Вадим Каргалов - Колумб Востока Страница 4

Тут можно читать бесплатно Вадим Каргалов - Колумб Востока. Жанр: Проза / Историческая проза, год -. Так же Вы можете читать полную версию (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте Knigogid (Книгогид) или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.

Вадим Каргалов - Колумб Востока читать онлайн бесплатно

Вадим Каргалов - Колумб Востока - читать книгу онлайн бесплатно, автор Вадим Каргалов

Возле границы Алании проводник настоял, чтобы путники спрятались в овраге и дождались следующего утра. «Завтра воскресенье, — упрямо повторял он, отказываясь покинуть укромное место, — завтра можно ехать дальше!»

Смысл сказанного Юлиан понял позже, когда они были уже в Алании, обширной стране, где жили вместе христиане и язычники. Сколько в Алании было селений, столько оказалось и вождей, и ни один из них не желал подчиняться другому. Поэтому в стране постоянно шла война. На полевые работы жители укрепленных селений выходили все вместе и вооруженными; если возникала необходимость пойти за дровами в лес, мужчины выступали, как в военный поход — множеством людей и при оружии.

Только в воскресенье, с рассвета до заката, война прекращалась. Любой человек мог безопасно ходить по дорогам и даже бывать в селениях, где жили родственники убитых им людей. Жилища аланов были обнесены высокими стенами, все окна выходили во двор, так что прохожие не могли видеть, что происходит внутри. Многие семьи, кроме домов, имели каменные башни, чтобы укрываться от врагов. В просторное нижнее помещение башни загоняли на ночь скот, на втором этаже жили сами, а еще выше было особое помещение с узкими окнами-бойницами, через которые удобно было метать стрелы.

Соблюдая местные обычаи, Юлиан и его спутники совершали переходы только по воскресеньям, а в будни отдыхали в домах аланов. Аланы были гостеприимным народом, почитали путников, как своих близких родственников, кормили и снабжали всем необходимым

Иоанн и Яков отяжелели от сытой жизни, обленились. Юлиану пришлось настоять на соблюдении постных дней, хотя по уставу ордена братья-проповедники освобождались на время пути от этой христианской обязанности. Иоанн и Яков подчинились, но по всему было видно, что сытое и необременительное житье им было по душе. Самого же Юлиана промедление огорчало. Но ничего нельзя было сделать: аланы удерживали гостей до следующего воскресенья чуть ли не силой, считая ущерб, который может быть им причинен в опасные будничные дни, позором для себя. Поэтому Юлиан даже обрадовался, когда миссия прошла наконец благоустроенную и щедрую Аланию и углубилась в пустыню, которая тянулась до самой реки Итиль.

Недовольные младшие братья покорно тряслись в седлах рядом с Юлианом и Герардом. Пропыленная равнина, покрытая редкими кустиками черной и белой полыни, полувысохшего ромашника, одинокими пучками ковыля, колючим бодяком, действительно угнетала взгляд скудостью и однообразием. Кое-где встречались вздыбленные ветром, оголенные песчаные буруны, которые местные жители называли кучугурами. Земля в руслах пересохших за лето речек потрескалась и спеклась под солнцем, как черный камень. Шустрые ящерицы сновали в шуршащей траве. Из зарослей с шумом вырывались стрепеты и, сверкнув посеребренными крыльями, камнем падали за буруны. Большие птицы с длинными ногами — дрофы — стояли на возвышенностях; при приближении всадников они убегали с удивительной быстротой, изредка взмывая в воздух и снова опускаясь на траву.

Пустыня постепенно понижалась к северо-востоку, где было единственное в этих местах большое озеро — Маныч-Гудило. Солоноватая вода свинцово-неподвижно застыла в низких берегах. К осени озеро словно сжималось, обнажая горько-соленую грязь. Высушенные солнцем, кристаллики соли начинали искриться, и озеро казалось заключенным в сверкающий нимб. Только северный берег был крутым, изрезанным трещинами. Когда ветер гнал туда волны, озеро начинало гудеть, как отдаленный колокольный звон, неясно и тревожно. Не потому ли его назвали Гудило?

Иоанн и Яков вздыхали, поглядывая на скучную пустыню, на неяркое пыльное небо, по которому неторопливо плыло остывающее осеннее солнце. Ночные ветры уже приносили дыхание холода. А впереди был немыслимо далекий путь в неизвестное…

Неспокоен был и сам Юлиан. Но он знал то, чего не знали младшие братья. По рассказам аланов, где-то на краю пустыни, неподалеку от устья реки Итиль, был город под названием Торчикан. В этот город часто приезжают купцы из восточных стран. Юлиан надеялся найти там попутчиков для продолжения пути или крышу над головой и пищу, если придется зимовать.

Глава 5. ТРУДНАЯ ЗИМА

Город Торчикан походил издали на горсть глиняных кубиков, рассыпанную сказочным великаном по желтобурой равнине. Приземистые дома с плоскими крышами то вытягивались в улицы, то кучками теснились друг к другу, а между ними стояли войлочные юрты, которых было даже больше, чем домов. По пыльным улицам, как по степным шляхам, медленно текли отары овец. С глухим топотом проносились табуны низкорослых лохматых коней. Хриплые вопли верблюдов, мычание волов, резкие скрипы тележных колес причудливо переплетались с городским шумом — перестуком молотков в мастерских ремесленников и разноголосым гомоном торга.

Казалось, два мира сошлись в Торчикане — домовитая оседлость и кочевая стихия, которая то захлестывала город, то уползала обратно в степи, как морская волна от песчаного берега. Такими были все города в степях. Постоянно в них жили торговцы и ремесленники, а скотоводы-кочевники уходили со стадами на летние пастбища и возвращались в город с наступлением холодов.

Сейчас, на исходе осени, кочевники возвращались в Торчикан. Юлиан и его спутники затерялись в толпах громкоголосых, разноязыких, бряцающих оружием, свирепого облика людей, которые двигались к городу без дорог, прямо по степной целине, будто вражеское войско во время нашествия. Никто не обращал на монахов внимания, никто не поинтересовался, кто они и откуда. Торчикан был открыт для всех людей без различия. И — одинаково безразличен ко всем приходившим в него. Не сами по себе люди почитались в Торчикане, а принадлежавшие им стада, серебро или товары, обладание которыми поднимало немногих избранных над бесчисленными толпами черни.

Или верные сабли наемных и родовых дружин, которые ценились здесь даже больше, чем богатство. Силу в степном, лишенном твердых законов мире уважали превыше всего…

У Юлиана не было ни богатства, ни силы. Охранная грамота короля Белы стоила здесь не дороже пергамента, на котором была написана. Хозяева домов презрительно оглядывали изможденных, оборванных монахов и ленивым взмахом руки отсылали их прочь. С большим трудом Юлиану удалось найти пристанище у грека Никифора, который заинтересовался рассказами о своей далекой родине. Юлиан, как мог, старался удовлетворить любопытство беглого грека и тем добился его расположения.

Никогда не был Юлиан таким красноречивым — нужда заставила! Рассказывал и о том, что видел в Византии, и о том, чего вообще никогда не видел, лишь бы не ослабевало внимание хозяина. Никифор сокрушенно качал головой, слушая невеселое повествование о запустении византийских земель, о мертвых кораблях в гавани Боспора, о грабежах на константинопольских улицах. Нехорошими словами отзывался о рыцарях-крестоносцах, которые оказались много злее, чем враги христианского мира — сарацины.[12] Юлиан выдавал себя за простого подданного венгерского короля, а потому вынужден был сочувственно выслушивать проклятия Никифора, оскорбительные для римского папы и его крестоносного воинства. И Герард тоже согласно кивал головой, когда разгорячившийся грек обзывал крестоносцев стаей бешеных псов. «Бог покарает святотатца!» — утешался Юлиан, вежливо поддакивая хозяину. Выбора у монахов не было: или ночевать на земле под стеной караван-сарая, как в первые дни пребывания в Торчикане, или со смирением выслушивать богохульные речи. Ведь приближалась зима…

Пока в кисете Юлиана оставались серебряные монеты, житье у грека Никифора было все-таки сносным. Монахи отдохнули после изнурительного путешествия по пустыне. Но только разве ради того, чтобы обрести крышу над головой и нещедрое пропитание, забрались они в такую даль?

Торчикан мыслился лишь вехой на большом пути…

Юлиан целыми днями бродил по торговой площади, подолгу сидел в караван-сарае, где собирались приезжие купцы, заводил осторожные разговоры с вожаками караванов. Он всюду искал людей, которые намеревались идти к реке Итиль. Все усилия оказались тщетными. Страх перед монголами, которые, по слухам, были уже близко, удерживал в Торчикане даже самых алчных до наживы купцов. Собственная голова — слишком большая плата за призрачное богатство. Да и обретешь ли богатство там, в степях за рекой Итиль, где в снежных буранах мечутся страшные косоглазые всадники монгольского хана?

Так объяснил Юлиану персидский купец, неизвестно какими ветрами занесенный в Торчикан. Другие купцы, поддакивая ему, качали бородами. Отправляться в путь опасно, лучше выждать. Терпеливого ждет впереди удача, а нетерпеливый сам бросается в пропасть. Надо ждать весны…

Перейти на страницу:
Вы автор?
Жалоба
Все книги на сайте размещаются его пользователями. Приносим свои глубочайшие извинения, если Ваша книга была опубликована без Вашего на то согласия.
Напишите нам, и мы в срочном порядке примем меры.
Комментарии / Отзывы
    Ничего не найдено.