Игорь Евтишенков - Римская сага. Том I. Город соблазнов Страница 4

– Подъём! – коротко приказал Лаций гастатам, стараясь не смотреть на девушку. Но Эмилия, видимо, уже привыкла к тому впечатлению, которое производила на мужчин, поэтому внешне была спокойна, и только уголки губ насмешливо смотрели вверх, как бы подчёркивая её превосходство.

– Это что? – спросил его на ходу Варгонт, не переставая оглядываться на девушку. – Подкрепление? Или боги перепутали мои глаза местами?

– Не знаю, но мне кажется, что она перегрелась в римских термах и не нашла дорогу домой.

– Ну, так может, покажем ей дорогу домой? – гордо стукнул себя в грудь весельчак, но, не находя больше поддержки у боевого товарища, с сожалением направился к своим легионерам. – Становись! Труби возвращение! – крикнул он горнисту и ещё раз оглянулся назад. Вскоре в клубах пыли, которую подняли первые шеренги, уже ничего нельзя было разглядеть, и ему оставалось только прикрыть глаза рукой и довольствоваться приятными воспоминаниями.

Лаций всю дорогу до лагеря проговорил с Брутом, с любопытством слушая последние римские новости в его изложении и стараясь уловить, где тот привирает, а где не договаривает. Новости касались, в основном, городских развлечений, споров на Форуме11, слухов о неверных жёнах и любвеобильных мужьях, а также о том, кто за последнее время разорился и кто умер. О двух любимчиках сенатора Брут сказал, что тот навязал ему их в последний момент, чтобы показать дикие земли варваров, потому что сам не смог покинуть Рим из-за политической борьбы в Сенате.

До деревни они добрались только на следующий день. Легата Теренция и всадников ещё не было. К удивлению Лация, «молодые путешественники» не стали отдыхать, а сразу отправились в деревню, чтобы посмотреть, где живут оседлые варвары. К тому же, судя по разговорам, они собирались потом поехать к реке, чтобы снова искупаться. За время короткого перехода до деревни он заметил, что наибольшим влиянием в их группе пользовались девушка и её странный женоподобный греческий друг. И хотя Лаций несколько раз видел его томно разговаривавшим с другими юношами, в пути тот постоянно старался держаться рядом с ней.

Брут наотрез отказался ехать в деревню вместе с молодёжью, и Лацию пришлось возложить эту обязанность на Варгонта. Сам он собирался отправиться навстречу легату Теренцию, чтобы побыстрее сообщить ему радостную новость и заодно разослать разведчиков вдоль реки. Однако этим планам не суждено было сбыться. В лагерь неожиданно вернулся Варгонт и раздражённо сообщил, что молодые зазнайки обозвали его крестьянином, после чего посоветовали держаться от них подальше.

– Я оставил их у деревни, – буркнул он и недовольно повернул голову в сторону.

– Ты что, серьёзно? Тебя обидели эти дети? Держался бы от них подальше. Что тут такого? Главное, нельзя оставлять их одних. Придётся поехать с тобой, – с кислым лицом произнёс Брут и поднялся с деревянного настила. Лаций почувствовал, что ему снова придётся вмешаться, потому что Варгонт был его центурионом12.

– Отдыхай, я поговорю с ними, – махнул он рукой и направился к лошади. Слуги сразу же отвязали поводья и протянули щит. Подумав, Лаций всё-таки взял его и крикнул Варгонту, чтобы тот не отставал. Они быстро добрались до деревни, но в том месте, где должны были находиться молодые аристократы, уже никого не было. Восемь легионеров, которых Варгонт оставил здесь на всякий случай, прятались от солнца в тени кустов.

– Клянусь Фуриями13… – пробормотал центурион и зло прищурил глаза. – Их забрали на небо боги! Слава Минерве14 за помощь!

– Помолчи! Где они? – Лаций сначала не понял, что произошло. – Где юноши? – крикнул он.

– Уехали туда, – ответил один из легионеров, кивнув в сторону приземистых жилищ варваров. – Не захотели ждать. Гордые! – сказал он с насмешкой, но Лацию было не до смеха. Всё это могло кончиться большими неприятностями, и он знал это лучше других.

Глава 4

Никто ещё не успел понять, что произошло, а Лаций уже представил себе несколько вариантов гибели молодых повес.

– Варгонт, отправь одного человека в лагерь! Быстрее! Пусть приведёт ещё две восьмёрки. Дождись их и двигайся к реке. Понял?

– А ты куда? К реке? Один? – недоверчиво спросил центурион.

– Да, один. Буду у реки. Если они снова решили там купаться, я им… – он не закончил фразу, не зная, какое наказание придумать.

– Может, взять сети? Отловим, как рыбу! – как всегда, попытался пошутить старый друг, но Лаций уже не слушал. Его мысли были заняты другим.

Облако пыли вырвалось из-под копыт его коня, и когда она осела, ни всадника, ни лошади не было видно. Однако в деревне всё оказалось не так плохо, как он предполагал. Молодёжь нашла общий язык с одним из старейшин, подарив ему какие-то мелкие подарки, и, когда Лаций увидел их, они все вместе медленно двигались в сторону стоявшего у леса крайнего дома.

– Мы будем сейчас говорить с их богами! – возбуждённо воскликнул один из юношей. – Поехали с нами! – предложил он.

– Вы едете к старухе? – всё ещё испытывая раздражение, спросил Лаций.

– Да. Этот человек обещал, что мы увидим много интересного, – ответил юноша.

– Она покажет нам, как общаться с их духами и богами, – весело добавил другой молодой аристократ. Лаций недоверчиво покачал головой, но сопровождавшие римлян старики и дети не внушали опасений: они улыбались, радуясь подаркам, и внешне всё выглядело спокойно. Где-то в глубине души он на мгновение даже испытал чувство зависти по отношению к этим весёлым римским арделионам15, способным так беззаботно вести себя вдали от родного города. Пробежав взглядом по спинам удалявшихся всадников, Лаций поймал себя на мысли, что не видит среди них девушки и светловолосого грека.

– Стой, а где эта… – он скривился, почувствовав, что начинает испытывать раздражение, и, догнав тех юношей, с которыми только что разговаривал, спросил: – С вами были ещё двое. Где они?

– Э-э… Ты о ком?

– С рыжими волосами и девушка. Они были с вами. Где они?

– А, Эмилия и Александр! О, прекрасная Венера! – мечтательно закатил глаза один из них. – За ней не угнаться. Но её охраняет храбрый Фавн16, – юноша весело подмигнул своим друзьям, и те дружно рассмеялись.

– Он готов охранять всех нас по очереди, – добавил кто-то. – Он очень любит мужчин. Может, ты ему тоже понравишься, трибун? У тебя такие сильные руки!

– Где они? – прорычал Лаций, чувствуя, что начинает терять терпение.

– Эмилия такая храбрая и у неё всегда так много интересных идей… – начал было один из них, но, заметив выражение его лица, быстро сменил тон: – Они поскакали к реке. Туда, по дороге. Эти варвары сказали, что там можно купаться.

– Злосчастные Фурии… чтоб вам… – процедил он сквозь зубы, разворачивая коня в противоположную сторону. Молодые аристократы не слышали его слов, поэтому с недоумением пожали плечами и продолжили свой путь к хижине старой колдуньи.

У спуска к реке Лацию пришлось спрыгнуть с коня и дальше идти пешком, ведя его за поводья. Он знал, что в том месте, где жители набирают воду, берег был неудобным, но чуть дальше тянулась песчаная коса и там можно было купаться. Путь до неё проходил по верхней части берега, а потом надо было долго спускаться вниз по узкой извилистой тропе между кустарниками и корявыми стволами растущих на отвесном склоне деревьев. Лаций подъехал к деревянному мостику. Следы на берегу показывали, что два человека направились в сторону косы. Он последовал за ними. Когда впереди показался спуск к песчаному берегу, до него донеслись весёлые голоса и плеск воды. Две лошади стояли привязанными к самому крайнему дереву и осторожно перебирали ногами, опасаясь оступиться и упасть вниз. Снисходительно вздохнув, он отвязал их и привязал чуть дальше. Внизу была полная идиллия: светловолосый грек, виляя бёдрами, как женщина, убегал по краю воды от преследовавшей его юной амазонки. Та бросала ему в спину мокрым песком и брызгалась, поддевая воду ногами. Её упругое, гибкое тело ещё не было отмечено складками намечающейся полноты. Стройные ноги грациозно скользили над водой. Он засмотрелся на благородный изгиб спины, который в Риме старые матроны с детства пытались прививать своим дочерям, заставляя их ходить с откинутыми назад плечами, и для этого специально привязывали к спине палку, чтобы те не сутулились. Но в этом теле крутой изгиб явно был унаследован от матери, и две ямочки в конце спины плавно переходили в две крепких, плотных ягодицы, какие обычно бывают у девушек, когда они уже простились с детством и с каждым днём всё больше и больше начинают напоминать женщин.

Атлетично сложенный грек притворно кривлялся, делая вид, что ему сильно досаждают брызги юной нимфы, но на одном из поворотов притворство его подвело – он зацепился за свою ногу и неуклюже упал лицом в воду. Девушка рассмеялась, остановилась перед ним и склонилась, как над жертвой. Лаций уже хотел крикнуть им, чтобы они поднимались, но в этот момент его в щиколотку укусил комар. Он опустил взгляд, чтобы убить кровососа. Стерев кровь с кожи, он почесал место укуса. В это время второй комар укусил в плечо, и ему пришлось засунуть руку под рукав, чтобы добраться до места укуса.