Сюхэй Фудзисава - История телохранителя Страница 34

— Здесь. Я быстро, — сказал Садоноками, остановившись перед низкими воротами. Его глаза из-под повязки цепко осмотрели окрестности.

«Какой осторожный», — подумал Матахатиро. Стараясь не шуметь, старейшина открыл боковую калитку. И впрямь как будто тайный любовник, с сомнением отметил про себя Матахатиро, крадясь за ним. Не удивительно, что госпоже Садоноками в первую очередь пришла на ум мысль об измене.

— Я скоро вернусь. Жди здесь, — еще раз произнес старейшина и, подойдя к входной двери, еле слышно постучал.

В ту же секунду, как будто этот стук давно ждали, в коридоре зажегся свет и дверь приоткрылась.

Матахатиро не поверил своим глазам. За дверью со свечой в руке стояла стройная женщина. Даже издалека было видно, как она красива.

Взглянув на Садоноками, женщина что-то сказала и разом задула свечу. Старейшина вошел внутрь. Дверь закрылась. Освещенный бледно-голубым сиянием убывающей луны, дом снова погрузился в тишину, не подавая никаких признаков жизни.

«Два рё…»

А он-то думал, что они опять пришли на тайную сходку. Матахатиро вспомнил, как прекрасно было лицо женщины, когда она наклонилась к огню, чтобы задуть свечу, и с досадой скрестил руки на груди.

Ощущение было такое, будто Садоноками предал его. До этого и Матахатиро, и Хосое уже приходилось становиться участниками событий, так или иначе связанных с действиями клана Киры и клана Асано. Так вышло, что каждый раз при этом они принимали сторону вассалов погибшего князя.

Матахатиро было приятно сознавать, что старейшина Огасавара Садоноками тоже помогает ронинам клана Асано, тайно отслеживая все действия сил, стоящих за Кирой. Политика была чужда Матахатиро, но он твердо знал, что в основе государственного управления должна лежать справедливость, а с кланом Асано поступили несправедливо. Именно острое ощущение этой несправедливости вынудило ронинов, в одночасье потерявших свой клан, вступить на путь мести.

И в том, как поступят теперь с этими ронинами, непременно должна проявиться истинная государственная мудрость, очищенная от беззакония, грубой силы и попыток замести следы предвзятости при принятии прежних решений. Матахатиро не знал, прав он или нет, но ему казалось, что действия Садоноками нацелены на восстановление справедливости.

Втайне он питал к Садоноками глубокое уважение и почитал за честь охранять такого человека. Ради этой чести он готов был даже поступиться жалованием, если бы, конечно, возникла такая необходимость.

Ему даже думать не хотелось о том, для чего Садоноками пришел сегодня в этот дом. Даже если любовь взаимна, она же замужняя женщина! А старейшина, прикрываясь авторитетом бывшего хозяина, бесстыдно унижал ее мужа, превращая того в пустое место.

Несмотря на обещание вернуться быстро, Садоноками пробыл в доме достаточно долго.

— Извини, — коротко бросил он, выходя из дома, и обычной размашистой поступью первым направился к воротам.

Матахатиро вышел за ним. Только они собрались идти, как Матахатиро увидел какого-то человека, идущего им навстречу. Он суетливо семенил по улице и неожиданно замер, не дойдя до них пяти-шести кэнов.

«Это еще кто?» — прикрывая собой Садоноками, подумал Матахатиро. Поначалу ему показалось, что это очередной наемный убийца, однако он тут же отбросил эту мысль. Мужчина не источал запаха смерти. Он просто стоял и смотрел в их сторону.

— Пойдемте, — сказал Матахатиро. Он решил, что встречный незнакомец не опасен, но мужчина неожиданно выхватил меч.

— Я все видел, — крикнул он визгливым голосом.

Матахатиро подошел к нему ближе. Это был совсем еще молодой человек, невысокий и чуть полноватый. Он держал меч наизготовку, но при этом выглядел абсолютно незащищенным.

— Убери меч, — сказал Матахатиро. Он уже понял, что перед ним муж той женщины, от которой только что вышел Садоноками. Узнав старейшину, несчастный догадался, что происходило дома в его отсутствие, и в негодовании схватился за меч.

— Зарублю тебя как нечего делать. Говорю, убери меч, — повторил Матахатиро, шаг за шагом надвигаясь на мужчину. Его собственный меч оставался в ножнах.

Обманутый муж попятился назад. Выставленный вперед клинок ходил ходуном, выдавая слабость его обладателя. В конце концов, Матахатиро припер его к забору. Внезапно мужчина бухнулся на колени, поник головой и затрясся от горьких рыданий.

Матахатиро вернулся к Садоноками, и они продолжили прерванный путь. Сворачивая за угол, Матахатиро оглянулся назад: мужчина продолжал стоять на коленях, подобно божку из буддийского алтаря.

— С вашего позволения, — подал голос Матахатиро, когда они дошли до замкового рва, — осмелюсь заметить, что ваши ночные развлечения зашли слишком далеко… Сегодняшний случай вовсе не красит старшего советника великой страны.

Садоноками остановился и обернулся назад. Его глаза из-под маски пристально взглянули на Матахатиро. И вдруг он засмеялся. Старейшина, любитель ночных прогулок, звонко расхохотался во весь голос.

— Ты прав. Впредь постараюсь быть сдержаннее…

«Плакал мой приработок в два рё», — подумал Матахатиро. Он твердо решил, что Фудзио, которая наверняка опять припорхнет к нему в комнату, о сегодняшнем случае ничего не узнает.

ТАТУИРОВКА НА ПРЕДПЛЕЧЬЕ

После того, как Матахатиро назвал свое имя и сказал, что прислан из конторы Сагамии, что в квартале Канда Хасимото, немолодая служанка поклонилась и впустила его в дом.

Они вошли через черный ход. Комната, в которую его провели, оказалась тесным закутком, размером в четыре с половиной татами, прилегающим к кухне. Часть кухни просматривалась прямо из комнаты. Оттуда доносились женские голоса и стук фарфоровых чашек.

В комнате уже сидел один человек. Матахатиро сразу догадался, что это Цукахара — ронин, о котором ему говорил Китидзо.

— Матахатиро Аоэ.

— Санаи Цукахара. Нижайше прошу вашего благоволения, — ответил ронин. Цукахара был низеньким человечком сорока с небольшим лет, с немного одутловатым лицом. Чрезмерно почтительное обращение к младшему по возрасту самураю — он даже пересел в более приличествующую позу — говорило как о благовоспитанности, так и о некотором малодушии.

Торговец мануфактурой из квартала Хибия по имени Токубэй Бидзэнъя попросил прислать к нему двух человек. Ронин Цукахара первым согласился на эту работу и загодя отправился к Бидзэнъе. Правда, Китидзо говорил, что работа телохранителя для него в новинку. Не иначе Китидзо и сказал Цукахаре, что поставит в пару с ним умудренного опытом ветерана, то-то он так суетится.

Матахатиро высоко ценил доверие посредника. Зная, что у Матахатиро осталось еще два дня работы на прежнем месте, куда он же его и порекомендовал, Китидзо прислал к нему свою дочь, чтобы испросить согласие на работу у Бидзэнъи.

И все-таки «прошу вашего благоволения» — это как-то уж чересчур, подумал Матахатиро, оглядывая комнату. Судя по всему, на этот раз для них в спешке освободили помещение, предназначенное для женской прислуги. В углу стоял потертый от времени продолговатый сундук. Около входа разместился невысокий буфет для чайной утвари, на котором лежала деревянная коробка с ручным зеркальцем, кувшинчиками для косметики и гребнями, а также стопка дешевых книг кусадзоси. Стенной шкаф был занавешен легким кимоно для повседневной носки. Комнату наполнял густой запах женского быта, и для двух здоровых мужчин помещение это, безусловно, было слишком тесным. В груди у Матахатиро по-прежнему свербило от обиды, поскольку его, будто какого-то мелкого торговца, ввели через черный ход. И как обычно он постарался задавить в себе ненужные эмоции.

Главная задача телохранителя — не жалея себя, защищать вверенный ему дом от грозящей опасности. Матахатиро добросовестно делает свою работу, заказчик платит деньги, и на этом все заканчивается. А уж через какой вход тебя ввели, где дали место для ночлега, — это дело десятое.

Как подобает видавшему виды телохранителю, Матахатиро, скрестив ноги, удобно расположился на полу, давая понять, что его нисколько не смущает убогая обстановка комнаты. Взглянув на Цукахару, он увидел, что тот до сих пор не сменил учтивой позы.

— Не нужно церемоний. Нам еще долго работать вместе, — промолвил Матахатиро. После этих слов Цукахара тоже скрестил ноги и стал казаться еще ниже, чем был. — Китидзо говорил мне, что вы впервые взялись за работу такого рода.

— Вы совершенно правы, сударь. Посему распоряжайтесь мной, как вам будет угодно. Господин Сагамия сказал, что мне во всем следует слушать ваших указаний.

— Да уж, на такой работе нужно держать ухо востро. Малейшая оплошность, и плакали ваши денежки, — неожиданно для себя Матахатиро осознал, что он и впрямь занимается ужасно хлопотным делом.