Юрий Вахтин - Приговор Страница 35

  Он даже смутился. Карташев был намного старше Андреева. Ему уже за сорок, и наверное, пика звания и должности он уже достиг. Бывший сержант, постовой, он окончил Саратовскую школу милиции заочно. Карташев - уже много лет офицер, не смог изжить в себе зачатки сержанта патрульно-постовой службы. Запросто мог остановить на улице прохожего, спросить документы, не гнушался приводить пьяных в медвытрезвитель. Ходила в отделе байка, что он привел пьяного мужчину, который подходил уже к подъезду своего дома и повел его в отдел за полтора километра пешком, еле стоявшего на ногах, сдал в медвытрезвитель.

  - Пусть другим наука. Не один случай хождения по городу в пьяном, порочащем имя советского человека виде не должен остаться безнаказанным.

  - В семью он придет - опять скандал, - оправдывал свой поступок участковый.

  Может, капитан и прав, но посещение вытрезвителя хозяином для семьи выходит боком. Его штрафовали на работе, лишали тринадцатой зарплаты, выслуги лет. Если учесть, что пьяный, которого привел Карташев, как огня боялся жены, а утром она пришла в отдел, принесла штраф и, взглянув исподлобья на помятого, опухшего мужа, сквозь зубы процедила:

  - Пойдем, Коленька, пойдем, родной, домой. Дома поговорим.

  Коленька робко прятался за спины сержантов патрульного взвода, зашедших в дежурную часть сдать оружие, и робко прошептал на ухо одному из них:

  - Командир, а пятнадцать суток нельзя оформить?

  Явно в семье назревал скандал. Только опасения участкового были напрасны. Скорее всего, жертвой скандалов в семье был сам Коленька.

  Андреев предложил Карташеву пятьдесят граммов, для согрева. Карташев не отказался, он любил выпить, но наверное, пятьдесят грамм - его максимальная доза. Инспектор даже на больших вечерах и раньше с обилием спиртного пьяным не напивался никогда.

  - Водку выпускают, чтобы пить, - говорил он, - но не терять человеческое достоинство.

  Участкового, как, наверное, и большинство людей его профессии, недолюбливали жители подотчетных ему улиц и за глаза называли "Гена - ослиная голова", в чем-то, конечно, справедливо. Голова капитана, даже при его росте выше среднего, была солидных размеров. Он сам шутил:

  - Росла на генерала, досталась капитану.

  До утра дежурство прошло спокойно. В 4.30 часа выехали патрульные машины на проверку магазинов. Этой ночью все было тихо в Центральном районе областного центра. Драка на танцах среди малолеток была предотвращена подъехавшей патрульной машиной. Пьяный заснул на остановке: подъехавший патруль доставил его в медвытрезвитель.

  - Даже писать нечего в рапорте, - шутил Андреев, - несколько таких ночей и погонят нас на предприятия народного хозяйства. К станкам, товарищи! К станкам!

  Утром позвонила жена, она уходила на работу. В приказном тоне объяснила мужу, что и где стоит приготовленное, что ему разогреть, и что он обязательно должен съесть.

  "Когда она успевает все? Моя Киса? - подумал Александр, и на сердце стало теплее. - Скоро женский день. Надо сделать ей дорогой подарок. У меня уже почти 300 рублей в заначке. Куплю ей золотые серьги или перстень красивый. А лучше - и серьги, и перстень. Премию должны же дать за новую должность?"

  Андреев сдал дежурство, сдал пистолет и поехал домой. Инспектор уголовного розыска имеет право ношения оружия, но майор Андреев очень редко брал оружие домой.

  - Мороки много. Сейфа у меня хорошего нет, хотя давно мечтаю, но руки не доходят. Половина жизни проходит в отделе. Дома спишь даже не каждую ночь.

- 17 -

  Телефонный звонок разбудил Галину среди ночи. Кто-то настойчиво звонил. Галина еще понежилась под пуховым одеялом, но, наверное, звонивший и не думал останавливаться. В квартире было прохладно: дул северный ветер. Окно в спальне выходило на север. Галина накинула теплый халат, надела тапочки, подошла к телефону.

  - Да, слушаю, что случилось?

  - Почему случилось? - в трубке голос Елышева. Заместитель председателя облисполкома явно был пьян. Даже язык с трудом шевелился. - Ничего не случилось Галчонок. Но случится обязательно. Я тебя уверяю.

  - Игорь Григорьевич, вы знаете, который час?! - Галина посмотрела на стоящий на тумбочке будильник: 4.05. - Пятый час, в чем дело?!

  - Не кричите на меня, Галина Ивановна, пожалуйста. Не кричите. Я звоню с работы, задержался, сижу один в кабинете... Вы не придете ко мне? Охрана пропустит.

  - Нет, Игорь Григорьевич. К пьяному я к вам не поеду никогда. И вообще, мне на работу утром: отчет о налогах вести за месяц. Вы в четыре звоните беспардонно. Кто я вам есть? Девочка по вызову? Оксане в "Цветочный" позвоните.

  - Не хочу Оксану. Хочу тебя. Мою дикую пантеру. Хочу страстно, - Елышев говорил плохо слушавшим его языком, подолгу произносил каждое слово.

  - А! Могу, что хочу? "Казанова" ты наш, - Галина решила отомстить за беспардонный звонок, поиздеваться. Елышев знал, что в этом его желания часто не соответствовали возможностям. Галина задела за больное.

  - Издеваешься? Я сейчас заплачу. Ты не любила меня никогда. Ты только притворялась, а теперь издеваешься. Я заплачу... - Елышев засопел в трубку, имитируя, что плачет.

  - Игорь Григорьевич, по-моему, не я, а вы мне предложили в начале нашего романа или повести, как назвать наши отношения, что мы будем встречаться, семью вы не бросите, жена больна, и подло бросать ее. И вообще, по вопросу девочек, к Оксане в цветочный, Нелли из вашей бухгалтерии. Леночка из "Обувного", которую вы утвердили с незаконченным средним образованием, она в вечерней школе училась, заведующей магазином.

  - Что, это магазин на Баррикадной? Забегаловка десяти квадратных метров и десять пар обуви, - Елышев заговорил внятнее.

  - Какая разница. По всем бумагам - это магазин Љ 47, если я не ошибаюсь.

  - Память у вас, Галина Ивановна, конечно, хорошая. Точно, магазин Љ 47, - Елышев перешел на "вы" в разговоре с Галиной. - Но сейчас ты хозяйка и ресторана, и салона красоты, и мое кафе теперь в ночной клуб переделала.

  - Вашим кафе даже на бумаге не было, уважаемый Игорь Григорьевич. Но я поступила честно, выплатила всю оговоренную сумму.

  - Честно? Это грабеж, ты и половины реальной цены не дала! - Елышев сорвался.

  - Не кричите на меня, пожалуйста. Я дала столько, сколько могла, вы согласились. Мало? Продали бы дороже. Вы и сейчас говорите, что хозяин - барин.

  - Баринами вы себя считаете. Только дай вам волю, торгашам, всех и все продадите, - Елышев заговорил зло, отрывисто.

  - А вы, Игорь Григорьевич, всю свою жизнь с детских лет простояли у токарного станка? Вы потомственный токарь? Или нет, сварщик? В вашем роду пять поколений, все в торговле, еще от царя. Все - и мужчины, и женщины. На шестьдесят рублей оклада, все в золоте и хрустале, и четырехкомнатные квартиры. Давайте не будем считать доходы. Страна дала добро кооперативам. И мы выживаем, как можем. Что вы не стали кооператором? Бросили бы свою работу в облисполкоме и открыли сеть кафе "Елышев и Ко". Даже звучит!

  - Я не могу с этими подонками разговаривать, не то, что договариваться, в отличие от вас. Вы их тем же методом, что и меня под себя подмяли? А я не могу, они мне противны. Наглые! Хамье! "Ты должен". Я никому, ничего не должен. Вот один из них, наверное, хочет Северный рынок под себя подмять. Я против, и в обкоме меня поддержали. Хрен им, а не рынок! - Елышев разошелся, было слышно, что он еще налил себе.

  - Игорь, - уже другим, дружеским голосом попросила Галина, - хватит пить. Что ты говоришь о Северном рынке? Это не телефонный разговор. Проспись. Нам надо поговорить на эту тему.

  Галина слышала от Короля, что они хотят взять под себя рынок, и теперь, когда Елышев сказал об этом, она вспомнила, как Король говорил с кем-то по телефону. Он говорил, что в исполкоме зарубили дело. Ему что-то ответил густой мужской голос. Слов Галина не могла разобрать, она стояла у окна, когда Король разговаривал:

  - Любые методы? Даже крайние? - Но тут же добавил: Думаю, до них не дойдет. Рыхловат товарищ.

  Разговор состоялся в конце прошлого месяца. Король зашел без четверти шесть один "просто проведать старого друга", как он выразился, "узнать, не надо ли чего, не обижают?" Потом раздался телефонный звонок. Видимо, у Короля был договор с кем-то о времени, и куда звонить. И теперь Галина поняла, что Елышев со своей твердолобостью и раздутой им самим все властностью, как в былые времена, не осознает той опасности, которую он может на себя навлечь. Теперь стало понятно, кто этот "рыхлый товарищ". Но видимо, Игорь и на второй запрос отказал. Галина не могла представить интеллигентного, обходительного Короля в роли убийцы. Хотя, наверное, в их бригаде есть и другие, более подходящие. Елышев снова плакал в трубку. Она слышал, как он пил еще.

  - Игорь, я тебя прошу, даже умоляю - иди домой. Вызови такси по телефону. И проспись, а потом обязательно созвонись со мной. Найди меня в кафе, салоне, дома - где угодно. Ты слышишь меня, Елышев?