Александр Майборода - Святополк Окаянный Страница 4

От этого увлекательного занятия его оторвал появившийся на дороге малорослый человек с большой корзиной на голове. Человек был худ. Его кожа приобрела темно-коричневый цвет. И вместе с корзиной человек выглядел как осенний гриб подберезовик на тонкой ножке и с большой тяжелой шляпкой, которая клонит его в сторону. Осенние грибы полны дождевой воды и в руках расплываются, как кисель.

Это рыбак Мокоша нес рыбу на княжескую кухню. Нечего его было задевать, но Воик вдруг захотел вылить на его голову накопившееся у него в душе зло. Зло на то, что он родился младшим сыном; зло на отца, чье имущество после его смерти перейдет к старшим сыновьям; зло на Анта, который от скуки кидает камни в темно-бурых лягв; зло на всю жизнь.

Загораживая проход выпяченной широкой грудью, Воик начал допытываться у рыбака, который ткнулся прямо корзиной в его лицо. Из корзины струился тинистый запах свежей рыбы.

Воик недовольно крутанул носом и зло оттолкнул рыбака, который от толчка едва не упал.

— Что несешь, смерд? — грозно хмуря белесые брови, почти не видные за обвисшими розовыми щеками, маленькими и круглыми, как у откормленного порося, спросил Воик, поигрывая копьем и норовя острием ковырнуть впалую грудь рыбака.

Ант, уронив рядом с собой на землю камешек, который он приготовил для того, чтобы кинуть в лягушку, изумленно привстал.

Мокоша — хороший мужик. Когда княжеская ключница воротит нос от принесенной им рыбы, он отдает рыбу Анту; а тот продает ее затем своим знакомым. Много ли мало, а доход от этого Ант имеет. Нельзя бить руку дающего. Поэтому Ант подал строгий голос:

— Воик, угомонись! Мокоша свой человек.

Мокоша, сняв с головы корзину и поставив ее на землю, устало кивнул Анту. Мокаша жил в хижине на берегу реки, далеко в стороне от посада, потому от ходьбы утомился.

— Будь здоров, Ант!

На голове Мокоши оказалась смятая, как высохшая коровья лепешка, и такого же цвета, шапочка из толстого войлока. Эта шапочка смягчала давление корзины, которую он нес на голове. На шапочке виднелись белесые змеящиеся ручьи и серебристые, как мелкая монета, пятна рыбьей чешуи, — рыба, обложенная лопухами и крапивой, от жары тем не менее давала течь, и вода просачивалась сквозь ивовые прутья, на голову рыбака. Корзину с рыбой надо было бы нести рукой, но так далеко не уйдешь — неудобно.

— Будь здоров. А рыба-то сегодня хороша? — ввязался в дружелюбный разговор Ант.

— Мелковата, сплошь бубырь... — вытирая пот со лба грязной узловатой ладонью проговорил Мокоша. Он пожаловался:

— Боюсь, ключница рыбу не возьмет. Князю и его дружинникам нужна большая рыба.

— А я люблю мелкую рыбу, — мечтательно щурясь, проговорил Ант. Глаза его превратились в маленькие щелки, заросшие волосами. Трудно было в этих щелях рассмотреть хитрый взгляд.

— Ну если ключница не возьмет рыбу, то как всегда, всю корзину занесу тебе на двор, — пообещал Мокоша.

— Заноси, — внешне равнодушно, но довольно проговорил Ант. Ему ужасно захотелось, чтобы ключница отказалась от сегодняшнего улова. Простые горожане народ непривередливый, все сожрут, была бы цена недорогая. Ант распорядился:

— Отдашь рыбу Малке, а я потом с тобой расплачусь.

Мокоша вскинул корзину опять на голову.

— Ну, я пошел. Солнце жарит, как бы рыба не завонялась.

Мокоша прошел за ворота, а Ант поучил Воика.

— Ты, когда идет рыбак, или кто несет какой плод, Воик, особенно не препятствуй им, — нажалуются ключнице, а та передаст воеводе, будет нехорошо. Потому что мы приставлены не пускать в город плохих людей и вовремя в случае чего закрыть ворота. А полезных людей неча трогать.

Смутившийся Воик возразил:

— А как его узнаешь — плохой это или хороший человек? Полезный или нет?

— А тебе ничего узнавать не надо. Сопляк ты, чтобы домогаться до почтенных людей, — сердито проговорил Ант, вытирая заплеванную бороду. — Вон идет девка. Попробуй ее не пусти.

Девка и в самом деле была ой как хороша. В нарядной одежде, на ней ярко-алый сарафан с синими и белыми полосами по низу подола. Под сарафаном ослепительно белая рубаха. На ногах новые красные сапожки. Голова укутана дорогой полупрозрачной тканью, из-под которой виднеется иссиня черная толстая коса. Губы спелые, сочные и сладкие, как переспелая черешня. Брови, как две черные стрелы, смело летят вразлет. Но больше всего обращают на себя внимание глаза — странные, словно два белых шара, с черными точками посредине. Зрачки смотрят нагло и весело. Они колдовски притягивают к себе взор; и почему-то, когда встречаешься взглядом с ними, по спине пробегает мелкая дрожь и чувствуешь какой-то непонятный страх, но трудно отвести от них взгляд.

Лишь присмотревшись внимательнее, понимаешь, что глаза светло-серые до белизны.

Только поняв это, начинаешь соображать, нет, эта девка не для простых людей! Кто рожден ползать по земле, такой превратится в ее раба. Эта девка для хозяев жизни. Для тех, кто не боится крови и смерти... И своей и чужой... Для тех, кто рожден повелевать. Лишь такому подобная женщина подчинится.

Хороша девка. Ай хороша!

Ант видел ее не в первый раз, но каждый раз, видя ее, впадал в прострацию. Наконец придя в себя, Ант толкнул в бок зазевавшегося на девку молодого парня и сторожко предупредил:

Ты на нее не засматривайся. Князь голову оторвет...

Воик замер с открытым ртом, из уголка которого на подбородок текла тонкая струйка молочно-белой слюны.

— Ан хоть и здоров, а телок еще неразумный! — догадался усмешливо Ант и добавил ледяным пугающим шепотом: — Потому что девка не простая — княжеская любовница она.

Неразумный Воик глупо усомнился:

— Так князь же еще молод?

Ант с многозначительным намеком хрюкнул:

— Кху-кху. Святополк и вправду молод. Но я и не о нашем князе говорю...

Ант, не договорив до конца, девка была уже совсем близко, многозначительно замолчал.

Воик догадался, о ком идет речь.

— Так это девка великого... — начал он глупо, сообразив, что Ант ведет речь о князе киевском Владимире.

Это правда, Владимир погряз в скверных похотных желаниях. Но Великий киевский князь гневлив и повсюду имеет свои глаза и уши, и трепать его имя попусту себе дороже. А если девка пожалуется... И особенно в неподходящий момент...

Ант, испугавшись, что глупый неопытный молодец вслух сболтнет то, что не надо, и девица услышит его, грубо прервал его:

—- Молчи, дурак! Не наше это дело.

Между тем девица, подойдя к сторожам, поклонилась и весело поздоровалась:

— Будьте здравы, добры воины.

Девица часто встречала старого привратника на воротах и иногда одаривала его добрым словом. Знала ли она его имя, — неизвестно, а спрашивать ее имя Ант опасался, — долго живет тот, кто любопытство свое умеряет.

В ответ Ант уважительно поклонился и ласково и осторожно, как будто он говорил с пугливой кошкой, погладил ее взглядом и словом:

— И ты здравствуй, красна девица! Цветешь, как весенний мак.

Заметив краем глаза, что глупый Воик и не подумал склонить головы, Ант как бы нечаянно задел его дурную голову тупым концом копья.

Воик, получив удар по загривку, быстро склонил голову.

Девица, заметив, что произошло, звонко рассмеялась, как журчащий быстрый ручеек в жаркий летний день, и, не задерживаясь, продолжила свой путь дальше по своим делам.

Воик, потирая покрасневшее место на шее, которое задел древком Ант, мотнул головой и восторженно отметил вслед красавице:

— Хороша девка. На лицо красна; черная коса в руку, а идет, будто лебедь плывет.

— Ну и дурак же ты, Воик, — с безнадежным вздохом заметил размягчившийся Ант. — Кто ленится лишний раз нагнуть голову, тот непременно ее разобьет. А кто заглядывается на яркое солнце, рискует ослепнуть.

Он вернулся на свое место и уже оттуда, увидев, что девица скрылась из виду, смело заговорил:

— Хороша девка, и казна у нее есть, — князь щедр для девок. Да не про нашу честь эта девка... Ты слюни-то подотри, — ткнул Ант по-отечески молодого в лужу.

Воик, наконец, почувствовал мокроту на подбородке и грязной пятерней вытер подбородок, а пятерню вытер о полосатые штаны.

Ант дал разумный совет:

— Ты, молодец, на этих девок не засматривайся, за ними строго смотрят.

— Что — убьют? — строптиво спросил Воик, который уже пришел в себя и ощущал себя щенком, нечаянно обмочившимся в ненужном месте. Он доволен тем, что облегчился, но опасается трепки.

— Не убьют, — спокойно проговорил Ант и зловеще пообещал: — А вот «хозяйство» отрезать могут.

Обрисовав парню перспективу, Ант привстал и приложил руку к козырьку островерхого шлема, чтобы рассмотреть, что происходит на дороге вдали. А там появилось облачко пыли.

С полминуты посмотрев на облачко на дороге и ничего не рассмотрев, Ант приказал своему молодому напарнику: