Алиция Липовска - Частная жизнь кардинала Ришелье Страница 41

Поздним вечером Ядвига заглянула в домик на парижской окраине, где находилась кормилица вылеченного в госпитале возле кладбища невинноубиенных чешского князя. Кормилица была силезкой и ее звали Ягна.

Ягна и Ядвига легко сошлись, ибо силезкий язык походил на польский, к тому же обе женщины знали лекарское искусство. Правда Ягна не владела навыками хирургии. А Ядвига не верила в колдовство, которое практиковала старая силезка.

Встретив расстроенную полячку Ягна взялась за карты.

- Что ж… Посмотрим от чего ты не в себе, панночка!

- Ой, Ягусенька! Не надо! Пустое это!

- Не пустое, детка!

Силезская колдунья разложила карты.

- Вижу, что любишь ты человека знатного, властного, но больного. И хочешь с ним остаться навсегда. Но не позволяет он тебе этого и еще и думает, что если уедешь ты за моря, то будет лучше и тебе и ему.

- И будет лучше? - шепотом спросила герцогиня Лианкур.

- Тебе - нет… Ему - нет… Но вот женщине одной будет лучше, которая тоже его любит. И будет лучше его сыну… О! Так у вас есть совместный ребенок! Так он вот будет жить долго-долго…

- То есть ради ребенка я должна буду выйти замуж за убийцу моего мужа и уехать от того, кому все равно лучше не станет, зато станет лучше его племяннице… Да… Цена, однако!

- Девочка моя! Судьба у всех разная. Твоя вот такая. Ты могла бы ее изменить… сегодня, но не воспользовалась шансон. Мимо тебя прошел человек, который мог дать тебе, если не женское счастье, так хоть покой в душе. Но ты его не разглядела. Второго такого случае я не вижу… Придется терпеть. Могу только дать тебе еще один совет. В море молчи!

- В каком море?

- Не знаю, - устало отозвалась Ягна, - не знаю… Но молчи, иначе долго не проживешь!

- Я умру рано? - с насмешкой спросила Ядвига.

- Не знаю, - колдунья смешала карты, - будешь умной - проживешь долго.

- Господи! Как представлю, что мне с англичанином придется в одну постель ложиться, то мне дурно становится.

- Он так страшен? - спросила Ягна.

- Он редкий красавец! Но мне неприятен.

- Стерпится - слюбится.

- Не знаю… Боюсь, что нет. У нас в роду все упрямые! - Ядвига грустно вздохнула.

- А ты, девочка, выпей перед ночью то, лунной настойки и не будет муж так противен. Может и перетерпишь!

- Что за лунная настойка, Ягенка? - удивилась Ядвига.

- Я тебе сейчас порошок дам. Я если кончится, то давай еще и напишу какие травы в состав входят. Латынь твою я не знаю, по нашему напишу, по силезски… Авось прочтешь…

Великий министр Франции тем временем устраивал свадьбу для своей младшей племянницы - Клер-Клеманс де Брезе. Девочке было только 12 лет. Но политика не считалась ни с возрастом, ни с желанием. Юная Клер не была очаровательным подростком и не обещала стать красавицей. Наверное, только герцогине д'Эгийон, единственной и племянниц кардинала, природой была отмеряна красота. В дальнейшем природа явно скупилась.

Женихом Клер-Клеманс стал семнадцатилетний герцог Энгиенский. Впоследствии ставший "Великим Конде", но пока еще наследник первого принца крови и, разумеется. Самый выгодный жених во Франции. Отец герцога, нынешний принц Конде, выступил инициатором этого проекта, явно желая прибрать к рукам огромное наследство премьер-министра. Но кардинал тоже умел ловчить и поэтому просто выплатил долг Конде, дав за Клер-Клеманс 300000 ливров приданного. При этом Ришелье объявил, что решил исключить ее из своего завещания, так как оно уже было поделено между его племянником-наследником, королем, Парижской Академией и прекрасной Мари-Мадлен. Но Конде все-таки надеялся, памятуя о майоратных законах, опровергнуть завещание и продолжал с огромным энтузиазмом относиться к этой партии. Которая его сына совсем не привлекала, хотя его и заставили сказать обратное.

14 января 1641 года в честь официальной помолвки Клер-Клнманс и герцога Энгиенского в малом театре Пале-Кардиналя была сыграна знаменитая Mirame Жана Демаре. На спектакле присутствовала королевская чета. Много знати явилось насладиться зрелищем. Была приглашена и вдова Лианкура, несмотря на свой траур. Она была вынуждена сидеть недалеко от герцогини д'Эгийон и обожающей племянницу мадам дю Вижан, которая порой весьма двусмысленно нашептывала Мари-Мадлен комплименты.

Ядвига обменялась с дамами несколькими положенными любезностями и наблюдала за пьесой молча, лишь слегка обмахиваясь опахалом. Складные веера тогда во Франции еще не были распространены. Жарко в театре не было, но духота из-за не очень удачного проектирования театра стояла сильная. Вдова Лианкура считала минуты, ибо ее тяготило плотное фиолетово-черное траурное платье, а также раздражал запах духов.

Ришелье вместе с королем и королевой находился в более проветриваемом месте и поэтому чувствовал себя неплохо. А на последнем акте Анна Австрийская пригласила в свою ложу герцогиню д'Эгийон, чем спасла племянницу от удушья.

Ядвига мужественно вытерпела до конца спектакля дав себе слово в дальнейшем под любым предлогом отказываться от подобных мероприятий. Рошфор после спектакля вызвался сопроводить ее до дома. Герцогиня же была вынуждена отклонить его предложение ибо мадам дю Вижан попросила не оставлять ее в одиночестве пока мадам д'Эгийон не вернется к своей подруге.

- Я слышала, что ваш траур, мадам Лианкур, - сказала Вижан Ядвиге, - скоро закончится!

- Траур нет, любезная мадам, - ответила вдова Лианкура, - а вот вдовство - да.

- И вы, сударыня, решились выйти замуж за убийцу вашего супруга?

- На все воля Господа! - сухо ответила Ядвига.

К счастью Мари-Мадлен уже направлялась к своей подруге, поэтому герцогиня Лианкур откланялась мадам Вижан и скрылась в толпе.

- Неприятная особа эта Линкур! Правда, моя возлюбленная Мари? - спросила Вижан у д'Эгийон.

- Не вы одна, наилюбезнейшая моя, так считаете! - с милой улыбкой отозвалась Мари-Мадлен, - И как я рада, что вскоре она покинет Париж!…

11 февраля 1641 г. Клер-Клеманс де Брезе стала женой герцога Энгиеннского, Луи де Бурбона, принца крови, будущего "Великого Конде", что породнило род дю Плесси-Ришелье с королевской династией.

Свадьба Ядвиги состоялась в тот же день. Венчание было в небольшой церкви на окраине Парижа. Милорда Сомерсета привезли туда на тюремной карете, только по произнесению слов супружеской присяги он обретал свободу на французской земле. Церемония была более, чем скромной, ибо вся знать собралась на венчании младшей кардинальской племяннице. Лишь несколько не знакомых Ядвиге дворян поздравили новобрачных. На окончание церемонии появился Рошфор и так же произнес несколько напутственных слов. Невеста была в лиловом. Уже не в трауре. Наряд жениха был изысканного серо-жемчужного цвета, который оттенял природную смуглость Сомерсета, его смоляные кудри и фиалкового цвета глаза. Конечно, рядом с таким красавцем Ядвига сильно проигрывала внешне. Все сочувственные взгляды были обращены на жениха.

- Невеста-то бледна как покойница! - шептала эффектная блондинка стоявшей рядом скучной брюнетке.

- Да! И выглядит будто ее подняли из гроба, - также тихо отозвалась та.

Через два часа после церемонии милорд и миледи Сомерсет должны были отправиться в плавание к туманному английскому острову.

Заперевшись в своей каюте Ядвига в кубок с простой водой начала капать лунную настойку Ягны. Руки женщины дрожали, а на глаза наворачивались слезы. Возможно именно из-за этого она накапала больше капель, чем того требовалось. И когда милорд зашел в каюту к жене, он увидел супругу лежащую в кресле без признаков жизни. К счастью на корабле был врач, который с трудом через плотно сомкнутые губы и стиснутые зубы влил в рот новобрачной теплое молоко, которое по его мнению должно было привести миледи в чувство. Сыграло ли роль молоко, либо просто по времени кончилось действие настойки, но через час Ядвига открыла глаза. Правда встать самостоятельно она не могла и мужу пришлось отнести ее на кровать. А вот там у женщины началась сильная рвота сначала желчью, а потом кровью. В течении получаса врач опасался, что герцогиня умрет, но рвота прекратилась и женщина уснула.

Так началась семейная жизнь герцога Сомерсета и Ядвиги.

4.6. По ком звонит колокол

Ты погрусти, когда умрет поэт,

Покуда звон ближайшей из церквей

Не возвестит, что этот низкий свет

Я променял на низший мир червей.

- И передайте моей драгоценнейшей супруге, что через день я вернусь, - давал милорд Сомерсет указание своему мажордому.

Почти два года длился брак Ядвиги и Сомерсета. Полгода миледи Сомерсет практически не вставала с кровати. Над загадкой болезни бились лучшие доктора Лондона. Но так и ничего путного не придумали.

Герцогиня поднялась, неожиданно для всех в конце апреля 1642 года. А в середине мая Сомерсет стал посещать спальню супруги. В отличие от Ядвиги он чтил брачный контракт составленный премьер-министром Франции.