Ирина Измайлова - Робин Гуд Страница 38

В этот день сэр Эдвин вернулся домой необычайно рано, раньше полудня. К нему собирался придти глава гильдии оружейников, чтобы получить заказ на обновление и починку воинских доспехов и оружия. Сделать этот заказ следовало давно: после памятной схватки в лесу, возле реки Уз, кольчуги и шлемы нескольких воинов пришли в полную негодность. Конечно, имелись и запасные доспехи, но выдать их и не заказать новые было неосмотрительно. Кроме того, вместо нескольких убитых воинов в дружину набрали новичков, им тоже нужно было подобрать и вооружение и кольчуги.

Главный оружейник поджидал шерифа возле подъемного моста и, покуда они шли внутренним двором и поднимались по наружной лестнице наверх, с удовольствием слушал, как хрустальный голосок Изабели распевает простую песенку.

– Где вы, сэр, отыскали такую певунью? – не удержался от вопроса ремесленник. – Это ж надо, голос, что твой колокольчик! Мне говорили, она и собой хороша. Мол, на такую любой бы запал.

– Что вы городите ерунду, почтенный мастер Лойд! – неожиданно для себя вспыхнул Веллендер. – И что за пакость лезет вам в голову? Девочке четырнадцать лет!

– Так ведь замуж-то и младше выдают, – нисколько не смутился оружейник. – А вы старик, что ли? Тридцать всего.

– Тридцать три. Но это не имеет значения. Эта девушка находится под моей защитой, и если ее станут обижать, в том числе и рассказывать о ней всякий оскорбительный вздор, пускай пеняют на себя! Так всем и передайте и можете считать, что она – моя приемная дочь.

Сэр Эдвин не ожидал от себя ни такой пылкой речи, ни такого заявления в конце. Вот уж вздумал – назвать совершенно чужую ему девчонку приемной дочерью. А ну, как поймают за язык да спросят, когда он собирается объявить об удочерении Изабели? Да ведь этого раньше, чем через год и не сделаешь – пока она еще не свободна. Что на него нашло?..

Однако Лойд, умный пожилой мастер, не стал продолжать разговор, который явно был не по нраву шерифу. Они зашли в зал. На пороге сэр Эдвин злорадно подумал, что уж сегодня-то ванна наверняка пуста, хотя три дня с его прошлого купания уже минули, но успеть в этот раз Изабель никак не могла. Когда же это он возвращался днем? Ничего подобного – над бочкой поднимался пар. Если даже хитрая девчонка караулила на площадке внешней лестницы и увидела, что шериф едет к замку, натаскать столько ведер, да так быстро, ей было все равно не под силу. Что же это значит?

– Два часа назад вы прислали Фредерика сказать Розе, чтобы к вашему приходу разогрела вино, – улыбнулась в ответ на его изумленный взгляд Изабель. – Я это вино сейчас принесу! А вода еще горячая. Пока вы с господином мастером разговариваете, она как раз немного остынет.

И резвушка упорхнула из зала, пол которого ковром покрывали трава и цветы.

Обсуждение заказа и его оплаты не заняло много времени. Вскоре оружейник попрощался с шерифом.

Сэр Эдвин тронул ладонью воду в бочке – она все еще обжигалась.

– Принести холодной? – спросила девушка.

– Не надо. Время раннее. Я сегодня уже никуда не поеду, так что пускай ее остывает. Вот все думаю – ты скоро выйдешь замуж, уж я постараюсь найти тебе хорошего мужа, но что я буду без тебя делать? Ты уже приучила меня к роскоши, которую мне, с моей жизнью, позволять нельзя.

– Это что же за роскошь? – возмутилась девочка. – Вот эта бочка, по-вашему, роскошь? Да неужто вы этого не заслужили?! Вы – самый знаменитый человек в городе. И самый нужный. А живете как бедняк. Хуже своих воинов живете!

– Но мне, правда, больше ничего не нужно! – Веллендер сбросил на стул свой плащ, сел к столу, придвинул кувшин с горячим вином – как и вода в бочке оно не успело остыть.

– Садись ты тоже! – позвал он Изабель. – Хочешь вина?

– Только глоточек, – она взяла стакан из его рук, и шериф заметил, что пальчики девушки слегка задрожали. – Я раньше вина вообще не пила.

– Так ты раньше была еще маленькая. И сейчас не особенно выросла.

– Но вы же хотите меня выдать замуж!

Трудно было понять, с каким выражением она это сказала: то ли с вызовом, то ли с огорчением.

– До замужества ты уже доросла, – усмехнулся Веллендер. – Только надо выждать год, чтобы оформить твое освобождение. Пей, пей, вино не крепкое. К примеру, мой оруженосец тебе нравится?

– Фредерик? – у девочки смешно полезли на лоб ее тонкие брови. – Ну… какой же из него муж? По речам, так он младше меня.

Шериф рассмеялся. Да, ничего не скажешь – ума у Фредерика пока маловато, да и прибавится ли потом? Говорят, с каким умом родился, с таким всю жизнь и проживешь.

– А вы почему не женаты? – вдруг спросила Изабель и до ушей залилась краской. Может быть, от вина?

– С моей жизнью трудно выбрать себе жену! – вздохнул сэр Эдвин. – Я больше общаюсь с простым людом, а среди простого люда со всяким сбродом. Не там же искать невесту! Хотя, пожалуй, пора об этом подумать. Может, ты кого знаешь?

Он спросил это без насмешки, но Изабель отчего-то обиделась.

– Я же серьезно спрашиваю, а вы шутите! – воскликнула она. – Кого я могу вам найти? Я деревенская, а вам нужна благородная дама. Вы же рыцарь!

Веллендеру неудержимо захотелось (и такое с ним уже было!) потрепать ее нежную, за последнее время ставшую чуть покруглее щечку с этой замечательной, озорной ямочкой. Ведь вроде бы изъян на лице, а до чего красиво!

– Как тебе сказать, – проговорил он задумчиво. – Вообще-то рыцарь я не с рождения. Я ведь приемный сын прежнего шерифа, сэра Роджера Веллендера. Он дал мне свое имя и усыновил, чтобы сделать своим преемником, лучше меня никого не нашел.

Изабель встрепенулась, ее глаза так и вспыхнули.

– Правда?! А кто же вы по рождению?

– Крестьянин, как и ты. Только свободный. Я – младший сын мельника, на мельнице и вырос. Поэтому о жизни крестьян знаю не понаслышке, поэтому, когда это возможно, стараюсь им помогать. А ты думала, я такой добрый?

– Конечно добрый! Тем более, добрый! – воскликнула девочка и еще сильнее зарделась. – Среди вилланов многие как раз злые – всем-то недовольны, на все-то жалуются. А вы добрый не потому, что из крестьян и не потому, что теперь рыцарь. Вы просто добрый.

– Ох, не знаешь ты меня! – он вновь засмеялся. – У меня же сердце, как кремень, иногда я чувствую, как оно меня колет изнутри. Какая тут доброта?

Девушка снова глотнула вина и опустила глаза.

– А как случилось, что вы стали приемным сыном шерифа?

– Да очень просто. Мне было пятнадцать лет, когда в нашей деревне объявилась какая-то болезнь. Оспа не оспа, но заболели многие, многие умерли. Мой отец, мельник Кристиан, был крепкий малый, он выжил, но остался слабым и больным на всю жизнь. Двое братьев умерли, один тоже стал калекой. Самый старший, Роберт пытался поправить дела – все заботы о мельнице легли на него, а он был уже женат, дети росли, трое. Я понял: надо как-то помочь им. Отправился в город и попросился в дружину шерифа. Меня, было, подняли на смех, какой еще боец – кожа да кости, и сам деревенщина. Но я показал, как умею обращаться с мечом, как верхом езжу, и помощник шерифа задумался.

– Но как же вы этому научились? – удивилась Изабель. – В деревнях этому не научишься!

Шериф улыбнулся:

– А учил меня всему этому один заезжий рыцарь, который возвращался из какого-то похода и занемог – старая рана открылась. Два месяца жил на нашей мельнице, заплатил хорошо, а заодно и меня многому выучил. Другие браться оказались не слишком к этому способны, зато у меня все выходило на удивление. Приезжий еще сказал моему отцу: «Не знал бы, что мальчишка сын мельника, сказал бы, что он – рыцарь от рождения. Он даже в седле сидит так, словно верхом ездили и сражались десятки его предков». И вот потом, когда я приехал в Ноттингем, эта наука пригодилась. Само собою, лет я себе набавил: сказал – семнадцать. Меня взяли в дружину. Все деньги, что платили, я отвозил родителям, ведь дружинников и кормят, и одевают. За несколько лет я стал одним из лучших. Потом шериф, сэр Веллендер сделал меня первым помощником. Мой отец умер, и я старался еще больше помогать родным. Правда, вскоре дела у Роберта, моего старшего брата, пошли в гору. Когда же шериф стал стар и понял, что ему пора оставлять службу, он выдвинул своим преемником меня. Но для того, чтобы получить такое назначение, я должен был пройти посвящение в рыцари. Сэр Роджер добился этого у короля Генриха, только король поставил условие, чтобы я носил имя Веллендера. Будь жив мой отец, вряд ли бы я согласился, но отца уже не было, да и мать к тому времени умерла. Кроме того, скажу тебе честно, Изабель: мне очень хотелось стать шерифом!

– Но ведь это же так трудно, так опасно! – воскликнула девочка.

– Ты права, и трудно, и опасно. Но необходимо. Разве выживет страна, если ее никто не будет очищать от преступников, от воров, от разбойников? Разве будет прочна королевская власть, если изнутри Англию, как ржавчина, будет разъедать смута? Да, мало, кто любит вершителей закона. Шерифам баллад не посвящают! Мы ведь ловим, вешаем, в лучшем случае отправляем на галеры… Не рыцарское занятие. Но без него страны не будет! Власть короля опирается на рыцарскую честь и доблесть, на преданность народа, это видят все, это все знают. А что будет, если никто не станет следить за соблюдением приказов, за тем, чтобы все, от нищего до графа, просто исполняли закон?! Ты вот назвала меня добрым.