Рашид Кешоков - По следам Карабаира Кольцо старого шейха Страница 38

Он присел на ступеньку крыльца и, затянувшись, пустил дым вверх, в черное, пустое небо.

Странно: спал как будто мало, а чувствовал себя гораз­до бодрее вчерашнего. Может быть, стоит подумать, порас­кинуть мозгами?

Несколько минут он колебался. А может, вернуться в дом? Утро вечера мудренее...

Потом вспомнил, что в комнате его опять ждет дараевс-кий храп и, решительно поднявшись, зашагал к калитке.

Аул спал. Лениво и сонно тявкнула какая-то собачонка и, не встретив поддержки у других своих аульских сороди­чей, успокоилась.

Жунид вышел к реке и медленно побрел вдоль берега.

Если бы было светло, он достал бы сейчас свою запис­ную книжку. Впрочем, иногда даже лучше обойтись без нее. Разные, не стоящие внимания мелочи не будут путаться под ногами.

Итак, что ему было известно и что изменилось после отъезда из Краснодара?

... Убийство Трама Лоова и угон лошадей — в ночь с двадцать первого на двадцать второе сентября.

... Табунщики никого в лицо не запомнили. Никаких при­мет.

... Первым обнаружил связанных коневодов Пазад Киков. Путался в показаниях, которые давал начальнику Насипхабль-ского райотделения милиции. Отсидел сутки в КПЗ. Ни за что ни про что. К налету никакого отношения не имеет.

... Только ничего лишнего. Нужно оставить в покое все, что было известно раньше. Иначе нетрудно запутаться.

Жунид споткнулся о камень, но даже не почувствовал боли. Не отвлекаться...

... Кушхов Хатби и Еганов Мурат. По версии Денгизова их надлежало проверить. Но у обоих — алиби. Типы, конеч­но, отпетые. Один — пьяница, другой — самогонщик. Но али­би есть алиби. Оба сидели под стражей в ночь убийства. Не они. Хотя обоих надо иметь в виду. Еганов мог не все рас­сказать.

... Кстати, ночевали оба у барышника Макара Барболи­на в ауле Дадакай. Двадцать первого сентября. Хотя Барбо­лин тогда только что вернулся из тюрьмы. Что с него возь­мешь? Он ничего не знает.

... Хахан Зафесов. Одиозная фигура. Вот кого .бы следо­вало растрясти. Но сейчас бесполезно. Ему надо показать хотя бы одну козырную карту, тогда он откроет свою. А у него, Жунида, пока такой карты нет. Не нашел, товарищ старший оперуполномоченный!..

Сам Зафесов, конечно, не участвовал в налете, но он знает. Знает и не скажет...

... Аскер Чич. История с краденым конем, которого Ха­хан Зафесов якобы поставил к нему в конюшню и тем под­вел Аскера под арест, неинтересна. Да и было это при царе Горохе.

Чем же оказался полезен Чичэ

Жунид снова полез за папиросой.

Тогда на ферме Вадим подсказал ему, что необходимо проверить сведения, полученные от Чича...

Он вспомнил, наконец, и подосадовал на себя, что именно эта деталь вот уже второй раз вылетала у него из головы.

Табунщик назвал фамилию Дзыбова. Вот кого нужно сей­час искать.

Дзыбов, как утверждал Аскер Чич, был в ауле Чохрак накануне нападения на конеферму. Его же видел с двумя неизвестными на бахче Талиб Бичоев.

Между прочим, Дзыбов...

Стоп!

Жунид потер виски. Что-то мешало ему. Он не мог по­нять, что. Напрашивалась какая-то ассоциация, но он не мог уловить ее. Нужно по порядку. Не торопиться.

Итак, двадцать первого сентября, за несколько часов до убийства Лоова, Дзыбов побывал в Чохраке, где его видел табунщик Чич, и на бахче у сказочника Талиба. Причем с ним явились еще двое верховых, которых старик не разглядел в темноте.

... Хороши дыни у Талиба. Обязательно заехать на обратном пути. Не из-за дынь, конечно. Просто лишний раз по­радовать словоохотливого старика. Он будет доволен.

... Что еще? Да, среди приятелей и собутыльников Дзы-бова есть некий Мустафа Зизарахов. Пьяница и лодырь. Своим поведением позорит собственного отца, знатного чабана. Мустафа нигде не работает, играет в карты, пьет и шляется по аулам, неизвестно зачем...

... Чьи показания? Этого, с неприятным лицом,— Якуба Сиюхова. Какого черта?!. Причем здесь лицо? Сиюхов не давал повода для подозрений...

И все-таки, что-то остается вне поля его зрения!

... Дай Бог памяти! Какой из себя Дзыбов? Высокий, красивый, по словам Якуба. Живет в Насипхабле со стару­хой-матерью. Отец, бывший белогвардейский офицер, погиб в гражданскую от партизанской пули... Вот и все, кажется... Больше ничего не известно... Да, учился до революции в Екатеринограде. Либо в реальном, либо в гимназии. И вели­колепно говорит по-русски...

Шукаев еще несколько минут вышагивал по берегу реки, пытаясь разобраться, почему его мысли так занимает Дзы­бов, и, не успев в этом, присел на сухие бревна, валявшие­ся возле самой воды.

Речушка неслась по камням бодро и шумно. Здесь, в низине, было куда прохладнее, и он поднял воротник плаща.

.. Ладно. Шут с ним, с Дзыбовым. Что дальше?

... Следы. Они дали многое. Так7по крайней мере,внача­ле казалось Жуниду. Была двухколесная бричка, приметы которой, судя по следам, совпадали с приметами двуколки, похищенной с конефермы колхоза «Заря». Были отпечатки копыт Зухры. Нашелся одноглазый мерин. Все сходилось у дома Егановых! И вдруг — на тебе! Не тот мерин! Сиюхов клятвенно заверял вчера, что его ввела в заблуждение чер­ная лохматая шерстка коня. Да и глаз, пораженный бельмом, тоже левый, как у похищенной лошади.

Разница в том, что у егановского мерина бельмо закры­вало весь глаз, а у чохракского — только часть. Кроме того, масть найденного коня имела несколько другой, иссиня-чер-ный оттенок.

А раз лошадь не та, как отнестись к именам, которые назвали Мурат Еганов и его мать? Могут ли они помочь ему распутать весь клубок?..

Известно о постояльцах егановского дома немного: Ас-фар (усики), судя по тону, каким говорила о нем Ханифа, пользовался наибольшим уважением в этой троице. Возмож­но, он и есть главарь шайки?.. Потом — Тау. Странное имя. Скорее кличка. Изуродовано левое ухо.

В первый раз в доме Ханифы останавливались Асфар и двое незнакомых ей людей. Лошадей — шесть (о бричке — ни слова!). А с чохракской конефермы угнали восемь конематок с двумя жеребятами, одноглазого мерина и карабаира. Самое ценное, разумеется, карабаир. Сколько ни выспрашивал Жу-нид у матери и сына Егановых о приметах лошадей, ничего похожего на карабаира (по их рассказу) у Асфара и его спут­ников не было.

... Туман. Сплошной туман — и никакого проблеска. Нитей как будто и много, но за которую из них тянуть?

Жунид опять закурил, вслушиваясь в монотонный говор реки, огляделся вокруг. На горизонте возникла светлая полос­ка рассвета. Стало прохладнее. Он поежился и, поднявшись с бревен, медленно добрел к дому Коблева.

... Надо искать Асфара. Надо искать всех троих — Ас-фара, Тау и...

Газиз! Асфар упоминал это имя!

У него даже захватило дух от возбуждения. Вот оно! Вот звено, которое все время ускользало! Ханифа говорила, что Асфар должен был встретиться с каким-то Газизом? А Дзы-бова тоже звали Газиз...

И все трое очень подозрительны. Просто так люди не водят за собой на поводу запасных лошадей из аула в аул. А может, случай натолкнул его на других конокрадов? Тем более, что Асфар и Тау побывали у Егановых в середине сентября. А в Чохрак налетчики нагрянули двадцать второ­го. Значит, не те? И опять все сначала?..

Но довольно. Нужно браться за Газиза Дзыбова...

... На другой день Махмуд Коблев принес Жуниду из райотделения письмо Майкопской окружной милиции о ро­зыске ею шести лошадей, уведенных неизвестными преступ­никами из конюшни гиагинского станпо в ночь на семнадца­тое сентября...

Аул спал. На крышах домов лежала голубоватая ртуть лунного света. Ветра не было и неподвижные тополя напо­минали молчаливых монахов,, завернувшихся в свои черные ниспадающие одежды.

Окрестные холмы, извилистая река Фарс, блестевшая от лунного света, голые темные руки ореховых деревьев в кол­хозном саду,— все было спокойным, мирным и почти нере­альным.

Жунид и Вадим в сопровождении Коблева подъезжали к Насипхаблю. Весь сегодняшний день ушел на повторный до­прос Егановых и другие хлопоты. По вызову Шукаева явил­ся представитель гиагинского станпо и опознал лошадь, изъ­ятую у Мурата Еганова. Ее по акту передали владельцам. Таким образом, все сходилось: Асфар и Тау ночевали у Ха-нифы, если верить ее показаниям, в средине сентября, а ло­шади были похищены из конюшни станпо — семнадцатого. Ханифа не помнила числа, но Жунид заставил ее сопоставить другие события, которые она могла назвать, и пришел к вы­воду, что посетить егановский домик конокрады могли и сем­надцатого (т. е. сразу же после кражи), и восемнадцатого. Если налет на чохракскую конеферму также был связан с именами Асфара и Тау, то это еще предстояло выяснить. Во всяком случае, вероятность этого не исключалась.

Егановы почти ничего нового не сообщили, так что у Жу-нида и Вадима оставалась одна единственная надежда — Газиз Дзыбов. Решено было отправиться в Насипхабль.