Бернгард Келлерман - Пляска смерти Страница 41

– Во всяком случае, я буду вам благодарен, если немедленно вы сообщите отцу о нашей беседе, господин Леб.

– Я сегодня же напишу ему.

– Давно ли старый Леб в Швейцарии? Целых два года? Ну, тогда он, конечно, не может судить о нынешней обстановке. Не исключено, что настанут времена, когда он вообще ничего не получит за свой участок. Будем, конечно, надеяться, что до этого не дойдет. Тем не менее все возможно.

Фабиан не хотел распространяться на эту тему. Неделю тому назад советник юстиции Швабах сообщил ему, что готовятся новые суровые законы касательно недвижимости, принадлежащей евреям, однако Исидору Лебу он ничего не сказал об этом.

– Хочу дать вам добрый совет, господин Леб, – настойчиво продолжал Фабиан. – Поезжайте в Цюрих. Расскажите вашему отцу, как обстоят нынче дела! За эти два года положение сильно изменилось. Скажите ему, что я дал вам этот совет.

Исидор посмотрел на Фабиана широко открытыми глазами, в которых опять заблестели слезы, и печально покачал головой.

– Я бы поехал с радостью! Хоть сию минуту! – пояснил он. – Но ведь это невозможно. – Слезы снова хлынули у него из глаз, и он попытался вытереть их грязным платком.

– Почему невозможно? – спросил Фабиан и засмеялся, чтобы ободрить молодого Леба.

Лицо Исидора Леба выражало полное отчаяние.

– Потому что мне не дадут паспорта, разве вы не знаете? Мне девятнадцать лет, и военное ведомство не дает мне паспорта.

– Военное ведомство? – Фабиан перестал смеяться, но едва подавил улыбку. На что нужен военному ведомству этот беспомощный маменькин сынок, который упадет в обморок при первом же пушечном выстреле? – Послушайте, господин Леб, – сказал он, вынимая часы. – Присядем, в моем распоряжении еще десять минут. Если вопрос только в этом, то выход, пожалуй, найдется. Военные власти, надо полагать, заинтересованы в одном: чтобы вы вернулись из Швейцарии обратно. Ну, вот, вы и вернетесь через недельку. Вам немедленно дадут разрешение на выезд, если кто-нибудь поручится за ваше возвращение.

– Да, да! – Исидор склонился над столом и смотрел на Фабиана широко открытыми глазами, в которых мелькнул луч надежды. – Кто же поручится за меня? – спросил он, и от волнения на его веснушчатых щеках выступили чахоточные пятна. Он весь дрожал. – Прочтите это письмо, господин правительственный советник, – воскликнул он, так как Фабиан упорно молчал, и протянул ему измятое письмо.

Фабиан взял листок и быстро пробежал его. Это было письмо охваченного отчаянием отца к сыну. «Мне страшно за тебя, – писал старик Леб, – я потерял сон от страха. Освободи меня от этой муки, приезжай сюда, мой бесценный».

Бесценным называл старик Леб от избытка родительских чувств эту веснушчатую белочку! Но Фабиан даже не улыбнулся, письмо старого Леба потрясло его.

– Я поручусь за вас, – сказал он после недолгого раздумья. – Закон не препятствует тому, чтобы взять на себя это поручительство.

Исидор вскочил и протянул Фабиану бледную, покрытую веснушками руку.

– Вы хотите это сделать, господин правительственный советник? – крикнул он; голос его от волнения звучал визгливо. – И я могу ехать, завтра же?

Фабиан улыбнулся и отошел на несколько шагов, опасаясь, что рыжеволосый малый кинется его обнимать.

– Чтобы все это уладить, понадобится, вероятно, несколько дней, звоните мне ежедневно по телефону, – сказал он. – Я подумаю, может быть, найдется еще лучший выход. Но вы должны обещать мне, объяснив отцу, как сильно изменилась обстановка, немедленно по телеграфу сообщить ответ. Я должен поставить об этом в известность моего клиента, – деловито добавил он.

– Обещаю, обещаю! – воскликнул Исидор. Руки его, когда они прощались, были влажны от пота.

Фабиан направился к машине, поджидавшей его за углом. Он был доволен результатами разговора. «Может быть, Клотильда все-таки неправа?» – мелькнула у него мысль, когда он вытирал носовым платком руки. Бог ты мой, почему он так потеет, этот Исидор?

Фабиан в три дня уладил все дело с паспортом. Он отправился к генералу, возглавлявшему военное ведомство в городе, и изложил ему свою просьбу.

– Этот земельный участок имеет очень важное значение для новой Вокзальной площади, – сказал он.

Старый генерал, с которым он был знаком еще по ресторану «Звезда», объяснил, что Исидору Лебу лучше всего подвергнуться в обычном порядке врачебному освидетельствованию у военного врача. Если молодой человек окажется негодным к военной службе, а по-видимому, это так, то он его просто освободит, тем более что евреи ему и даром не нужны. Спустя неделю Исидор Леб уехал в Швейцарию.

Через несколько дней Фабиан получил телеграфное уведомление о том, что старик Леб согласен продать участок за восемьдесят тысяч марок и что сделка вступит в силу с того момента, когда деньги будут внесены в Цюрихский банк.

Молодой Исидор Леб не приехал обратно. У него не было ни малейшего желания возвращаться в Германию, да никто и не интересовался его возвращением. Военные власти никому не поручили следить за Исидором Лебом.

Фабиан был доволен, угрызения совести не мучили его. «Не сделай я этого дела, – думал он, пожимая плечами, – раньше или позже его сделал бы кто-нибудь другой».

IV

Оказалось, что Фабиан не так уж непрактичен, как полагала Клотильда. Он поручил архитектору Кригу составить проект роскошной гостиницы и принес этот эффектный эскиз советнику юстиции Швабаху, который считался специалистом по учреждению новых акционерных обществ.

– Мы хотим строить гостиницу и нуждаемся в вашем совете, коллега, – сказал он.

Советник юстиции Швабах надел пенсне и уткнулся своей курчавой головой в проект.

– Великолепно, я просто потрясен! – сказал он, рассмотрев отдельные эскизы. – Да, этот Таубенхауз – малый не промах!

– Идея принадлежит не Таубенхаузу, а одному из моих клиентов, владельцу земельного участка, – заметил Фабиан.

Швабах кивнул. Он уже знал, кто владелец этого участка.

– И где же будет расположена гостиница «Европа»? – спросил он.

– У вокзала, на участке фирмы «Леб и сыновья».

Советник юстиции выпятил губы и снова кивнул: хорошее дело, многообещающий проект, черт возьми!

– Привлечь к этому делу людей с капиталом не составит, конечно, труда: завод Шелльхаммеров, естественно, заинтересован в том, чтобы у вокзала была гостиница, так же как и другие фирмы, к которым приезжают иногородние клиенты. Габихт ищет, куда бы поместить свои капиталы, да и кроме него немало найдется людей, нажившихся на новой конъюнктуре, которые ищут прибыльного помещения денег. Строительная смета – два миллиона. Хорошо, а сколько хочет ваш клиент за участок?

Швабах навострил уши, заросшие седыми курчавыми волосами. Его разбирало любопытство: в какой мере его коллега научился мыслить по-деловому?

– Мой клиент требует двести тысяч наличными, – глазом не моргнув, отрезал Фабиан, – и восемьсот тысяч в акциях гостиницы.

Советник юстиции Швабах запустил руку в шевелюру и встал, качая головой.

– Мой совет вашему клиенту: согласиться на пятьсот тысяч в акциях гостиницы. Он, видно, не знает, какие расходы в настоящее время ложатся на предприятие. Деньги! Деньги! Нынче все хотят зарабатывать деньги!

Преподав Фабиану это поучение, он закончил:

– Ну, хорошо, мы учредим акционерное общество «Гостиница «Европа». Я все подготовлю.

Спустя неделю за обедом в «Звезде» состоялось учреждение общества «Гостиница «Европа». Швабах пригласил с десяток заинтересованных лиц, среди гостей был и Таубенхауз. Советник юстиции поздравил Фабиана, который сумел уговорить своего клиента уступить участок за триста тысяч, и выразил удовлетворение по поводу того, что Таубенхауз согласился принять подарок в сто тысяч акциями нового общества и обещал ему свое благосклонное содействие. Таким образом, общество «Гостиница «Европа» будет крепко стоять на ногах. Он, Швабах, забыл еще об одном пустяке. Он просит, чтобы его уполномочили предложить высокочтимому господину гаулейтеру двести тысяч марок акциями, хотя ему, конечно, неизвестно, согласится ли гаулейтер принять их в подарок. Во всяком случае, он рискнет обратиться к нему с таким предложением.

На торжестве по случаю учреждения общества произносилось много тостов. Фабиан был в превосходном настроении и поздно ночью предложил учредить еще одно акционерное общество под названием «Земельные фонды». В первую очередь обществу надлежало заняться земельными участками на Вокзальной улице, оживить эту запущенную, захудалую трассу и придать ей современный вид. Вокзал находился в двух километрах от Старого города, и Вокзальная улица была застроена дешевыми доходными домами, фабричными зданиями, гостиницами, теплицами и старыми виллами. Для начала общество «Земельные фонды» ознакомится с отдельными участками и затем начнет постепенно скупать их для новостроек современного типа.