Наталья Павлищева - Мадам Помпадур. Некоронованная королева Страница 35

Жанна схватилась за голову. Де Турнеэм наблюдал за ней с сочувствием, пока ничего не советуя.

Нет, Александрин она Шарлю не отдаст, ни за что не отдаст! Что же делать? Упасть перед мужем на колени, вымаливая прощение? Но это мало поможет в общественном мнении. Да и за что просить, за то, что посмела любить и быть любимой? Женщина буквально застонала. Был только один человек, который мог ей помочь, против которого никто, ни Шарль, ни даже двор не смог бы восстать и даже возразить. Но пойдет ли король на это, ведь разыскивать, с риском быть узнанным, любовницу в ратуше или проводить с ней ночи в Версале не значит пожертвовать ради нее мнением двора. Настолько ли сильно любит ее Людовик, чтобы защитить в такой ситуации, когда нужно наплевать на общественное мнение?

Рука потянулась к колокольчику:

– Одеваться!

Де Турнеэм задал только один вопрос:

– Куда?

– К королю!

Дядюшка кивнул, видно, она делала то, чего от нее так ждали, но Жанна даже не заметила. У нее не было выбора, кроме как упасть в ноги либо мужу, либо любовнику. Душа протестовала против первого и очень боялась второго. Если король не рискнет помогать, то позор будет во сто крат сильнее, тогда точно только монастырь…

– Ваше величество, к вам мадам д’Этиоль…

Без приглашения и предварительной договоренности Жанна никогда не приезжала, эта любовница была не в пример предыдущим и многим дамам двора тактична, она хорошо понимала, что своей вольностью может поставить короля в крайне неловкое положение. Если так вдруг приехала, значит, что-то случилось.

– Проведите в мой кабинет, я сейчас буду.

Жанна стояла, взволнованно дыша и почти ломая пальцы. Время от времени жемчужные зубки впивались в губу, но вовсе не из желания сделать цвет ярче, она слишком волновалась, чтобы контролировать свои действия.

Людовик плотно закрыл дверь за собой, Жанна обернулась, глядя расширенными, полными почти ужаса глазами.

– Что случилось?!

Они стояли уже рядом, но женщина не протянула рук, чтобы обнять, как делала обычно, а Людовик замер, пораженный ее видом.

– Шарль… он приезжает послезавтра… Я пришла… я хочу попрощаться…

– Но почему?!

Она не стала говорить, что Париж – не Версаль, там не принято жить одновременно с мужем и любовником, разве что по обоюдному согласию, да и то тайно. Замотала головой:

– Мне нужно бежать… куда-нибудь, иначе он разведется и отберет у меня Александрин! Шарль не простит мне…

Людовик схватил ее за плечи, что она говорит?! Бежать? Куда, зачем?!

Большие непонятного цвета глаза были полны слез:

– Я хотела только проститься… Я люблю вас…

– Куда вы собрались бежать? От мужа или от меня?

– От мужа, он либо убьет меня, либо просто разведется. Все кончено…

И столько горя было в этих последних словах, что король едва не упал перед ней на колени. Она все-таки разревелась.

Его рука осторожно подняла за подбородок ее лицо, неожиданно для себя Людовик снова восхитился совершенным овалом ее щек, нежностью кожи.

– Глупая моя девочка… неужели твой супруг посмеет что-то сделать против короля?

Жанна звучно хлюпнула носом, едва не заревев в голос, как же он не понимает?!

– Но Шарль послезавтра будет дома…

– А ты сегодня здесь, в Версале. Уж в королевские апартаменты он не придет скандалить, надеюсь?

– Я в Версале?

– Конечно, причем не на ночь-другую, как раньше, а насовсем.

Что он говорит? Насовсем – значит, она становится фавориткой? Не просто любовницей, с которой приятно провести время ради развлечения, а настоящей фавориткой? Забрать любовницу в Версаль значило признать ее почти официально.

– Ну, ты согласна?

Жанна похлопала мокрыми ресницами:

– И мы будем проводить ночи вместе?

Спроси она что угодно другое, Людовик бы подумал, что ее появление в его покоях – просто ловкий трюк, хотя, несомненно, именно так и скажут, но то, что Жанна поинтересовалась возможностью продолжения любви с ним больше, чем своим собственным будущим, всколыхнуло в душе короля такую волну нежности, что он вместо ответа приник к таким красивым и желанным губам. Женщина вверила ему свое будущее, не задумываясь, только потому, что любила. И какая женщина! Это стоило скандала с двором.

Двор действительно ужаснулся: его величество, презрев все каноны, не просто выбрал себе в качестве любовницы простолюдинку, но и привел ее в Версаль.

– Ах, так нас скоро заставят здороваться с этой дамой!

– Не только здороваться, но и беседовать!

– Боюсь, что дело может зайти дальше, придется приседать перед ней в реверансе!

Ах, если бы только дамы знали, что пройдет время, и они будут приседать в реверансе и приветствовать даже не утонченную Жанну Антуанетту, а довольно грубую и совершенно необразованную мадам Дю Барри, приведенную Людовиком в Версаль вообще из парижской лавки. Подозревай они такое, может, меньше травили бы Жанну Антуанетту? Хотя вряд ли, все равно она была не их круга, она «из Парижа»…

Но Жанне с каждым днем было все труднее соответствовать королю в его бешеном темпераменте. Горячий, ненасытный Людовик был явно куда более страстным, чем сама мадам д’Этиоль. Это грозило перерасти в большую проблему.

Жанна вспомнила совет матери о супе из сельдерея и трюфелей, а также о шоколаде со всякими добавками. Пришлось применять. И все же она понимала, что долго не выдержит. Женщина достала флакон, данный мадам Пуассон как последнее средство. В нем было сильное возбуждающее, мадам говорила, что если уж это не поможет, то…

Первое использование вызвало настолько сильное желание, что даже Людовик чуть испугался, но скоро отбросил все сомнения и воспользовался горячностью любовницы, перестав гадать, чем она вызвана. В глубине души Жанна понимала, что это гибельный путь, но иного уже не видела, она жила словно во сне, причем сне горячечном. Оказаться в объятиях любовника любой ценой, растаять в его руках, забыв обо всем, а там будь что будет.

Но не все думали так же.

В Версале у нее была новая горничная – мадам д’Оссэ, с новыми обязанностями неопытной в дворцовых делах Луизе было бы не справиться. Именно горничная и разглядела странности в поведении королевской любовницы, а поскольку одна из немногих относилась к ней действительно хорошо, бросилась советоваться с еще одной сочувствующей – герцогиней де Бранка, знавшей Жанну по салону мадам Жоффрен.

Та заподозрила неладное и пришла поговорить со своей невольной подопечной.

На столике в спальне стоял небольшой флакон, Жанна не успела убрать. Тот самый, что дала мать, наказывая применять в крайнем случае и очень маленькими дозами. Пока хватало действительно маленьких, но приходилось использовать каждую ночь. Это тяготило Жанну, потому, когда герцогиня обратила внимание на флакон, женщина поспешила убрать средство. Герцогиня не позволила сделать этого, напротив, взяла флакон в руки и внимательно присмотрелась, поморщившись:

– Вы используете эту гадость?

Жанна чуть смутилась:

– Но я не могу иначе… Желание не удается пробудить ни шоколадом, ни сельдереем. Честно говоря, меня мутит от запаха ванили, и от сельдерея с трюфелями тоже. Даже у короля уже изжога от острых блюд.

Герцогиня смотрела насмешливо, ее рука потянулась к изящной склянке со снадобьем, и вдруг… флакон полетел в камин. Де Бранка оказалась весьма меткой – во все стороны брызнули осколки стекла, а по комнате поплыл странноватый приторный запах. Жанна ахнула, за снадобье было так дорого заплачено! И заказывать его снова – проблема, ведь делать это надо тайно, чтобы не заподозрил никто из придворных.

– Дорогая, внимательно выслушайте то, что я скажу, и запомните на всю жизнь, неважно, пройдет ли она подле короля или кого-то другого. Вы желаете царствовать? Но царствовать в желудке мужчины – удел кухарки, пониже – шлюхи, а ваше место в сердце и уме Людовика. Для этого необязательно быть красавицей, достаточно не быть уродливой, просто сделайте так, чтобы король не мог обходиться без вас ни минуты и каждой минутой с вами наслаждался.

Жанна смотрела на старшую подругу во все глаза.

– Неужели столь пресыщенного общением с прекрасными дамами короля можно привлечь душой?

– Не душой, дорогая, а общением. И у вас это прекрасно получается, его величество ценит общение с вами. Королю скучно? Сделайте так, чтобы он стремился в ваше общество и развлекался только рядом с вами. Людовик умен, но ведь и вы тоже. У него неплохой вкус, но ведь и у вас тоже. Вы нашли способ привлечь его, показав свою незаурядность, так найдите такой же способ привязать его к себе. Но не красотой, красивая грудь в Версале у многих, и гораздо лучше вашей, шея и талия тоже, да и в любовных утехах многие дадут вам фору. Возьмите короля прежде всего не как мужчину, а как человека, которому не с кем общаться. Вы совершенно верно сделали, когда после первой ночи исчезли с его глаз, иначе он выпроводил бы вас сам. Продолжайте в том же духе.