Елена Степанян - Царский выбор Страница 36

Андрей.А муж где?

Женщина.Мужа полгода назад люди князя

Оболенского затоптали. Он пожил еще два дня, а потом помер.

Андрей.И что же князь и его люди?

Женщина.Да что ты, барин? Разве им впервой?

Напился, говорят, пьяным, и под копыта бросился, вот и весь сказ! — Да он сроду ни капли… (Женщина стискивает зубы, умолкает, но не плачет.)

Андрей(выпрямляясь).Ты скажи, где живешь!

Женщина.Ох барин, спаси тебя Господи! Там, где я живу, таких, как я, пруд пруди, тебе всех не прокормить.

Андрей.Я вообще-то. Ну ладно, там видно будет. — Ну скажи все же, как то место зовется?

Женщина(неохотно).Нижняя Сыромятная слобода.

Ребенок, во время их разговора неотрывно разглядывавший Андрея, подходит к нему и хватается за полы его шубы.

Ребенок(улыбаясь во весь рот).Тятя!

Женщина(испуганно).Ты что? Иди сюда!

Андрей в полном замешательстве. Затем он снимает с себя золотой крест на цепи, сует его в руки женщины и быстро идет прочь.

Женщина(кричит ему вслед).Не надо, барин! Куда я с ним? Ведь скажут — украла!

Андрей(возвращаясь).Не бойся, на меня сошлешься! Меня зовут Андрей Иванович. Живу я у Яузских ворот, дом Корионова. Запомнила?

Женщина(покорно).Запомнила.

Андрей отходит на десять шагов, потом возвращается, срывает с себя шапку, выхватывает из-за пояса рукавицы, бросает все это женщине и убегает.

6. У Яузских ворот

Аграфена Никитишна в санях въезжает в ворота своего

дома, высаживается, быстрым шагом идет в дом. Афанасий сидит за столом, рассеянно перелистывая книгу. К нему врывается Аграфена.

Аграфена.Афанасий Петрович! Куда Андрей

подевался? Родители его второй день не видят. Вчера они с Васей на богомолье ходили, а сегодня он где?

Афанасий(рассеянно).Может, опять куда пошли. Но, кажется, Василий здесь. (Кричит)Малаша, сходи-ка к Василию Матвеичу, попроси его спуститься.

Афанасий продолжает перелистывать книгу, Аграфена даже не садится. Входит Василий.

Аграфена.Васенька, где Андрей?

Василий.Шапку ищет. Пошел погулять, да шапку потерял. — А теперь ищет. Ну ничего, скоро придет. — Пойду-ка я за ворота его встречать.

Аграфена, облегченно вздохнув, сбрасывает с себя верхний плат и шубу, отдает Маланье.

Аграфена.Придет — я ему всыплю! — Ему негоже так себя вести, должен же он понимать!

Афанасий(не слушая ее).А как там наши? Они что — каждый день к царскому столу званы?

Аграфена(радостно).Ну да! — Государь, он как дитя малое! Ему с Фимкой видеться нельзя, так он хочет, чтоб хоть кто-то от нее рядом с ним был. Дуня говорит, он их прямо глазами ест. И так их ласкает! Ну а что — царь царем, а ведь круглый сирота, ни отца, ни матери.

Афанасий.Да, это плохо.

Аграфена.А Фимушка, голубка, ведь тоже заскучала, за Порфирьевной прислала. Пушкин с Родионычем сейчас ее в Кремль повезут. Дуня так обрадовалась!

Все-таки надо, чтобы рядом с девочкой родная душа была.

Афанасий все так же безучастен.

Аграфена(продолжает).Нет, ну ты подумай! Наша Настасья — в царском терему! Видели бы мои родители, видел бы покойный Антип!

Афанасий.Антип — это кто? Настасьин муж?

Аграфена.Петрович, да ты что — Антипа нашего забыл?

Афанасий.Прости меня, Грушенька, у меня с головой что-то не то. Давай о чем-нибудь другом.

Аграфена(улыбаясь).Петрович, миленький, о чем я еще могу говорить? — Моя единственная племянница выходит замуж. За царя. Да разве ты не видишь — я как пьяная хожу! — А государь-то, хоть годами молод, но одно слово — царь! Всем отец. — Он сказал, что после рождества Андрюшкой займется. Женить его хочет.

Афанасий.О Господи! На ком?

Аграфена(деловито).Боярыня Пушкина говорит, что во всей Москве нет лучше невесты, чем Катерина Алферьева, внучка Вяземских. Не только красавица, а еще ученая, сущий грамотей.

Афанасий.Но он же ее в глаза не видел.

Аграфена.А вот и видел! — Ты вот с нами на

смотрины не пошел, а она там была, среди тех шестерых. И Андрей сказал, что он на месте царя непременно бы выбрал ту, что в зеленом платье. — Я потом нарочно у Троекуровой справлялась, и она сказала, что это внучка Вяземских.

Афанасий(раздраженно).Вяземские нам не ровня.

Аграфена.Афанасьюшка! Иван Родионович теперь сам будет решать, кто ему ровня. И Евдокия Никитишна тоже.

Василий Матвеевич прохаживается за воротами Корионовского дома. Он видит почти бегущего Андрея, который, завидя его, замедляет шаг, и, запыхавшись, подходит к воротам.

Василий(насмешливо).А почему шубу не отдал?

Андрей(опуская глаза).Постыдился.

Василий.Тебе одному всех московских нищих не прокормить. — А вот там, откуда я пришел, нищих нет. Пока нет. Потому как там народу мало и всяк своим трудом богатеет. А вот когда народ умножится, и богатство умножится — ох, сделается там, как всюду и всегда.

Андрей с Василием входят в дом. Василий поднимается в свою светелку.

Андрей входит в горницу, где его ждут Аграфена и Афанасий.

Аграфена.Явился, пропащая душа!

Афанасий.Ну не стыдно ли тебе, Андрей? Аграфена Никитишна тебя бить собралась — а тебя нигде нет.

Андрей подходит к Аграфене, склоняется перед ней, вытянув шею.

Андрей.Повинную голову меч не сечет. Аграфена обнимает его и целует.

Аграфена.Ну погоди! Скоро твоим проказам конец. За тебя сам государь возьмется. Перво-наперво он хочет тебя женить.

Андрей хохочет, хватается за голову и валится на широкую лавку, покрытую ковром.

Андрей.Ох, бедная моя головушка! — Тетя Груша, мне нельзя жениться! Я постриг собираюсь принять. Меня тут патриархом обещали сделать.

Аграфена(замахиваясь).Нет, я тебе сейчас наподдаю!

Андрей(глядя на нее снизу).Хорошо, женюсь! Но только на той, что на смотринах была в зеленом платье.

Аграфена(просияв).А вот на ней-то мы тебя и собираемся женить.

Андрей.На ней женюсь! Но при одном условии

(делает короткую паузу).Чтобы мне непременно патриархом стать!

Аграфена.Нет, это уже чересчур! (Бросается его колотить.)

Афанасий.Никитишна, нас кормить сегодня будут?

Аграфена.Вас надо обоих на хлеб и воду. — Пойду я полежу. (Выходит.)

Из-за двери несется ее голос: «Семен, скачи к боярину

Пушкину, скажи, что Андрей Иванович скоро будет. -

Марфа, Маланья, подавайте на стол!»

Андрей и Афанасий сидят друг против друга, безмолвно

разговаривая.

Входят служанки со всяческой снедью.

Афанасий.Давай, Малаша, нам есть пора, мы ведь не твоя барыня.

Маланья.Что-то я не пойму, Афанасий Петрович, чем тебе моя барыня не угодила?

Афанасий.А барыня у нас теперь и вовсе не ест. Барыня у нас тем сыта, что ей сестрица рассказывает, как она за царским столом едала.

Андрей фыркает.

Стол накрыт, служанки удаляются.

Афанасий(Андрею).Сходи-ка за Василием.

7. Василий, Афанасий и Андрей за едой

Афанасий.Вот вы меня вчера тут бросили одного, чтоб я с тоски помер, а нашелся добрый человек, который не дал этому злодейству совершиться.

Андрей.Это кто ж такой?

Афанасий.Боярина Пушкина сотоварищ, что с ним в Касимов ездил, а потом с вами в Москву возвращался.

Андрей.А, Артемий Лукич.

Афанасий.Он самый. — Воистину добрый человек. Доброта его меня до глубины сердца тронула. Слезы исторгла.

И не потому, что он меня, старого и хворого, пожалел, а потому, что он русского человека целиком жалеет, душа у него за русского человека болит. (Делает многозначительную паузу.)

Андрей.Ну давай, не томи, что он там тебе наговорил?

Афанасий.Одним словом, страдает русский человек безмерно. Платье у него — сам видишь какое, ни один немец такого не носит. Дом у него — тоже никуда, и тесный, и неказистый. А уж то, что в доме (обводит рукой свое имущество) — это же сущий срам. Эти лавки, эти горшки! — И книг он, оказывается, не читает. А забавы у него только две — или в церковь ходить, или зверей травить. Одним словом, живет русский человек хуже последней свиньи. Ненамного лучше собственных мужиков.