Юрий Низовцев - Человек как голограмма Страница 34

Дополнительно можно сказать только то, что бесконечность в лице Единого не нуждается ни в каких случайностях или внешних силах.

Единое содержит в себе всё. И это Всё есть потенциально активное и пассивное, реализующееся в голографической проекции Единого во времени; проекция формируется активным через информационный «мост» между Единым и активным в проекции, обновляя волнообразную структуру проекции, содержащую высокочастотные копии объектов из Единого.

В свою очередь множественно-единое активное (сознание) преобразует дискретные обновляющиеся структуры голографической проекции в известный нам континуум с пространством, текущим временем, движущимися объектами.

Жизнь в ее самых разнообразных проявлениях возможна только в конечном, в локальных временных лакунах в условиях противоборства; она и есть то несовершенное, являющееся, в котором может расти и развиваться сознание, одолевая разные сущностные пороги, стремясь к совершенству через прохождение бесчисленных жизней в несчетных мирах, но, не достигая совершенства никогда, и поэтому никогда не останавливающееся.

7. Почему человек не способен быть несвободным?

Любой человек не властен освободиться от самого себя. Можно, как кажется, сделать вывод: раз нет подобного освобождения, нет и свободы для него, что свобода вообще – химера.

Действительно, свобода, если представлять ее как независимость, несовместима с каким угодно принуждением и любыми ограничениями, в частности, складывающимися обстоятельствами, возрастной спецификой, уровнем образования, особенностями воспитания и характера (робость, вежливость, уступчивость, холодность, энергичность, коммуникабельность и т. д), образом мыслей и складом ума, семейными отношениями, традициями, давлением работодателя, законами, общественными институтами, и, наконец, ограниченностью времени жизни – человек смертен.

Такая свобода – типичный фантом.

Тем не менее, абсолютное большинство людей, судя по их поведению, отражающемуся в информационных источниках, связывают свободу именно с независимостью от того или иного, полагая распутать все жизненные узлы и обеспечить свою независимость, в частности, за счет увеличения счета в банке, приобретения дополнительной собственности, прорыва к власти или, напротив, удаления в келейность.

Но распутать ничего не удается, напротив, стремление к независимости указанными средствами приводит человека к трудностям в управлении имуществом, сохранению капитала, потере власти в силу нестабильности вещного мира, неустойчивости человеческих отношений, сложности контролировать всё это, сохраняя при том возможности для собственного развития, и т. д.

Отсюда возникает опустошение, душевная неустроенность, неуверенность в правильности занимаемого места и направления собственного движения.

С другой стороны, удаление от мира в уединение, кажущаяся независимость от мира в нем – иллюзорна, поскольку человек в мире должен выражать себя так или иначе, развиваться, бороться, общаться, а не замыкаться в себе или в пещере, тем более что связь с миром ему всё равно прервать не удается – он волей-неволей должен питаться как-то, он никоим образом не способен избавиться от мыслей о событиях в мире, всё время возвращаясь к ним, если не воочию, то в памяти, то есть он не может полностью освободиться от мира, а его стремление реализовать освобождение от мира есть не более чем проявление эгоизма и боязни жить, замаскированное стремлением к якобы высшим ценностям, недоступным в обычной жизни.

Келейность в виде отгораживания от мира ведет лишь к потере времени жизни, уходу от ценностей человеческого общежития в пользу выдуманных ценностей какого-то иного, потустороннего мира, и остановке в развитии собственного сознания, поскольку только в жизненных коллизиях это развитие происходит, но не в благостных песнопениях, которые в лучшем случае являются медитацией.

Так что независимость есть лишь оборотная сторона свободы, обращенная в сторону внешнего – свобода «от», а не свобода «для».

Конечно, без этой оборотной стороны человек не может обойтись, поскольку живет среди вещей и других людей, но не следует ее ассоциировать со свободой, отрицая таковую вследствие невозможности избавиться от жизненных пут, то есть нельзя забывать о другой – лицевой стороне свободы, которая ее и представляет, а именно: активности, которую никоим образом нельзя истребить ни в одном живом существе.

Вся человеческая жизнь, всё бытие, всё мироздание есть вечное проявление активного среди пассивного.

Активное отличается от пассивного именно внутренним стремлением к изменениям себя в человеке во внешней среде, неспособностью благополучно и постоянно устроиться среди вещей, порядком которых активное (сознание) не может быть удовлетворено потому, что оно само устроило этот порядок без полной уверенности в правильности этого порядка. Сознание в человеке тут же обнаруживает в нем недостатки, которые приводят к осознанию активным (сознанием) его собственных недоработок и, соответственно, собственной определенной несостоятельности.

Поэтому источником свободы, проявляющимся во всех действиях человека в его взаимодействии с внешним миром, вещами и соплеменниками, может быть только его сознание в форме самосознания, являющееся изначально активным, то есть неуспокоенным и недовольным собой и, следовательно, любым порядком и любыми отношениями, которых без него нет вообще, или которые на самом деле полностью зависят от него, так как внешние обстоятельства человек (его сознание) производит сам, сам и освобождается от них.

В человеке эта активность выражается в его непреходящем стремлении выстроить идеальный порядок и устроить гармонию между людьми, чего он, естественно, никогда не достигает среди неустойчивых вещей и несовершенных людей, зато в этом стремлении он достигает главного – развития собственного сознания, что и является его истинным предназначением.

Сущность свободы для человека осознается только в представлении того же человека, который есть не что иное как сочетание низшего и высшего сознания в форме органических соединений тела. Поэтому все действия человека выражаются в переплетении инстинктивного и осознанного.

Для любого вида сознания в живом существе свобода есть внутреннее состояние, обусловленное непреходящей собственной активностью, которая проявляется в перманентной неудовлетворенности собой. Эта неудовлетворенность, которая присуща в основном человеческому сознанию в его самосознании, а отнюдь не воля, как полагал Шопенгауэр, ведет любое живое существо вперед, отражаясь в осознанных и неосознанных действиях по преодолению непрестанного сопротивления среды.

Низшим сознанием свобода в действии проявляется инстинктивно, то есть без явной цели, методом проб и ошибок.

Высшим сознанием свобода в действии проявляется как стремление к намеченной цели. Этот тип сознания уже способен квалифицировать, то есть понимать ограничения стремлений к намеченным целям как неволю, а освобождение от этого ограничения как свободу «от», именуя поэтому ее независимостью, которая может быть достигнута настойчивостью в определенном направлении. Кроме того, человек приобретает способность выбирать из некоторой совокупности то, что более соответствует его интересам как в данный момент, а также на будущее. Иначе говоря, благодаря самосознанию он обретает способность регулировать и планировать свою жизнь так, как ему хочется, но с учетом окружения, и, оценивая заранее последствия запланированных поступков, то есть понимая, что за них придется отвечать как перед собой самим, так и перед собственным окружением.

Однако это существенное добавление в сознании живого существа (самосознание), которое позволяет ему осознавать себя и, как кажется, поступать разумно и ответственно, ничуть не убавляет действия низшего (животного) сознания, которое в любой момент может начать блокировать какие угодно стремления высшего сознания, если только ему покажется, что они противоречат выживанию человека или даже, если они могут ухудшить качество его жизни.

Тем не менее, человек, который представляет собой слитое воедино низшее и высшее сознание в форме тела, есть вещественное проявление действия свободы как в инстинктивных, так и сознательных стремлениях. Внутренняя противоречивость этих стремлений и вместе с тем их слитность в основе не позволяет однозначно распределить действия человека на чисто сознательные и чисто неосознанные. Поэтому четко предсказать действия любого человека или предопределить их невозможно, и в этом он так же свободен.

Тем самым свободные проявления человека, то есть его продвижение вперед происходят посредством как инстинктивных так и осознанных действий.

Явная невозможность для человека вырваться из общественных и природных пут привела, как кажется с первого взгляда, к плодотворной идее: свобода есть познанная необходимость.