Наталья Павлищева - Королева Виктория. Женщина-эпоха Страница 40

Королева по-прежнему смотрела на своего супруга с обожанием даже в присутствии многих людей, даже перед объективом фотокамеры, зная, что снимки донесут это обожание до потомков. Виктория любила и была любима и не собиралась этого скрывать. Большинство англичан поняли эту любовь, поверили в нее и принимали принца доброжелательно.

Многие, но далеко не все. Придворные дамы были совсем не в восторге от нового поведения королевы. Мало того, что она перестала проводить все вечера и даже ночи на балах уже будучи беременной, после родов так вообще спряталась в свою раковину. Это, несомненно, было влияние ее немецкого супруга!

За что же было любить надменного немца леди? Королева занимается делами, она занята… А что прикажете делать остальным? Не всем же заниматься делами или детьми?! Для большинства леди это вообще неприемлемо. Какие могут быть государственные дела у придворной дамы? Если они и есть, то касаются как раз королевы, как у леди Тэвисток, отвечающей за опочивальню, или вон у баронессы Лецен….

Но хмурый вид баронессы недвусмысленно говорил о том, что и ее от дел постепенно отрешают.

Нет, то, что творилось по злому наущению (а как иначе могли назвать влияние мужа негодующие леди?!) этого чопорного иностранца, не поддавалось никакому описанию! И уж тем более не заслуживало ни малейшего одобрения. Леди кипели, они изрыгали по поводу принца потоки яда, негодовали так, что случись Альберту оказаться в их кругу не во дворце, а где-то на темной улице, едва ли остался бы цел!

Такой человек не заслуживал никакого снисхождения. Подумать только, королева прекратила ежедневно устраивать вечеринки, она стала и сама уходить в спальню или кабинет сразу после ужина. Ей, видите ли, куда приятней общество супруга. Она, видите ли, счастлива в семейном кругу.

Променять общество благородных утонченных леди на этого мужлана! Не важно, что он красив или умен, он немец, и этим все сказано! Где это видано, чтобы мужчина не пофлиртовал ни с одной дамой? Не делал комплименты? Вердикт был единодушным: этот мужлан просто не умеет, он и в королеву влюбился потому что никого другого не видел.

Нет, Альберта совсем не любили придворные дамы.

Но принца как-то очень мало расстраивала эта нелюбовь, скорее, она была взаимной. Его занимала Виктория и дети.

Правда, появилась у Альберта еще одна серьезная забота, которая тоже доставила немало недовольства придворным.

Букингемский дворец

Служанки что-то доделывали в наряде королевы, а принц стоял, глядя в окно. Стекла окон королевского гардероба не мылись, видно, давным-давно, но и через грязное тусклое стекло Альберт что-то разглядел. Он подошел близко, а потом даже открыл раму, с трудом повернув заржавевшую ручку.

– Что ты там такое нашел?

– Мусор.

– Что?!

– Мусор на крыше напротив ваших окон, ваше величество, – голос Альберта насмешлив.

– Откуда он там взялся?

– Как и все остальное в этом дворце – ниоткуда. Если попытаться разобраться, то виновных никогда не найдешь. Обязательно окажется, что именно за эту крышу никто не отвечает.

Виктория насторожилась, то как Альберт говорил, заставляло подозревать, что не все так просто. Но времени обсуждать мусорные вопросы не было, их уже ожидали. И все же, проходя мимо окна, королева бросила взгляда в открытое окно. На крыше прямо напротив него действительно лежала гора мусора, явно образовавшаяся после уборки.

Стало смешно. Подхватив мужа под руку, Виктория поспешила с ним прочь, шепча:

– Дорогой, ты не мог бы разобраться с этим безобразием?

Стоило им выйти из комнаты, как принц остановился как вкопанный, серьезно глядя в глаза супруге:

– Вик, разбираться надо со всем в этом дворце. На его содержание тратятся немыслимые деньги, но большая их часть вылетает на ветер! Не жаль, если бы оставшиеся использовались с толком, но удобств нет ни для кого, везде холодно, грязно, беспорядок… Возможно, я переоцениваю свои силы, но мне кажется, я смогу навести хотя бы относительный порядок.

– Наведи.

– Для этого нужны большие права, всем заведуют слишком высокопоставленные лица…

Договорить он не успел, навстречу королевской чете уже спешили придворные.

– Мы договорим вечером, я многое мог бы тебе сказать.

Немного странное поведение королевы заметили все, Виктория была рассеянной в разговоре и словно приглядывалась к собственному дворцу. Время от времени королева недовольно хмурилась, даже закусывала губу, что означало с трудом сдерживаемый гнев.

Придворные гадали, чем это могло быть вызвано, ведь на супруга, с которым она появилась перед ними, ее величество смотрела вполне благосклонно и даже каким-то чуть виноватым взглядом. Наконец, прошелестело по поводу мусора на крыше.

Мусор? Боже, какая мелочь! К таким вещам все давно привыкли, Букингемский дворец самое неудобное в мире жилище, хорошо, что не всем приходилось в нем жить постоянно. Но и гостить здесь тоже небольшое удовольствие. Везде беспорядок, холодно и пыльно, слуги не выполняют своих обязанностей, да и вообще, кто за что отвечает, непонятно…

Но к этому беспорядку относились как к неизбежному злу, как к почти обязательному дождю или холодному ветру, к необходимости менять чулки после прогулки в ненастный день… Все знали о безобразии в Букингемском дворце, и никому не приходило в голову попытаться что-то исправить. Просто службы дворца были столь запутаны и так мешали друг дружке, что разобраться, кто же должен чинить ручки у двери, смазывать скрипящие петли или вставлять в окна выбитые стекла, не представлялось возможным. Службы перекладывали ответственность друг на дружку и ничего не делали.

Неужели этому иностранцу пришло в голову разобраться с устройством служб Букингемского дворца? Наивный он человек! Проще дождаться, пока дворец рухнет сам и, построив на его месте новый, завести там и новые порядки.

Вечер был основательно подпорчен, потому что королеву, кажется, ничего, кроме царившего беспорядка, не интересовало. Она даже обратилась к барону Штокмару с просьбой:

– Вы не могли бы выяснить, почему так холодно в столовой.

Барон усмехнулся:

– Мадам, я задавал этот вопрос и получил весьма интересный ответ. Хотите послушать?

– Конечно.

– Лорд-управляющий отвечает только за то, чтобы в камине были дрова. А лорд-казначей за то, чтобы их зажгли. А поскольку они редко бывают в столовой вместе, камин не горит.

– А нельзя ли как-то упростить, чтобы за дрова и спички отвечал один человек?

– Можно, но тогда придется одного из нынешних уволить.

Королева рассмеялась, но смех был натянутым.

Принц Альберт начал преобразования в Букингемском дворце. И преобразовывать там действительно нашлось что.

Барон Штокмар смехом объяснял своему подопечному (а барон считал себя обязанным помогать Альберту так же, как делал это его дяде Леопольду) суть организации, вернее, ей отсутствия служб дворца. Это Штокмар по просьбе принца некоторое время изучал состав служб и пытался разобраться, кто же за что отвечает.

– Я полагаю, что они и сами этого толком не знают. Но, Альберт, если вы начнете предъявлять по какому-то поводу претензии, то немедленно окажется, что именно за это именно эта служба ответственности не несет.

Из объяснений барона следовало, что все службы Букингемского дворца делились на три основных департамента: лорда-управляющего, лорда-гофмейстера (казначея) и конюшего. Между собой они не только не сотрудничали, но и, наоборот, старались либо не допустить в свою сферу других, либо наоборот, откреститься от каких-то обязанностей.

– Странно…

– Что же тут странного? Например, слуги каждый день меняют свечи даже в комнатах, где их не каждый день зажигают. А куда деваются снятые?

– Не знаю, – пожал плечами принц, – выбрасываются.

– Совсем необязательно, можно же продать или поставить их завтра, а выделенные деньги прикарманить.

– О Господи! Хорошо, что Виктория не слышит этого, был бы скандал.

– Конечно, потому я рассказываю вам, а не ей. Но если нужно что-то починить, лишний раз убрать, вымыть – словом, не положить в карман или нажиться, а поработать, службы норовят отказаться от такой ответственности.

Это было верно, во дворце редко какая дверь открывалась без скрипа, камины часто просто не зажигались, а стекла множества окон были просто разбиты. Если из них не дуло прямо на письменный стол королевы или не задувало свечи в гостиной, то никто не обращал внимания.

– Вы заметили, что окна дворца почти все время грязные.

– Да, мне кажется, что их плохо моют, хотя я сам видел, что это делают!

Штокмар рассмеялся:

– Моют! Но только врозь.

– Что значит врозь?

– Альберт, это смешно, я не знаю, кто и когда так распорядился, но за чистоту окон внутри отвечает служба лорда-казначея, а снаружи – служба лесных угодий, потому что они выходят в парк. Вот и моют каждый в свое время и словно нарочно так, чтобы это время не совпадало. Получается, что с одной стороны стекла всегда грязные.