделей в Гонконге, Бангкоке, Шенжене, Маниле – все имеют на него досье и точно знают, что ему нужно. Так он и познакомился с Викторией Виго. Он был в Маниле, прорабатывал сделку с «ФилиТел». Жил в отеле, которым владеют и который прослушивают Болоболо. Они изучали его случки, как энтомологи изучают спаривание муравьев. Они запрограммировали Викторию Виго – свою козырную карту, свою бомбу, своего сексуального Терминатора, – чтобы дать в точности то, что он хочет, потом направили в его жизнь, как ракету точного наведения, и бац! – истинная любовь.

– И он ничего не заподозрил? Меня удивляет, что он настолько увлекся шлюхой.

– Он не знал, что она шлюха! В этом-то вся красота плана! Болоболо подсадили ее консьержкой ему в отель! Скромную католическую школьницу! Началось с того, что она заказывала Кеплеру билеты в театр, а через год он лежит на своей гребаной мега-яхте с исполосованной задницей, прикованный наручниками к кровати, а она стоит рядом, и на пальце у нее обручальное кольцо размером с автомобильную фару – сто тридцать восьмая в списке самых богатых женщин планеты!