Станислав Сенькин - Крест и меч Страница 33

Нынешний аланский правитель немного расслабился, впервые за много дней. Если горцы нападут на Оса, он в любом случае ничего не потеряет — если они победят Оса, можно будет вздохнуть спокойно, потому что не будет тогда человек, вокруг которого могли бы объединиться алдары. Мятеж угаснет тогда сам собой, тем более, что младший царевич, молитвенник Иуане, бесследно сгинул в горах, а сестра Русудан, как все говорили, готовиться к свадьбе с младшим хазарским бегом. Если же потреплют они друг друга, это тоже хорошо — ослабнут и Ос, и горцы, которые, так или иначе, пользуясь смутой, грабили горные аланские селенья. Саурмаг не мог защитить своих подданных от диких грабителей, и алдары уже открыто говорили о его неспособности управлять государством.

Саурмаг Багатар был мрачен и задумчив, но у него появилась надежда на горцев. Он знал, что не понравилось алдарам, что он пошел на союз с дикими племенами. Ведь у них не было ничего святого — нередко нападали горцы на святые церкви и убивали священников. Под покровом ночи воровали они аланских детей и женщин, а затем продавали их в рабство. Но что было делать Саурмагу? Не напрасно боялся он, что если выступит против Оса во главе аланской армии, перейдут алдары на сторону брата.

Недолго думая, горцы наточили свои сабли и кинжалы, собираясь в поход. Эти жестокие разбойники говорили на вечно меняющемся языке, который аланы почти не понимали. В высокогорные аулы издавна бежали преступники и абреки, а также скрывающиеся от мести кровники, отвергнутые своими народами. Поэтому грабежи, убийства и разбой были для них обычным делом. У горцев не было князей, а власть держалась на праве сильного. Они избирали себе вождей только во время разбойничьих набегов. Те управляли как диктаторы, верша суд по своему произволу, но вся вина за неудачный поход обычно сваливалась на них. Горцы считали себя свободными и равными. Не зная своих корней, они полагали, что произошли от свирепых волков. Особым почетом у горцев пользовались те, кто могли больше награбить. Даже будущих жен они зачастую похищали у соседних народов. Горцы были неразвитыми и безжалостными, но была у них врожденная животная хитрость, позволяющая чувствовать силу противника. Если он был сильнее, то обычно они не вступали в бой, но если чувствовали слабость соперника, нападали смело и уничтожали без всякой пощады. Дерзки и кровожадны были эти горцы, а об их алчности ходили легенды.

Вскоре выступили горцы против Оса Багатара, спустились с гор. Донесли аланские разведчики, что подступает безбожная дикая орда. Перепугались купцы-караванщики, скопившиеся в ближайших ущельях, и попросили покровительства у Оса Багатара. Так же поступили и жители соседних селений. Теперь было у аланского царя многочисленное ополчение и достаточно средств, чтобы собрать армию. Решил Ос Багатар разбить свой лагерь на вершине лысой горы, расположенной вблизи основного пути. Стали аланы поджидать там горцев, развели костры, показывая врагам, где они находятся.

Наконец горные волки подоспели, с гиканьем и свистом окружили гору, но не стали осаждать — знали горцы, что это трудная задача. Стали думать, как им быть. Ночью разожгли они большие костры и устроили дикие пляски под бой барабанов, призывая духов лощин и ручьев помочь им истребить отряд Оса и захватить богатую аланскую казну. Изумленно и презрительно наблюдали аланы за плясками горцев с горы. Хотели было они ночью спуститься и перебить разбойников, но Ос Багатар приказал лучникам заготовить побольше стрел — горцы скорее всего должны были начать штурм на следующее же утро. И аланам нужно было сохранить как можно больше своих воинов.

Так и случилось. После того, как солнце показалось из-за края ущелья, горцы начали подниматься по небольшой лощине, взбираясь вверх по склону горы. Ос Багатар велел лучникам стрелять, не жалея стрел. Полетели в разбойников разящие стрелы. Стали падать горцы один за другим. Не могли они быстро продвигаться — мешало множества трупов под ногами, но все-таки шли. Скомандовали вожди их отступление, но не послушались разбойники. Думали они, что вожди боятся, как бы не расхитили их воины всю казну, если отряд Оса Багатара будет уничтожен. Много полегло горцев, прежде чем поняли они: не взойти им на гору. А спустившись к вчерашним пепелищам, они обнаружили, что почти половина их погибла. Тогда они обвинили своих вождей, что те подбили их на этот поход, и перебили их. Хотели горцы вернуться назад, но Ос Багатар послал к ним своего гонца с предложением, от которого они не смогли отказаться.

…За несколько дней до нападения дикарей прибыл в горный замок хазарский караванщик. Он добился личной встречи с Осом и передал ему письмо от его любимой сестры луноликой Русудан. В нем она уведомляла брата, что на Аланию движется с юга большая и хорошо вооруженная арабская рать. Предупреждала, чтобы был он осторожен, а также просила уладить торговые дела скопившихся перед аланскими вратами караванщиков с помощью принесшего послание купца. Вместе с письмом передала она свой платок ахсартагату Сослану и просьбу об ожерелье. Позвал тогда Ос Багатар своего преданного друга и передал ему подарок сестры и ее слова. Прижал молодой воин платок к груди, забилось его могучее сердце барса, загорелись глаза любовью и гневом. Готов он был без устали сражаться, чтобы победить и спасти Аланию и прекрасную Русудан…

Новая серьезная угроза с юга значительно меняла дело. Армия Аббасидов была одной из лучших в мире. Поэтому решил Ос Багатар не отпускать горцев, а использовать их в борьбе с врагом. Поставил он их перед выбором: либо аланы перебьют их сейчас всех, либо они должны сражаться с арабами на стороне аланского царя. Посулил он им за это денег. И согласились на его предложение горцы, почти не раздумывая.

Разослал тогда Ос Багатар послания главам соседних государств и племенных союзов с просьбой о помощи — ведь арабы были общим врагом для всего Кавказа. Поведал он в своих посланиях о коварстве хазар, призвавших сильного врага, ищущего лишь повод для вторжения.

И прислал абхазский царь большой отряд своих воинов, а союз двенадцати адыгских племен — свое ополчение. С радостью встречали аланы своих союзников в горном замке. Было теперь у Оса Багатара двадцать тысяч всадников. Девушки и подростки входили в пятитысячный отряд конных лучников. Кроме того, было у Оса Багатара несколько тысяч пехотинцев из числа диких горцев.

Собрал Ос Багатар ныхас в замке, куда пригласил не только алдаров, но и простых сотников. И даже вожди диких племен присутствовали на ныхасе. Начальник тайной службы Алании высокоумный Давид предложил встретить арабов на равнине:

— У нас есть одно большое преимущество — арабы не знают, что мы готовим им мощный отпор. Наша легкая победа над горцами, помощь союзников мечами, а караванщиков деньгами указывают на благословение Божие. Не сомневаюсь, что победим мы арабов, хотя сильна их конница. Но мой совет — встретить их на равнине. Если осадят они наши горные замки, не прокормили мы столь большое войско. А в степи мы их победим с Божьей помощью. Они и сами будут не против дать нам бой на равнине, так как уверены в своей силе и опытности их предводителя Усман-ад-Дина, который, как говорят, не проиграл еще ни одного сражения. Но когда-нибудь да бывает первый раз. Ведь не впервой мусульманам разбиваться о христианскую силу!

Решено было последовать разумному совету алдара Давида и дать бой арабам на равнине, в степи. Разведка докладывала, что авангард арабской гвардии уже появился в Грузии. Картлийцы пропустили арабов без боя, предпочитая не вмешиваться в их отношения с аланами.

Приказал тогда конюхам молодой Ос Багатара привести в конюшни верблюдов-дромадеров, принадлежавших караванщикам, и поставить по одному в стойлах. Он повелел также убить несколько дромадеров, а их шкуры разделить на множество кусков, а куски эти прибить к кормушкам лошадей. Лошади обычно приходят в бешенство от запаха верблюда, они либо убегают, либо сбрасывают седоков. Поэтому нужно было, чтобы аланские кони привыкли к верблюжьему виду и запаху.

Затем Ос Багатар приказал оружейникам приготовить мощные аланские луки. Он вооружил ими легковооруженную конницу, куда входили девушки и подростки. Вместе с полководцами продумал он план отражения арабских атак и приказал готовиться к сражению. Начальника тайной службы Давида он оставил в замке с небольшим отрядом для охраны, а сам с основными силами тронулся в путь…

Через несколько дней после ныхаса спустилось аланское ополчение с гор. И как только вышли они на равнину, увидели в степи тучи пыли, которую не мог сбить даже моросящий дождь — то были верблюды и лошади арабской гвардии. Остановились аланы в часе пути от мусульман. Остановились и арабы. Подняли аланы свои белые стяги, а арабы — знамена династии Аббасидов черного цвета. Удивился Усман-ад-Дин, встретив в степи аланскую конницу, и собрал своих советников, чтобы обсудить положение: