Жюльетта Бенцони - Брызги шампанского. Роман о замках Страница 37

С XIII века, будучи резиденцией принцев-епископов страсбургских, замок Саверн сменил великое множество обличий. Поначалу он был военной крепостью, затем – небольшим замком в духе эпохи Возрождения и, наконец, во второй половине XVII века стал похож на тот самый Версальский дворец, что так и манил к себе всех европейских принцев.

При кардинале Фюрстенберге замок заметно увеличился в размерах и похорошел, однако окончательный вид он приобрел лишь в 1720 году благодаря стараниям другого кардинала – Армана-Гастона де Рогана, который разбил вокруг него прелестный парк, а работу над интерьерами доверил величайшему французскому архитектору того времени, Роберу де Котту. В результате король мог принимать у себя не только без стыда, но даже с почти королевским радушием, польскую княжну Марию Лещинскую, которую незадолго до этого обвенчал с королем Людовиком XV.

Молодой княжне приходилось влачить весьма жалкое существование. Она жила в нищете со своими родителями до тех пор, пока на нее не пал королевский выбор. Ей чрезвычайно понравился дворец, однако куда больше ее заинтересовала судьба савернских бедняков, коим она начала с мягкой настойчивостью помогать. Ну а имя кардинала Армана-Гастона вошло в анналы истории, ведь именно он первым принял новоиспеченную королеву Франции.

Почти пятьдесят лет спустя Саверном тоже заправлял кардинал де Роган, правда, разумеется, звали его по-другому. То был его племянник, кардинал Луи-Рене, который, будучи коадъютором своего дяди, получил в 1770 году по праву старшинства привилегию принимать у себя эрцгерцогиню Марию-Антуанетту, связавшую себя узами брака с будущим Людовиком XVI.

В отличие от кардинала Армана-Гастона, который был церковником старой школы, его племянник всюду старался проявить свой новаторский дух. Ему был совершенно чужд религиозный уклад жизни. Он был красивым, не слишком набожным, но скорее светским, умным и воспитанным. Знавший его Вольтер живо воспротивился расхожему мнению о том, что кардинал был просто туповатым простаком. На самом деле Луи-Рене был тонким дипломатом, страстно любил охоту, искусство, литературу, но более всего – симпатичных женщин. Будучи чрезвычайно щедрым, он ничуть не скрывал своих причуд, что привело его к поражению в ходе нашумевшего дела об ожерелье королевы.

На посту посла Франции в Австрии Луи-Рене нисколько не преуспел. Императрица Мария-Терезия не любила этого епископа-посла, чья разнузданная манера поведения претила ее суровым нравам. Об этом красноречиво свидетельствуют письма, которые она писала своей дочери Марии-Антуанетте, ставшей женой французского дофина. Разумеется, такие словесные обороты, как «неблагоприятный подданный», «прохудившаяся корзина» и «неисправимый» привели к тому, что юная принцесса, поначалу весьма благодушно настроенная по отношению к кардиналу (который так любезно принял ее в Страсбурге), в корне переменила свое мнение и стала практически ненавидеть его. А знаменитое письмо, якобы написанное кардиналом, в котором он высмеивает императрицу на предмет очередного раздела Польши, превратило Марию-Антуанетту в его злейшего врага. И положение только ухудшилось, когда девушка стала, наконец, королевой. Как раз в это же время кардинала Луи-Рене вызвали во Францию, где наградили его почетным титулом Главного духовника при королевской особе. Однако при всем при том было очевидно, что кардинал впал в немилость, что приносило ему истинные страдания. Дело в том, что Луи-Рене тайно любил Марию-Антуанетту. Любил с момента их пресловутой встречи в Страсбурге.

Он там и проживал по большей части: в Страсбурге, в замке Саверн. Увы, ночью 8 сентября 1779 года в крепости разгорелся страшный пожар, который уничтожил часть зданий. Принцу-епископу даже пришлось убегать из собственной опочивальни, объятой пламенем, в одной ночной рубашке. Однако чуть ли не на следующий же день кардинал решил отремонтировать замок. И не просто отремонтировать, а расширить его. Работу доверили молодому двадцатипятилетнему архитектору Салену де Монфору.

Поскольку старую часть замка от пожара удалось спасти, кардинал частенько наведывался в Саверн, чтобы проследить за тем, как продвигаются строительные работы (стоившие целое состояние), и принять у себя друзей.

В их числе была некая маркиза де Буленвиллье, жена бывшего прево[46] Парижа. Эта дочь богатого воротилы была уже не слишком молода и страдала от постоянных ревматических болей, в связи с чем приехала летом 1781 года в Страсбург, чтобы проконсультироваться с человеком, о котором говорила тогда вся Европа. Человеком этим был маг и целитель Калиостро, коему приписывались невероятные чудеса. Этот самый Калиостро некогда вылечил кардинала де Рогана от назойливой астмы, и с тех пор он стал вхож в круг его близких знакомых.

Тут стоит добавить, что несколькими месяцами ранее мадам де Буленвиллье подобрала на обочине дороги симпатичную нищенку-оборванку. Милая девчушка назвалась родственницей короля Генриха II (впрочем, она ею и вправду была). У Жанны де Сен-Реми де Валуа действительно в предках был некто Анри Сен-Реми, который, в свою очередь, приходился внебрачным сыном Генриху II. Таким образом, в жилах нищенки текла королевская кровь, о чем она не забывала лишний раз напомнить окружающим.

В 1780 году она вышла замуж за жандарма-бургиньона по имени Николя де Ля Мотт. Новоиспеченная «графиня де Ля Мотт-Валуа» (так она сама себя окрестила) была прирожденной интриганкой. К тому же она нравилась мужчинам и не гнушалась их общества. Случилось так, что практически сразу же после свадьбы она стала любовницей старого приятеля своего супруга. Мужчину звали Рето де Виллетт, и был это, как говорится, мастер на все руки. В числе прочих талантов Рето умел красиво писать и рисовать, что позволяло ему виртуозно фальсифицировать документы.

«Граф» вовсе не был ревнивцем, а потому муж, жена и ее любовник преспокойно сожительствовали втроем, а летом 1781 года решили отправиться в Страсбург. Разумеется, поехали они не для того, чтобы посмотреть на местные достопримечательности. Им нужно было одно: разыскать мадам де Буленвиллье и заручиться ее финансовой поддержкой.

Маркиза несказанно обрадовалась появлению «пропавшей» протеже и с удовольствием познакомилась с двумя сопровождавшими девушку мужчинами. Затем она представила всех троих кардиналу де Рогану.

Жанна была слишком хороша, чтобы не вызвать интереса у заядлого бабника, коим являлся кардинал. За ее кротким изяществом он сумел разглядеть приятный во всех отношениях характер. Наконец, девушка выложила перед де Роганом свой главный козырь: она назвала себя Валуа, и вот тут-то кардинал попался окончательно. В беседе с ним девушка отзывалась о королеве не иначе, как о своей «кузине», и эти слова отдавались в голове Луи-Рене, словно волшебная мантра. Так летним вечером 1781 года в подпорченном пожаром Саверне встретились те, кому четыре года спустя предстояло перевернуть с ног на голову сам королевский престол, очернить славное имя королевы и упечь нашего принца-кардинала, которого обвинят в воровстве и оскорблении Его Величества, в Бастилию. То был поистине один из величайших скандалов всей Франции!

Доподлинно известно, что мадам де Ля Мотт оказывала кардиналу очевидные «услуги» и очень скоро узнала, что под напускной роскошью прячется практически разорившийся человек. Сделать это было нетрудно: достаточно лишь было попросить у Главного королевского духовника пропустить девушку в Версальский дворец. Разумеется, Луи-Рене пришлось тут же признать свою беспомощность. Вероятно, он даже разразился душещипательной историей своей жизни. Так Жанна узнала все. С того самого момента горе-любовник был у нее на крючке!

Также нам известно, как кардиналу запудрили мозги, заявив, что девушка находится в дружеских отношениях с Марией-Антуанеттой, после чего сделали его невольным свидетелем встречи с двойником французской королевы. А затем несчастному подбросили письма «королевы», сфабрикованные от и до талантливейшим Рето де Виллеттом. Наконец, Жанна заставила купить (якобы для все той же королевы) кардинала потрясающее бриллиантовое ожерелье, которое Людовик XV не успел подарить своей официальной фаворитке мадам дю Барри.

Результат мы тоже все знаем: 15 августа 1785 года Главного королевского духовника арестовали и бросили в Бастилию, как какого-нибудь заурядного мошенника. Кардинал никогда больше не увидел Саверн.

Из Бастилии он, вероятно, отправился в свое аббатство в Ла Шэз-Дьё, где отбывал ссылку, на которую его обрек Людовик. Но вскоре Революция прогнала его еще дальше: в немецкий городок Эттенхайм, где он впоследствии и умер.

Революция пощадила замок, принявший свой первоначальный вид. А к окончательному краху его подвела уже Империя: Наполеон подарил замок членам ордена Почетного легиона, которых не слишком заботила его судьба и которые полностью его разорили.