Избранник вечности - Анатолий Гаврилович Ильяхов Страница 34

* * *

За короткое время Александр отобрал у Дария значительную часть владений — Фригию, Сарды, Ликию*, Ионию*, Пафлагонию*. Персы сопротивлялись удивительно слабо, чаще сдавались или попросту бежали их городов при первых появлениях слухов о подходах македонян. Чтобы избежать погромов и излишних смертей, население выбирало меньшее зло — открывали ворота и признавали власть Александра. Боги не оставались безучастными к его деяниям. Повсеместно происходили чудесные явления, означавшие покровительство Неба: в Ликии, в священном роднике обнаружилась медная доска с древними письменами; жрецы прочитали и поведали — Азия покорится новому царю. При упоминании имени Александра статуи богов в разных храмах улыбались или кивали головами.

На пути к Памфилии после труднейшего перехода через горы македонское войско во главе с Александром спустилось к морю и… упёрлось в залив. Проводник обещал показать тропу вдоль берега, доступную пешему и конному, а вместо неё плескалось море с пенным прибоем… Сразу от моря вздымались скалы, упирающиеся в облака; они не давали никаких надежд пройти поверху. Возвращаться назад или искать обходной путь нет сил и времени. Для продвижения вперёд по морю нужны корабли, лодки или хотя бы плоты. Где взять?

Войско приуныло. Александр не знал как быть. Пока думал, поручил жрецам совершить жертвоприношение Посейдону и морским божествам.

Вскоре со стороны гор резко подул ветер, он усиливался, и вдруг македоняне с изумлением наблюдали, как вода начала медленно отступать от берега. Дно постепенно обнажалось, оголяя мокрые камни с безжизненно обвисшими плетями бурых водорослей. О чудо! Постепенно открывалась тропа вдоль моря, о которой говорил проводник!

Непривычно ступать на скользкие камни, море пугало тем, что в любой момент могло вернуться и поглотить войско вместе с обозом. Воины колебались, а царь воскликнул:

— Друзья! Посейдон разрешает идти по его владениям! Неужели мы откажемся от такого приглашения? За мной, герои!

Море играючи бросало в лица воинов пенные брызги, они скользили, падали, поднимались и шли дальше. По соседству в ямах и впадинах устрашающе копошились какие-то жуткие твари…

Когда опасный переход завершился и прошли без потерь, последние воины заметили, что ветер вдруг изменил направление, повернулся в обратную сторону. И море заняло прежнее место. Александр говорил правду — боги с Македонией!

* * *

В Киликии Александр приблизился к Аспенду*, известному в эллинском мире городу и области, где на сочных лугах резвились табуны стремительных коней. Уважаемые граждане города вышли навстречу македонскому царю, признавали его власть; взамен просили не заниматься поборами и не оставлять гарнизон*. Понимали, что при чужих воинах свобода их окажется ограниченной, и не хотели кормить лишние рты. Просьбы выслушаны, согласились с доводами, но предложили выплатить единовременный взнос в пятьдесят талантов. Ещё потребовали поставить в македонскую армию знаменитых коней, столько, сколько они каждый год отдавали персидскому царю. Жители Аспенда выслушали Александра и тоже согласились, после чего македоняне покинули город.

Через три дня стало известно, что Аспенд отказался выплачивать взнос и отдавать обещанных коней. Передумали принимать покровительство македонского царя. Прощать такое презрение клятвам никто не желал, тем более Александр! Войско развернулось и вновь оказалось в Аспенде. Собрали жителей.

— Вы клятвопреступники передо мной и богами Олимпа, — говорил македонский царь. — Вы отказались заплатить мне столько, сколько я просил у вас, а вы обещали. Но я не буду разорять город, ведь с этого дня он принадлежит мне и вы принадлежите мне. Теперь я получу то же самое, но в два раза больше. И коней вы мне дадите, но вдвойне. А ещё заберу с собой пятьдесят заложников из знатных семей; пусть служат у меня воинами. И оставляю гарнизон, для вашего же блага. Назначаю над вами своего наместника, которому будете подчиняться, как мне.

История с Аспендом стала известной всей Азии, отчего желающих гневить македонского царя почти уже не осталось.

* * *

В Миссии* на пути македонской армии встретился Лампсак*, населённый греками, предки которых когда-то переселились из Фокиды*. Для Александра город не представлял стратегического интереса, но ему поведали легенду, будто здесь Афродита родила Приапа от Зевса. Супруга Зевса, Гера*, в отместку наградила малыша уродством, за что его оставили в горах. Приапа подобрали пастухи, а когда он повзрослел, греки признали в нём бога плодородия полей и стад.

Войско подошло вплотную к городу, но жители ворота не открыли. К ним послали гонца, но лампсакцы не проявили гостеприимства и твёрдо отказали в приёме македонян. К ним направили ещё гонца с посланием, в котором Александр грозил наказать гордецов. В ответ горожане сообщили, что ни в чём не имеют нужды и готовы отсидеться в долгой осаде.

В тот же день македоняне подвели к стенам мощные стенобитные устройства, отряды приготовились к штурму. Ожидали команды царя. Он сказал, кто встретится с оружием, в плен не брать, остальных — в рабы…

В это время в гостях у лампсакцев находился Анаксимен*, известный в Греции мудрец. Узнав о намерениях македонян брать город, он сильно огорчился, предрекая большую трагедию для жителей. Образумившиеся граждане уговорили мудреца отбыть к Александру во главе посольства, просить о снисхождении. В недавнем прошлом Анаксимен находился в дружеской переписке с царём Филиппом и с его сыном встречался в Пелле. По этой причине Александр добросердечно принял мудреца, они говорили об особенностях государственного устройства в азиатских странах. Но когда гость перешёл к вопросу о судьбе Лампсака, царь пришёл в негодование:

— Я огорчён, уважаемый Анаксимен, что ты отвлекаешь меня подобной просьбой. Я говорю, лампсакцы будут наказаны не по моей вине! Не проси снисхождения к ним, не трать своё и моё время! Я скажу так — о чём бы ты меня ни попросил, я всё исполню наоборот!

— Поклянись Зевсом, что исполнишь, как сам сказал, — попросил посланец Лампсака.

— Клянусь!

Анаксимен удовлетворённо кивнул седой головой.

— Великодушный царь, — загадочно произнес он, — окажи милость: продай в рабы жен и детей дорогих моему сердцу лампсакийцев и разрушь до основания весь их город, храмы богов у них сожги все.

Александр вначале не понял, что просит Анаксимен, а когда вдумался, захохотал.

— Ловко провёл ты меня, Анаксимен! Не придумаю, что сказать в ответ.

Он склонил голову и с улыбкой добавил:

— Признаю поражение, Анаксимен, но не скорблю, когда в противниках у меня такой мудрец.

Жители Лампсака в благодарность за спасение