Кен Фоллетт - Галки Страница 37

В этот момент из кухни вышел Дитер.

— Какая жалость, Мари! — сказал он. — Если бы вы были чуть более доверчивой или чуть более сообразительной, то могли бы спокойно уйти отсюда. А так вы арестованы.

— Гестаповская шлюха! — посмотрев на Стефанию, сказала Мари.

Это было настоящее оскорбление — услышав его, Стефания покраснела.

Дитер был настолько взбешен, что едва не ударил Мари пистолетом.

— Когда вы окажетесь в руках гестапо, то еще пожалеете об этих словах, — холодно сказал он. — Там есть такой сержант Беккер, который будет вас допрашивать. Когда вы будете кричать, истекая кровью, и молить о пощаде, вспомните это неосмотрительное оскорбление.

Мари, кажется, собиралась бежать. Дитер почти желал, чтобы это произошло. Тогда он сможет пристрелить ее, и вопрос будет исчерпан. Но бежать она не стала. После долгих колебаний ее плечи поникли, и она начала плакать.

Эти слезы его не тронули.

— Лягте на пол, заложив руки за спину.

Она подчинилась.

Он убрал пистолет.

— Кажется, я видел в погребе веревку, — сказал он Стефании.

— Я принесу.

Она принесла кусок бельевой веревки. Дитер связал Мари руки и ноги.

— Мне придется доставить ее в Сан-Сесиль, — сказал он. — Мы не можем оставить ее здесь — может, сегодня придет британский агент. — Он посмотрел на часы. Было два часа дня. У него хватит времени, чтобы доставить ее в Сан-Сесиль и вернуться сюда к трем. — Тебе придется пойти в крипту одной, — сказал он Стефании. — Возьми в гараже маленькую машину. Я буду в соборе, хотя ты можешь меня и не увидеть. — Он поцеловал ее — как муж, уходящий на работу, ухмыльнувшись про себя, подумал Дитер. — Мне нужно спешить, — перебросив Мари через плечо, сказал он и пошел к двери.

Выйдя наружу, он обернулся.

— Спрячь велосипед.

— Не беспокойся, — ответила Стефания.

Через внутренний двор он вынес светловолосую девушку на улицу, открыл багажник своей машины и положил ее туда. Если бы не слова про «шлюху», он оставил бы ее на заднем сиденье.

Захлопнув крышку, он огляделся по сторонам. Никого не было видно, но на таких улицах всегда кто-нибудь подсматривает из-за ставней. Они видели, как вчера увозили мадемуазель Лема, и должны были заметить большую небесно-голубую машину. Как только он уедет, пойдут разговоры о мужчине, который засунул девушку в багажник своей машины. В обычных условиях они позвонили бы в полицию, но на оккупированной территории разговаривают с полицией лишь в случае необходимости, особенно когда в этом может быть замешано гестапо.

Узнает ли Сопротивление об аресте мадемуазель Лема? Для Дитера это было ключевым вопросом. Реймс все-таки город, а не деревня, людей здесь арестовывают каждый день — воров, убийц, контрабандистов, дельцов черного рынка, коммунистов, евреев. Так что есть немалый шанс, что известия о событиях на рю дю Буа не достигнут ушей Мишеля Клэре.

Но и гарантии никакой не было.

Усевшись в машину, он направился в Сан-Сесиль.

Глава девятнадцатая

К облегчению Флик, утренние занятия прошли для группы довольно благополучно. Все научились, как надо падать, что было самой сложной частью парашютной подготовки. Занятия по чтению карт прошли не так успешно. Руби никогда не училась в школе и едва умела читать — для нее карта была чем-то вроде китайской грамоты. Озадаченная такими терминами, как «север-северо-восток», Мод лишь изящно хлопала глазами на инструктора. Дениза, несмотря на все свое образование, совершенно не понимала, что такое координаты. Если во Франции группе придется разделиться, с беспокойством думала Флик, они могут не найти дорогу.

Во второй половине дня они перешли к боевой подготовке. Инструктором по вооружению был капитан Джим Кардвелл — человек совсем другого склада, нежели сержант Билл Гриффитс. Это был добродушный мужчина с угловатым лицом и густыми черными усами. Когда девушки не могли с шести шагов поразить дерево из автоматического пистолета, он лишь добродушно усмехался.

С «кольтом» 45-го калибра Руби чувствовала себя прекрасно и могла метко стрелять — Флик подозревала, что та уже знакома со стрелковым оружием. Еще лучше Руби себя почувствовала, когда Джим обхватил ее руками, показывая, как надо держать «канадскую» винтовку «ли-энфилд». Он что-то прошептал ей на ухо, и она улыбнулась ему с лукавой усмешкой в черных глазах. Она ведь три месяца находилась в женской тюрьме, подумала Флик; несомненно, ей нравится прикосновение мужчины.

Джелли также обращалась с оружием с привычной расслабленностью. Но настоящей звездой здесь стала Диана. Она попадала в «десятку» при каждом выстреле, быстро и уверенно опустошая пятизарядный магазин.

— Прекрасно! — с удивлением сказал Джим. — Вы могли бы выполнять мою работу.

Диана с торжеством взглянула на Флик.

— В некоторых вещах ты не самая лучшая, — сказала она.

«И чем только я заслужила эти слова?» — спрашивала себя Флик. Может, Диана вспоминает их школьные годы, когда Флик всегда ее опережала? Может, это отдается их детское соперничество?

Неудача постигла только Грету, которая снова оказалась более женственной, чем настоящие женщины. Прикрыв руками уши, она нервно подпрыгивала при каждом выстреле и в ужасе закрывала глаза, нажимая на спусковой крючок. Джим обращался с ней терпеливо: отдал ей свои затычки для ушей, чтобы заглушить шум, держал за руку, чтобы научить, как нужно мягко нажимать на спусковой крючок, но ничего не помогало — она была слишком пуглива, чтобы хорошо стрелять.

— Я просто не приспособлена для таких вещей! — с отчаянием твердила она.

— Тогда какого черта ты здесь делаешь? — сказала Джелли.

Флик тут же вмешалась:

— Грета — инженер. Она покажет, где нужно размещать заряды.

— Зачем нам нужны немецкие инженеры?

— Я англичанка, — сказала Грета. — Мой отец родился в Ливерпуле.

Джелли скептически фыркнула:

— Если это ливерпульский акцент, то я — герцогиня Девонширская!

— Прибереги свою агрессию для следующего раза, — сказала Флик. — Мы будем сражаться рука об руку. — Эта стычка ее беспокоила — нужно, чтобы они доверяли друг другу.

Они вернулись в сад, где их дожидался Билл Гриффитс. Он уже переоделся в шорты и теннисные туфли и теперь делал отжимания, сняв с себя рубашку. Когда он встал, у Флик появилось ощущение, что он ждет восторгов по поводу своего телосложения.

Сержант любил учить курсантов самообороне, давая им нож и предлагая его атаковать. После этого он демонстрировал, как безоружный человек может отразить подобную атаку. Это был драматический и надолго запоминающийся урок. Иногда Билл вел себя чересчур агрессивно, но Флик всегда считала, что оперативники тоже могут этим отличаться.

Сегодня на старом сосновом столе он разложил разные виды оружия: зловещего вида нож, который, по его словам, входил в экипировку СС, автоматический пистолет «Вальтер-Р38» того типа, который Флик видела у немецких офицеров, французская полицейская дубинка, кусок черно-желтого электрического провода, который он называл гарротой, и пивная бутылка с отбитым горлышком.

На тренировку он снова надел рубашку.

— Как уйти от человека, который нацелил на тебя пистолет? — начал он. Билл взял в руки «вальтер», большим пальцем перевел предохранитель в положение «огонь» и подал пистолет Мод. Она направила пистолет на него. — Рано или поздно тот, кто вас захватил, захочет куда-то вас отвести. — Он повернулся и поднял руки вверх. — Есть шанс, что он пойдет вплотную за вами, уперев пистолет вам в спину. — Он двинулся вперед по кругу, Мод следовала за ним. — А теперь, Мод, я хочу, чтобы вы нажали на спусковой крючок в тот самый момент, когда решите, что я собираюсь бежать.

Он немного ускорил шаг, вынудив Мод не отставать, и тут же повернулся назад и вбок. Завернув ее правую руку, он ударил по ней резким рубящим движением. Вскрикнув, Мод выронила пистолет.

— Именно в этот момент вы можете совершить ужасную ошибку, — сказал он потиравшей руку Мод. — Ни в коем случае не убегайте. Иначе ваш фриц просто подберет свою пушку и выстрелит вам в спину. Нужно сделать вот что… — Он поднял «вальтер», нацелил его на Мод и нажал на спусковой крючок. Раздался хлопок. Мод вскрикнула, вскрикнула также Грета. — Разумеется, пистолет заряжен холостыми патронами, — сказал Билл.

Иногда Флик хотелось, чтобы Билл не питал такого пристрастия к драматическим эффектам.

— Через несколько минут мы попрактикуемся друг с другом во всех этих приемах, — продолжал тот. — Взяв электрический провод, он повернулся к Грете. — Оберните его мне вокруг шеи. Когда я скажу, тяните как можно сильнее. — Он подал ей провод. — Ваш гестаповец или предательский коллаборационистский французский жандарм может убить вас проводом, но не сможет удержать на нем ваш вес. Хорошо, Грета, душите меня.