Владимир Бумаков - Горячий бетон Себежского укрепрайона. Документальная повесть Страница 4

Дальнейшие события могли бы пойти по другому сценарию, но тут из своего окопа вылез наш пулеметчик и начал доливать в кожух воду. Знотин, только что восхитившийся работой своих бойцов, сейчас пришел от увиденного в тихий ужас: – «Он что, совсем охренел?! Куда он вылез?!». Но больше капитан уже ничего не успел предпринять. С вражеского берега точно по шевельнувшемуся рябиновому кусту рубанула длинная пулеметная очередь. Сотни грамм разогнанного до сверхзвука свинца ударили нашему, сидящему на бруствере бойцу в левый бок, в корпус пулемета и разметали на куски голову первого номера расчета. По сторонам полетели кровавые ошметки, обрывки обмундирования, ветки кустарника… Вся позиция скрылась в облаке взметнувшихся фонтанов песка и травы.

Хладнокровно восприняв трагичность произошедшего, не потерявший самообладания Знотин машинально глянул на наручные часы.

«Одиннадцать сорок. Станкача нет. Расчет погиб. Мост теперь под прикрытием только одного пулемета. И он далеко…» – эти лихорадочные мысли рвали душу капитана на части.

Быстро осмотрев противоположный берег, на котором исходил дымом подожженный немецкий грузовик, Знотин с облегчением отметил, что в атаку немцы пока не пошли.

«Это хорошо! Это очень хорошо! Значит у нас есть немного времени…» – продолжал обдумывать ситуацию капитан и, покинув свою наблюдательную позицию, метнулся за ближайший бревенчатый дом. Там его ожидали два пограничника, оставленных в роли связных.

«Значит так, товарищи пограничники – начал ставить им задачи капитан – застава в бою. Ты – бегом к пулеметчикам, что остались справа, дальше за мостом. Передать им мой приказ – переносить позицию ближе к мосту и не допустить переправы противника через речку еще хотя бы полчаса. А ты – ползком на мое место под телегу и как увидишь, что фашист пошел через речку, сразу стреляй. Можешь не попадать в них, но главное – чтобы мы твою стрельбу услышали. Хотя, приказываю попадать. Все – выполняйте».

Дальше все события стали развиваться с какой-то страшной для Знотина быстротой и все его планы на стройную и устойчивую оборону полетели, чего он и опасался, к чертовой матери.

Старый советский пограничный столб на границе России и Латвии. Установлен в 1935 году. В верхней части видны следы от попадания пуль. Фото 2013 года

8 июля 1941 года. День

На вражеском берегу противник перегруппировался и, скрытно выдвинувшись к кромке леса, внезапным броском атаковал советских пограничников, успевших перенести свои позиции на берег речки Синюхи. Первая атака фашистов была поддержана массированным огнем их пулеметов, которым удалось подавить часть наших огневых точек.

Переправившиеся через Синюху фашисты пытались броском выдвинуться наверх береговой гряды и закрепиться там, однако грамотные действия пограничников не позволили им добиться этого. Противник понес значительные потери и откатился на свой берег. Наши пограничники сумели восстановить подавленные огневые точки. Застава продолжала полностью контролировать свой участок границы по высокому берегу речки Синюхи. При отражении первой вражеской атаки пограничники потеряли четверых убитыми, в том числе и заместителя начальника заставы, погибшего у своего ручного пулемета.

Через полчаса после окончания первой атаки, фашисты вновь пошли в наступление, но теперь направление их атаки сместилось левее. Немцы наступали через плохо пригодную для этого местность, на очень крутой берег, однако концентрация их пехоты и огонь поддерживающих средств был такой силы, что обороняющиеся пограничники не смогли удержать левый фланг обороны и отошли в район заставы, где сумели закрепиться.

В 15:30 противник предпринял третью атаку на левом фланге заставы. Только в этот раз его штурмовая группа использовала помощь местного жителя из приграничного латвийского поселка. (Фамилия этого проводника была Цитович. После начала оккупации он пошел на службу к фашистам и в 1942 году был уничтожен советскими партизанами. Примечание автора).

Проводник вывел фашистов через неприкрытый участок густого лесного массива в тыл левого фланга обороны заставы. Отсюда немцы вновь атаковали позиции пограничников в Асетках. Деревня загорелась. Одновременно противник атаковал позиции заставы в лоб, переправившись через речку Синюху.

Застава начала нести серьезные потери в личном составе и потеряла два ручных пулемета. Станковых пулеметов к этому времени у Знотина уже не было.

Пограничникам удалось штыковой контратакой уничтожить прорвавшихся в обход фашистов, которые оказались неспособными вести рукопашный бой на ограниченном пространстве.

К 17:00 часам перед позициями пограничников лежали на земле более полусотни уничтоженных солдат 123-й пехотной дивизии вермахта. Немецкие санитары, укрываясь в складках местности эвакуировали своих раненых камрадов, периодически попадая под огонь пограничников. Подчиненным Знотина было некогда рассматривать в траве и дыму белые повязки неприятельских санитаров, поэтому они валили их при первой возможности (Об этом фашисты напишут в своих боевых донесениях как о зверствах наших комиссаров. Примечание автора).

Используя передышку между атаками, Знотин, который к этому времени был касательно ранен в плечо, перегруппировал оставшихся пограничников и спешно оборудовал новый рубеж обороны на высотке у дороги, которая вела от Асеток в Скробово. Удерживать с двенадцатью бойцами горящую деревню и мост, который уже неоткуда было обстреливать, Знотин посчитал нецелесообразным. По его мнению, застава справилась со своей задачей отлично. Целый день фашисты пробиваются через пограничную речку, потеряли под сотню солдат убитыми и ранеными и при этом не захватили и километра по эту сторону советской границы.

В 18:30 фашисты, подтянув подкрепление, атаковали позиции Знотина на поросшей сосняком высотке. Единственный ручной пулемет, который стал опорой всей обороны, работал практически не переставая.

Ставший к пулемету старшина заставы – бывалый пограничник, прибывший сюда с финского участка, принял решение никуда отсюда не уходить. Остервенение, с которым он расстреливал перебегавших по полю фашистов, наверно отпугнула от него саму Смерть, которая без устали металась по этой территории, подхватывая своих новых подопечных.

Бой у высотки продолжался до 20-ти часов. Фашисты не прошли. К пулемету остался один диск с патронами, а у Знотина – шесть человек.

В 20:15 Знотин принимает решение отходить в Скробово, к пехотинцам 422-го полка. Старшина отходить отказывается и остается прикрывать отход капитана с подчиненными.

20:30. Капитан и его бойцы уходят с высотки. Старшина выкопал свою последнюю позицию под поваленной старой сосной и усевшись на дно окопа, остался один. Он ничего не боялся. За сегодняшний день он, став правой рукой самой Справедливости, предал скорому суду и быстрой казни такое количество врагов, что вдесятеро перепродал свою жизнь. Теперь старый пограничник чувствовал себя безумно усталым и очень спокойным. Он знал, что увидит в последние секунды своей жизни. Жалел он только об одном – что его тело никогда не найдут и он обречен остаться на своей последней заставе навечно. Так и случилось….

21:00. Знотин и его бойцы группой переходят через деревянный мост, заминированный Казанцевым еще утром. Их встречает дозор от башкирских пехотинцев и показывает им единственную не заминированную тропинку к Скробово. Все остальные пути перекрыты нашими минами.

До исхода 8 июля 1941 года фашисты больше не атаковали. Они остались зализывать раны на западной окраине догорающей деревни Асетки. А на высотке к востоку от Асеток, сидел в темное у своего пулемета старшина заставы. Он не хотел ни есть, ни спать. Отстраненно глядя на пляску огней в руинах деревенских домов, старшина на мгновение попытался представить: – «Вот интересно, а что здесь будет после войны?» (После войны деревня Асетки не возродилась. Здание пограничной заставы простояло до 1943 года. В нем жили беженцы, вышедшие из Латвии. В 1943 году, во время контрпартизанской операции немцы здание сожгли, а его жителей расстреляли. Примечание автора)

9 июля 1941 года. Деревня Скробово. Позиции 422 полка 170 стрелковой дивизии

5:30

Не сомкнувшие в короткой летней ночи глаз саперы, оставленные в тайном окопе у заминированного моста через Студенку, слегка вздрогнули, когда в совершенно неподвижном, туманном воздухе гулкой трелью прогрохотала далекая пулеметная очередь. Ее звук, прилетевший со стороны оставленной пограничниками деревни Асетки, мгновенно взбодрил бойцов и те стали сверлить взглядами густой серый туман, поднимающийся от лениво струящегося течения Студенки.