Светлана Кузнецова - Ричард III Страница 41

И Энтони рассказал всё, что знал и о чём догадывался. Он не предполагал подвоха. Более того, искренне хотел помочь. Убедить этих сильных, умных и смелых мужчин отказаться от противостояния.

   — Да вы мните себя новым королём?! — время от времени восклицал Бэкингем.

   — Нет-нет, — уверял Вудвилл. — Но, посудите сами, король всецело находится под моим влиянием! Сестра со мной советуется! Я буду управлять Англией из-за их трона... тронов... А, какая разница? Буду управлять, и всё!.. — Энтони махнул рукой и едва не опрокинул очередной кувшин, Ричард вовремя успел перехватить его запястье. Пальцы сжались с такой неожиданной силой, что граф вскрикнул.

   — Прошу прощения, — извинился Глостер.

   — Ну что вы?! Герцог, мой дорогой и любезный Дикон, вы меня спасли! — рассыпался в благодарностях Вудвилл. — И обещаю, клянусь, я смогу вас защитить. Не дам в обиду...

   — Как-то я смел полагать, будто не похож на даму, — задумчиво обронил Ричард.

Бэкингем рассмеялся.

   — М... ну, вы меня поняли, — смутился Энтони. — Я имел в виду...

   — Вполне, — Дик усмехнулся. — Пожалуй, нам пора. Иначе завтра юному королю будет не суждено продолжить свой поход до Лондона.

Энтони с удовольствием продолжил бы пить, но подобрать слова, необходимые для возражения, а потом составить из них понятную, членораздельную фразу оказалось несколько затруднительно.

   — Пойдёмте, граф, — над Вудвиллом выросла громадина в лице Бэкингема. Генри стоял как скала и казался трезвее трезвого. — Я помогу вам добраться до своих комнат.

Глостер кивнул и вышел. Это было последним, о чём Энтони помнил. Он не знал даже, как оказался в постели. Бэкингем же, препоручив графа слугам, сбежал вниз по добротной и местами скрипучей лестнице и направился в конюшню. Там в соседних стойлах стояли гнедой и вороной жеребцы, выделявшиеся своей статью и гордым изгибом шей в сравнении с конями прочих постояльцев.

   — Так, говоришь, опасался бы соседства? — усмехнулся Ричард. — Серри, покажи герцогу зубки.

Конь фыркнул и покосился на Генри очень недобро.

   — Помилуйте, герцог, — Бэкингем пожал плечами и осклабился. — Этот дурак поверил бы, даже скажи я, будто вы превращаетесь в красного дракона!

   — Не перегибай.

   — Вот потому я и поведал ему страшную легенду, которой в деревнях пугают непослушных детей.

   — Меня сильно тревожит это, — признался Глостер. — Когда-нибудь все эти слухи обернутся против меня.

   — Надеюсь, враги не воспримут всерьёз вашу сделку с дьяволом.

Дик хмыкнул.

   — Я слышал об этом, пока направлялся сюда, — пояснил Генри. — За спасение вашей души хозяин преисподней оборотился в этого красавца и теперь дарует вам победу в сражениях, — он не удержался и провёл рукой по лоснящейся шёрстке, заслужив ещё один неприязненный взгляд жеребца.

Серри раздражённо махнул хвостом и всхрапнул.

   — Придётся следить за тобой тщательнее, — Дик потрепал коня по шее, успокаивая. — Мало ли что может взбрести в дурные головы.

   — А ведь... — Генри задумчиво похлопал по крупу своего вороного, — если подкупить кузнеца, тот может вполне загубить коня. К примеру, подкуёт укороченными гвоздями. С виду не придерёшься, а подкову потерять легче лёгкого. А если во время боя...

   — Замолчи!

   — Неужели мне удалось поколебать уверенность самого Белого Вепря?! — рассмеялся Бэкингем.

Дик ткнулся лбом в конскую шею. Он и сам не знал, почему эти слова вдруг так подействовали на него. Словно тёмная холодная волна поднялась в душе и захлестнула. Спазмом свело горло, не позволяя ни вдохнуть, ни выдохнуть. Подобное состояние продолжалось несколько мгновений, а затем отпустило, будто и не было.

   — Пока всё случившееся оказалось лишь во благо, — заверил Бэкингем, он, похоже, так ничего и не заметил. — Этот худородный граф столь проникся моим откровением, что рассказал всё и дальше больше!

   — Вне сомнений, вечер выдался неплохим, — согласился Глостер. Вздохнул и выпрямился. Огладил гриву Серри, пропуская меж пальцев жёсткие волосы.

   — А какая будет ночь... — Генри мечтательно прикрыл глаза. — На постоялом дворе я видел нескольких служаночек, весьма недурных собой.

   — Ночь будет суматошной, — усмехнулся Ричард. — Нам следует спешить, до рассвета осталось не так уж и долго.

К полудню следующего дня с трудом продравший глаза Энтони мог наблюдать в окне вооружённых людей из свиты герцога Глостера. Мучимый суровым похмельем граф даже почти не расстроился такому обстоятельству. Он вернулся в постель и приказал не будить до ужина.

Оцепление тянулось и вдоль дороги на Стоуни-Стратфорд — людей у объединённых сил Глостера и Бэкингема хватало. Посты расставили на тот случай, если Риверс попытается бежать или установить связь с сообщниками. В тот же день Энтони Вудвилла препроводили в Памфретский замок — одну из резиденций Ричарда — для выяснения подробностей заговора королевы.

Прибыв в Стоуии-Стратфорд, герцог отправил под арест остальных заговорщиков: сэра Томаса Богена, давнего друга семейства Вудвиллов, и младшего сына королевы от первого брака лорда Ричарда Грея. Затем Дик собрался нанести визит юному королю, но тот его опередил и явился сам.

   — Как вы посмели?! — услышал герцог прежде, чем увидел невысокого рыжеволосого юношу, больше похожего на Вудвилл, нежели брата. — Вы... вы... вы, — негодовал король.

   — Я, — Ричард учтиво поклонился.

   — Ч... что вы намерены делать? Это узурпация власти! Вы желаете убить меня? Где мои дядья?!

   — Один из них перед вами, Ваше Величество, — заверил Глостер. — А людей, сопровождавших вас, я намерен судить. Они ускорили смерть вашего отца и моего брата, потворствуя чревоугодию, сгубившему его здоровье.

   — Мать говорила... тучность отца по воле Господа и... Все Йорки такие...

   — Взгляните на меня, — Ричард улыбнулся, — на себя. Вы урождённый Йорк, Ваше Величество.

Эдвард смущённо потупился:

   — Но...

   — Также я обвиняю их в нарушении последней воли короля Эдуарда IV. В попытке отстранить от должности назначенного им лорда-протектора королевства, лишить его регентских прав, полномочий и жизни.

   — Герцог Глостер, — проронил король. — Но это ведь королевский совет. Это он лишил вас власти...

   — Совет утратил свои полномочия после смерти вашего отца, — мягко напомнил Ричард. — Эти люди замышляли и против вас, мой король.

   — Меня?! — Эдвард, не поверив, поднял взгляд. Каким только не расписывали ему родича отца. По рассказам, тот казался кровавым чудовищем. Однако стоящий рядом человек скорее нравился юному королю, нежели страшил его.

   — Посудите сами, — произнёс Глостер. — Регент обязан блюсти интересы несовершеннолетнего престолонаследника.

Однако скажите, как он станет делать это, лишённый всяческих прав? Вам смогут навязать любое решение, а регента рядом не окажется. И некому будет отстоять ваше законное право на трон.

   — Но... моя мать — королева! Она не даст в обиду того, кому подарила жизнь.

   — Король обязан прозревать будущее, — возразил герцог. — Если не воспротивиться этому решению сейчас, то каждый раз, когда на престол будет восходить юный король, он будет беззащитен. А ведь ему может и не повезти, так же как вам. У вашего далёкого потомка может не оказаться такой матери, как Елизавета Вудвилл.

Эдвард прикусил губу и нахмурился. Он искал, как бы возразить, и не находил слов. Герцог Глостер оказался очень убедителен. А ещё рядом с ним почему-то становилось теплее. Даже уходить не хотелось.

   — Ваше Величество, — Ричард преклонил колено и поймал взгляд юноши. Всё ещё испуганный и растерянный, но недоверия и злости в нём больше не было. — Примете ли вы мою службу?

   — Да, — не колеблясь ни мгновения, ответил Эдвард.

Глава 9

   — Да, — кричала Вудвилл. — И эти гобелены захватите тоже! И вазы... И...

   — Мама! — Дорсет ухватил её за плечи. — Что ты творишь?

   — Я не понимаю! — Елизавета попыталась вырваться, но старший сын держал крепко. — По наглости или недомыслию он сделал это?.. Он мстит! За смерть Кларенса, конечно. Но я забрала у него одного брага, а он... он!

Арестованных родичей она уже мысленно похоронила. Не мог такой зверь, как Глостер, оставить их в живых. Однако Елизавета не собиралась молча сидеть и оплакивать их.

   — Я скроюсь в Вестминстерском аббатстве, — заявила она. — Любой преступник может скрываться там в течение двух месяцев. А за это время... за это время обстановка в стране изменится!

Дорсет поджал губы:

   — А если нет?..

   — Значит, меня казнят! — воскликнула Елизавета и разрыдалась. — Глостер отправил письма членам парламента и магистрата.