Р. Грейвз - Золотое руно Страница 4

Ионийцы нашли, что в Пеласгии, как называлась тогда Греция, живет гостеприимный народ - местные пеласги, смешавшиеся с ганетийскими, критскими и египетскими поселенцами, и все они под тем или иным именем почитали Триединую Богиню Луны. Посланникам Микен, Аргоса, Тиринфа и других городов, прибывшим к древнему святилищу Богини на Олимпе, она велела оказать ионийцам дружелюбный прием, но при строгом условии, что они станут уважать религиозные обычаи, господствующие в ее владениях. На ионийцев произвели впечатление вежливые, но суровые манеры посланников и мощные стены городов, и они отправились восвояси. Не желая возвращаться в Фессалию, но отчаявшись покорить эту страну, они благоразумно позволили своим богам подчиниться Богине и стать ее приемными сыновьями. Первым ионийским вождем, который убедил своих подчиниться Богине Луне, был Миний, и к нему поэтому Богиня впоследствии была более благосклонна, чем к прочим, его отец Хрис основал поселение на Ээе, острове, находящемся против Полы в начале Адриатического моря. Когда Миний умер, Богиня наградила его титулом героя и велела пятидесяти нимфам заботиться о его большой белой гробнице в Беотийском городе Орхомене у озера Копаи и управлять окрестными землями. Эти нимфы не вступали в брак, а брали себе любовников в дни праздников - по пеласгийскому обычаю. К тому времени египтянин Кекроп ввел институт брака в Аттике; Богиня закрыла глаза на это новшество с условием, что оно не оскорбит ее саму и не повредит ее пеласгийскому народу; ионийцы также практиковали брак, но обнаружив, что местная знать не признает этот обычай, устыдились и отказались от него.

Вскоре последовало еще одно греческое вторжение, на этот раз - племени эолийцев, которые были сильнее ионийцев и пришли через Фракию. Они миновали Иолк, как до них ионийцы, захватили беотийский город Орхомен, который не охранялся во время празднества. Их вожди добились права считаться военной охраной страны, заставив нимф из святилища Миния принять их в мужья, и с этого времени стали звать себя миниями. Завоевав эту часть Восточной Греции и став местной знатью, они не смогли прорваться в Аттику или на Пелопоннес, потому что мощная крепость, кадмейские Фивы, блокировала их продвижение. Эол, их великий предок, также был награжден титулом героя, и из пещеры во Фракии, где он был погребен, милостиво посылал ветры со змеиными хвостами по просьбе своих посетителей. Эту власть над ветрами ему дала Триединая Богиня.

Когда Тесей, царь ионийских Афин, тайно построил флот и разграбил Кносс на Крите, минии также вышли в море. Они соорудили сотню или больше кораблей, которые поставили близ Авлиды у защищенных берегов Эвбейского залива. Тесей решил не вовлекать их в войну, а заключил с ними договор, по которому два государства мирно разделили средиземноморскую торговлю, перехваченную у критян, и стали совместными усилиями сражаться с пиратами. Афиняне торговали с югом и востоком - с городами Египта, Африки, Финикии и Малой Азии, а также с Фригийской Троей - главным рынком крайнего востока; минии торговали с Фессалией и Фракией на севере, а также с Сицилией, Корфу, Италией и Галлией на западе. Для удобства торговли на западе минии разместили часть своего флота у Песчаного Пилоса, которым владели на западном берегу Пелопоннеса, и таким образом избегали трудного морского пути мимо мыса Малея. Ветры, посылаемые Эолом, которые нимфы присматривающие за его святилищем прятали в свиные пузыри, помогали миниям-судовладельцам.

Минии разбогатели, и ничто не нарушало благоденствия в их царстве, главным образом потому, что они делали все возможное, чтобы ублажить Богиню. Своего Небесного бога Дия, которого они почитали на горе Лафист в образе Овна, они публично объявили сыном Богини-Матери. Поэтому она переименовала его в Загрея, или Зевса, по имени дитяти, которое, поговаривали, она рожала каждый год в доказательство своей плодовитости в Диктейской пещере на Крите и которое ежегодно приносили в жертву ради бога страны. Жертвоприношения теперь прекратились, и Зевс наслаждался своей властью божества. В некоторых делах было признано его превосходство над Богиней Нимфой и Богиней Девой, дочерьми Богини Матери, но сама Богиня оставалась единовластной.

Упомянем также в истории миниев, дабы уточнить наш рассказ об аргонавтах, и то, что их царство раскинулось на юг до Пагасейского залива, а на север - до Ларисы в Фессалии. Надменный царь миниев по имени Афамант предложил Ино, Главной жрице иолкской коллегии, отпраздновать свадьбу с ним, а ее нимфам - вступить в подобные же отношения с его вождями.

Ино не очень-то могла отказаться выйти за Афаманта, высокого и красивого светловолосого мужчину, потому что он принес великие дары ей и другим женщинам и потому что минии были многочисленней и лучше вооружены, чем мужчины ее собственного народа во Фтиотиде. И все же, согласись она на брак, это нарушило бы права кентавров Пелиона: кентавры из братства Коней всегда были избранными любовниками иолских нимф Рыб, точно так же, как кентаврийская коллегия нимф Вертишеек, заботившихся о святилище героя Иксиона, брала любовников только из магнезийского братства Леопардов. Ино посовещалась с Богиней, спросив, не следует ли им убить своих мужей в брачную ночь, как задолго до них поступили данаиды Аргоса в подобных обстоятельствах, или же им следует убить себя, бросившись в море, как это сделали афинские плантиды. Или какой другой приказ отдаст Богиня? Богиня ответила ей во сне: "Налей мужчинам-Коням неразбавленного вина, а в остальном положись на меня".

Свадьба была отпразднована с большим великолепием, и, по настоянию Ино, мужчин-Коней пригласили спуститься из их горных пещер и принять участие в празднестве. Когда они прибыли, им раздали полные до краев чаши лемнийского вина. Кентавры чтят фессалийского героя Сабазия как изобретателя ячменного пива, их ритуального напитка, который сперва вызывает великое веселье, а затем подвергает в крепкий сон. И они решили, что этот незнакомый напиток, вино, - род пива, увидя, что он бледно-золотой по цвету, хотя имеет более резкий запах, чем пиво, и его не нужно тянуть через соломинку, как они тянули пиво, поскольку вино не покрывает сверху густое сусло. Ничего не подозревая, они опрокинули в глотки вино, восклицая: "Ио, Сабазий, Ио, Ио!", обнаружив, что у вина сладкий вкус, потребовали еще. Но вместо того, чтобы усыпить, вино их внезапно воспламенило, они неистово запрыгали, вращая глазами и испуская ржание от вожделения. Нимфы Рыбы испытали к ним острую жалость и, оставив трезвых миниев, которые смешивали одну часть вина четырьмя частями воды, устремились прочь в леса, и там вступили с Кентаврами в любовную связь.

Столь своенравное поведение привело в негодование супругов-миниев, они бросились в погоню за женами и убили дюжину Кентавров своими бронзовыми мечами. На следующий день Афамант повел миниев в атаку на горную крепость Кентавров. Они противостояли ему как только могли, вооружившись сосновыми копьями и сбрасывая валуны вниз по горным склонам; но он разгромил их и оттеснил далеко на север. Чтобы воспрепятствовать их возвращению, он убрал из святилища кобыльеглавый образ Белой Богини и унес его вниз, в Иолк, в коллегию Рыб, дерзко посвятив святилище на Пелионе Овну Зевсу или Зевсу Ниспосылателю Дождя. На время он сломил дух Кентавров; но Ино с помощью одной из своих нимф тайно переправила кобыльеглавый образ в пещеру в лесистой долине на полпути к горе Осса, где Кентавры собрались вновь и молились Богине об отмщении.

Царь Афамант не догадывался, что Ино возвратила Кентаврам образ, иначе он бы обратился к ней еще более оскорбительно.

- Жена, - сказал он, - я изгнал ваших коней-любовников с горы Пелион, ибо они осквернили нашу брачную ночь. Если кто-либо из них в поисках образа Богини дерзнет снова спуститься на луга Иолка, он будет убит без жалости. Гора Пелион стала теперь обителью нашего эолийского бога Зевса; она более достойна его, чем гора Лафист, которая не сравнится с нею в высоте.

- Думай, что говоришь, муж мой, - отвечала Ино, - если я вообще должна называть тебя мужем. Как посмотрит Богиня на то, что ты изгнал ее с Пелиона? И как, ты полагаешь, станет расти ячмень, если мужчины-Кони не придут к нам в посевную, желая сблизиться со мной и моими женщинами-Рыбами перед лицом Белой Богини?

Афамант рассмеялся и ответил:

- Богиня не пожалеет Пелиона для своего сына. И теперь, когда у каждой из твоих дев есть муж из числа моих дружинников, а у тебя - я, чего еще ты можешь желать? Мы - рослые, крепкие мужчины, неизмеримо превосходящие во всех отношениях этих безумных нагих Кентавров; и мы с удовольствием познаем вас на полях на празднестве сева, ведь всегда в это время сладострастие одолевает вас.

Ино спросила:

- Неужели ты так невежественен, что искренне веришь, что Богиня позволит нам принять объятия твоих мужчин-Баранов в такой священный момент? Она никогда не благословит ячмень, если мы так поступим. Нет, нет! Мы согласны быть вашими женами большую часть года, но если мы хотим хорошего урожая, мы должны познать в период сева не только Кентавров, но и фавнов племени Сатиров на церемонии прививки фиг, когда мы оплодотворяем фиги, позволяя насекомым их жалить; и любовников других братств в дни великих праздников, о которых поведает мне Богиня.