Том 6. Истории периода династии Цзинь, а также Южных и Северных династий - Ган Сюэ Страница 37

Наложница Чжан была любимицей Фу Цзяня. Узнав, что в императорском дворе не утихают споры о вторжении в Цзинь, она тоже пришла уговаривать Фу Цзяня: «Говорят, что мудрый правитель всегда следует законам Неба и не нарушает законов природы. Сейчас все говорит против похода на Цзинь, почему же вы поступаете наперекор всему? Как говорится, „Небо мудро, и я тоже“. Надеюсь, Ваше Величество еще раз все хорошо обдумает». Фу Цзянь устал это слушать и махнул ей рукой: «Иди, иди! Что может женщина понимать в сражениях?». Все последующие дни другие министры умоляли об аудиенции Фу Цзяня или направляли ему письма с просьбами не посылать войска. Тревожные новости дошли и до Дао Аня, самого известного старшего монаха страны. Дао Ань поспешил из монастыря к Фу Цзяню и долго увещевал его. Но все кругом уже стерли языки, а Фу Цзянь так и не внял их словам.

Осенью следующего года (383 г. н. э.) Фу Цзянь возглавил армию из нескольких сотен тысяч солдат, с Фу Жуном в авангарде, и выступил в поход на юг. В состав войска входил также флот, который спускался на восток по реке из земель Сычуани. Это была действительно огромная и мощная армия. Кто бы мог подумать, что она потерпит крупное поражение, не дойдя даже до Янцзы, в битве у реки Фэйшуй (приток реки Хуайхэ, недалеко от Хэфэя, пров. Аньхой). Армия Цзинь, хотя и была меньше армии Цинь, уже давно была готова к сражению. Се Ань назначил своего младшего брата Се Ши правителем, а своего племянника Се Сюаня поставил в авангард войск. Он переселил людей с северного берега реки Хуайхэ на южный, а все зерно переправил в другие места, не оставив циньской армии ничего, чем можно было бы поживиться. Се Ши и Се Сюань интенсивно тренировали свои войска, готовясь к битве, в которой они могли бы победить с меньшими силами.

Когда Фу Цзянь прибыл к линии сражения, он послал чиновника по имени Чжу Сюй к Се Ши, чтобы убедить того сдаться. Чжу Сюй был начальником округа в царстве Восточная Цзинь, но недавно сдался в плен Цинь и даже стал чиновником. Фу Цзянь полагал, что Чжу Сюй сумеет убедить цзиньцев сдаться. Он не ожидал, что Чжу Сюй оказался фальшивым переговорщиком. Когда Чжу Сюй встретился с Се Ши, то сначала рассказал ему все, что Фу Цзянь наказал ему говорить, чтобы убедить Цзинь сдаться, а потом добавил: «Я сам родом из Цзинь, разве могу я помогать нападающим? Фу Цзянь сказал, что у него есть миллион воинов, но на самом деле их не так много, к тому же большая часть войска все еще позади. Генерал должен воспользоваться моментом, пока армия Цинь не сгруппирована, и нанести ей внезапный удар врасплох. Воинский дух циньцев будет, безусловно, подавлен, а там уж сражаться с ними будет полегче!». Се Ши одобрительно закивал и сказал: «Как ты сказал, так и сделаем!». Они обсудили детали плана, и Чжу Сюй отправился обратно.

В тот же день, как только Фу Жун разбил лагерь с циньским авангардом, цзиньское войско, возглавляемое генералом Лю Лаочжи, атаковало их в темноте. Циньская армия была застигнута врасплох и потеряла много людей. Они отступили в Шоуян (совр. уезд Шоу, пров. Аньхой), находящийся на западном берегу реки Фэйшуй. Когда Фу Цзянь услышал о нападении, он поспешил в Шоуян, чтобы проверить ситуацию.

Чжу Сюй доложил ему: «Се Ши и Се Сюань не только не прислушались к моему совету, но еще и высокомерно заявили о своей победе над нами!». Фу Цзяню стало не по себе, когда он услышал это. Он и Фу Жун поднялись на городскую башню и осмотрели лагерь армии Цзинь, расположенный на восточном берегу реки Фэйшуй. Они увидели, что лагерь цзиньцев стоял порядком, строгими рядами. Деревья и трава на холме Багун позади лагеря были такими густыми, что, когда дул ветер, они раскачивались и были похожи на солдат (отсюда пошел фразеологизм «трава и деревья кажутся солдатами» в значении «у страха глаза велики»). Фу Цзянь вдохнул холодный воздух и, вспомнив слова Се Ши, немного встревожился. Фу Цзянь обернулся к Фу Жуну: «А у цзиньцев хватает людей и коней. Как видно, битва будет нелегкой!».

Через несколько дней Се Ши и Се Сюань отправили человека с посланием, чтобы циньская армия отступила, освободила место на западном берегу реки и ожидала переправы цзиньцев через реку для сражения. Фу Цзянь согласился, не раздумывая. Но Фу Жун и некоторые из его генералов возразили: «У нас много людей, поэтому нам лучше удерживать позицию и ждать удобного случая для прорыва». Фу Цзянь покачал головой и сказал: «Мы можем немного отступить, это не повредит. Зато потом, не дожидаясь, пока они все переправятся, начнем атаковать. Победа нам обеспечена». Он никак не мог предположить, что в этот раз все пойдет не по плану. Большинство циньских солдат были ханьцами или сянбийцами. Между ними изначально не было полного единства, а когда они услышали приказ отступать, то решили, что сражение отменили и, нарушив порядок, побежали назад. Чжу Сюй был среди солдат и кричал: «Циньская армия потерпела поражение! Бегите скорее!». Как только солдаты слышали это, они паниковали и мчались во весь опор. Фу Жун, как ни старался, остановить бегущих не мог. А цзиньскому войску, которое в это время переправлялось через реку, вид бегущего врага придал сил. Они быстро пересекли реку и погнались за циньцами, резали и убивали их без разбора. Осенний ветер дул сильными порывами, издавая свистящий звук, а вдалеке слышался крик журавлей. От страха бегущим циньским воинам в свисте ветра и криках журавлей слышались крики преследующего врага (отсюда появился фразеологизм «ветра шум и крики журавлей» в значении «впасть в панику»). Они бежали еще быстрее. Таким образом, еще до встречи с противником циньская армия пришла в хаос и была разгромлена. Коня Фу Жуна повалили в толпе, сам он упал на землю и, не успев подняться, был убит налетевшим цзинцем. Фу Жун не был сторонником вступления в войну, однако погиб одним из первых — какая несправедливость!

О дальнейшем можно даже не говорить. Циньская армия потеряла больше половины воинов, включая убитых и тех, кто убежал. Поход на Цзинь закончился, едва начавшись. Фу Цзянь, перебрав