Наталья Павлищева - Последняя страсть Клеопатры. Новый роман о Царице любви Страница 36

Марка Антония волновали сейчас не отношения с египетской царицей (он так и не называл ее женой даже мысленно, похоже, она его мужем тоже), а предстоящий поход. Он был неисправим, получив желанную женщину, Марк тут же терял к ней интерес, тем более на сей раз Клеопатра не старалась этот интерес подогреть или продлить. Она тоже потеряла интерес к Марку Антонию. Никакая любовь не стоит унижений, царица получила от отца своих детей все, чего желала, сполна, Антоний признал их, к тому же подарил все земли, которые потребовала, ушел в поход, не оглянувшись. Да, Клеопатра проводила мужа, не имела намерений его обманывать, заводя себе любовника, но ждать, как Октавия – сидя у окна, – царица Египта не собиралась, она уже знала цену этому мужчине. Победив Парфию, он сделает ее царицей Востока, но верность хранить не будет. И бросить может еще раз в любую минуту.

Единственное, чего не мог теперь Антоний – жениться на Востоке еще раз. Цари Востока могут брать жен столько раз, сколько захотят, но для этого нужен либо развод, либо согласие предыдущей супруги. Ни того, ни другого Антоний от нее не получит! А изменять может сколько угодно, Клеопатра больше не обольщалась по поводу его любви к себе.

Клеопатра решила для начала проехать по своим новым владениям. Отправив детей под серьезной охраной домой, она сама посетила полученные от мужа города, убедилась, что советники, подсказывая их названия и рассказывая о достоинствах, были правы, встретилась в Иерихоне с Иродом, определила арендную плату на его же земли и приняла предложение царя Иудеи посетить Иерусалим.

Вообще-то это было опрометчиво, ехать пришлось по довольно узким, заросшим ущельям, где в любой момент могли напасть и убить, но царица решилась. Когда предстояло въехать в первое из таких ущелий, Клеопатра вдруг приказала остановиться и некоторое время смотрела в сторону.

– Что ты ищешь взглядом, царица? – Ирод упорно не называл Клеопатру Божественной, словно подчеркивая, что она такая же правительница, как он сам.

– Египет там?

– Да.

– Сколько дней пути, недалеко ведь?

– Нет.

– Не успеешь войско собрать.

– Войско? Зачем?

Клеопатра приблизила губы почти к его уху и заговорщически сообщила:

– Я отправила в Египет гонцов с сообщением, через сколько дней буду. В Пелузии стоят наготове войска, если не приеду, они дойдут быстро.

Ирод вздрогнул:

– Это угроза?

– Нет, предупреждение на всякий случай, если кому-то из твоих людей придет в голову напасть. От Иудеи камня на камне не останется, а от тебя и воспоминания. И от Мариамны в римском легионе тоже.

Царица выпрямилась и с улыбкой распорядилась следовать дальше. От нее не укрылось, что вперед метнулся какой-то всадник. Клеопатра довольно хмыкнула: ты, Ирод, хитер, но я хитрее.

Поездка прошла без происшествий, в Иерусалиме ее принимали с почестями, теща Ирода Александра привычно жаловалась на зятя, обещала ему всяческие кары, Мариамна, как ни старалась, скрыть своего беспокойства и слез не могла.

Чего они боятся? – не могла понять Клеопатра. Придворный астролог, путешествовавший вместе с царицей, долго изучал гороскопы всех женщин и Ирода, качая головой.

– Божественная, это семейство ждут многочисленные беды.

– Какие?

Сначала Клеопатра услышала об убийстве Мариамны собственным мужем, а потом…

То ли боясь, что найдутся ослушники и все-таки предпримут убийство Клеопатры, то ли желая убедиться, что царица наконец отбыла к себе в Египет, Ирод проводил ее до самого Пелузия – пограничной крепости Египта.

Перед самым прощанием Клеопатра вдруг знаком отослала придворных и, строго глядя в глаза Ирода, сказала:

– Ирод, тебя ждет страшное будущее.

Тот презрительно фыркнул.

– Не шути. Твои руки будут по локоть в крови невинных жертв, а твое имя заслужит всеобщее проклятие. Умрешь в презрении, сжираемый червями, и никто не поможет. Если хочешь изменить, откажись от власти, живи простой жизнью.

Царь побледнел как мел, он уже слышал такое же предупреждение в юности, но не внял ему. Неужели это правда? Но не ответить царице Египта просто не мог.

– А ты?

Клеопатра была спокойна:

– Я тоже погибну из-за власти, и у меня есть возможность изменить Судьбу. Я подумаю. Подумай и ты.

Сказала и сделала знак носильщикам. Глядя вслед царице, Ирод уже привычно скрежетал зубами. Как же он ненавидел эту женщину! Если бы было можно, придушил, или растерзал собственными руками, но вот вынужден заглядывать в глаза.

– Ничего, придет время, я тебе отомщу!

Уже отвернувшись, чтобы ехать домой, он вдруг сообразил, что что-то не так, как должно быть. Царь Иудеи обернулся, огляделся. И вдруг понял: никакого войска в Пелузии не было! Царица просто его обманула, почувствовав угрозу своей жизни! Хриплый смех Ирода, сменивший зубовный скрежет, разнесся по округе. Носилки царицы были слишком далеко, даже стрела не достанет…

Клеопатра обернулась, услышав, помахала на прощание рукой…

Он не забыл обиду, столько предательства и слухов, сколько немного позже принес Клеопатре Ирод, она не получала ни от кого. О… Ирод умел мстить, не в бою, не открыто, он умел мстить тайно, но так, чтобы осталось в веках. Один из жесточайших кровавых царей не мог пролить кровь царицы Египта, но облить грязью вполне мог. Что и сделал.

Этого подлеца, кровавого убийцу, по приказу которого уничтожены 14 000 младенцев только потому, что Ирод боялся появления Мессии, убиты, зверски замучены тысячи людей, когда ему понадобилось изобразить раскрытие несуществующего заговора или просто из подозрений, что они могут помешать его власти, назвали Великим. Это ли не насмешка Истории над здравым смыслом? Хотя История тут ни при чем, Великим Ирода назвали люди, для которых многие тысячи невинно убитых – всего лишь статистика борьбы за власть.

Ирода пытаются превозносить как царя-строителя, но какие великие строения смогут смыть с рук и с души кровь, тем более младенческую? Ирод Проклятый, а не Великий. Кстати, умирал он в страшных мучениях, буквально гния заживо, и никто не посмел помогать отверженному царю Ироду.

Начало конца…

Клеопатра вернулась в Александрию очень довольной из-за своего обогащения. Она действительно стала самой богатой женщиной в мире. Собрав советников и одарив их за хорошие советы, она занялась делами, правда, не слишком усердствуя, потому что близился срок родов. Врач Олимпа все причитал:

– Божественная, разве можно так рисковать? Будучи беременной, так долго путешествовать?

Он хотел сказать, что вообще не стоило беременеть, но теперь уже укорять было поздно, вон он, плод любви, скоро появится на свет. Астрологи объявили, что будет мальчик. Еще один царь? Прекрасно!

– Я назову его Птолемеем. Хватит нам римских имен!

Носила плод она тяжело, все-таки сказывался возраст, шутила:

– Другие в моем возрасте уже внуков ждут, а я все детей рожаю.

Рожала очень тяжело, Олимпе не раз казалось, что царица не выживет. Но все обошлось, мальчик не был крупным и сильным, как остальные дети, но выжил. Египет радовался новому Птолемею – сыну Клеопатры и Марка Антония.

Чтобы снова не отвечать на множество расспросов по поводу отсутствия отца, хотя теперь все знали, что они с Антонием женаты, Клеопатра предпочла скромные празднества. Четвертый ребенок – не первый и не второй.

Олимпа и вовсе тактично поговорил с Клеопатрой:

– Божественная, не стоит испытывать судьбу. Три сына и дочь вполне хорошее количество детей, чтобы династия продолжилась. Не стоит подвергать их риску остаться сиротами.

Клеопатра усмехнулась:

– Астролог сказал, что сиротами они все равно будут.

– Астрологи тоже ошибаются.

– Нет, они просто врут, когда им выгодно. Я не буду больше рожать детей, но не потому что боюсь, а потому что не от кого…

Олимпа не стал уточнять почему.

Из Мемфиса прибыл Петубаст. Он привез богатые подарки малышу и его маме и поздравления от жрецов.

Сын Пшерени-Птаха уже был верховным жрецом не только по названию, он получил нужные знания и уверенно проводил ритуалы.

– Я должен сделать татуировку.

Клеопатра поняла, о чем идет речь – о скарабее с лишней лапкой.

– Но они маленькие!

Петубаст улыбнулся:

– Дети ничего не почувствуют, им не будет больно. Просто поспят подольше. Распорядись, чтобы никто не видел…

– И Александру, и Клеопатре?

– И Птолемею тоже. Не бойся за детей, я не причиню им вреда, зато любой посвященный жрец сумеет помочь.

Царица только вздохнула. Но малыши действительно ничего не почувствовали, даже не заплакали, они мирно спали в своих постельках, разве что не на спине, а на животиках или на боку.

Но этим не закончилось общение Клеопатры с Петубастом. После возни с детьми он прошел в комнату самой царицы и там вдруг резко остановился, словно на что-то наткнувшись. Глаза жреца тревожно оглядывали комнату, перебегая с предмета на предмет, ноздри раздувались, как у животного, почуявшего большую опасность.